Стив Перри - Чужие: Земной улей. Приют кошмара. Женская война

Они направились к ближайшей столовой по коридору «С». По пути им встретилась молодая пара. Молодые люди выглядывали в смотровой иллюминатор рядом со шлюзом, ведущим в следующий коридор. Оба медтехники, судя по их бейджам. Они держались за руки и негромко переговаривались. Билли открывался вид на всю станцию – везде длинные трубы соединяли какие-то сферы и кубы. Все это походило на огромную детскую игрушку. Она немного поежилась от холода возле шлюза. Корпус станции был изготовлен из особо прочной пластмассы и дешевых лунных металлов. Коридоры были оборудованы плинтусной системой отопления, но холод вакуума снаружи не давал их как следует прогреть.

Новые модули были хуже. На пластмассовых балках отсутствовало покрытие, жилые помещения были тесны, а удобства и освещение оставляли желать лучшего. Их собрали на скорую руку, чтобы приютить поступающих с Земли беженцев. Их поток наконец-то иссяк. Теперь на перевалочной орбитальной станции находилось около семнадцати тысяч человек, что почти вдвое превышало ее расчетную вместимость. Однако новых людей не ожидалось. Рипли очень точно описала происходящее на Земле, сказав, что все катится к черту.

До обеда было еще далеко, но коридор уже был заполнен людьми: в полдень завезли настоящие овощи, выращенные в одном из гидропонных садов. Молва об этом разлетелась быстро.

Им обеим выдали по небольшой порции салата из моркови и листьев латука. Они взяли подносы и сели за небольшой стол у выхода. Было довольно тихо, несмотря на большое количество людей. Друзей и родственников большинства присутствующих на станции убили чужие. Людям было неловко смеяться и отдыхать после случившегося на Земле. Билли прекрасно их понимала. Большую часть своей жизни она провела в психиатрических отделениях в попытках убедить медиков в реальности чужих. Царившая на станции атмосфера официальности была ей хорошо знакома. В некотором смысле ей здесь было комфортно. Конечно, она не чувствовала себя на станции «как дома». С другой стороны, настоящего дома у нее никогда и не было, а тут она хотя бы была в безопасности. И то неплохо, особенно после их с Уилксом приключений.

– Напоминает изоляционный материал. Который к тому же высушили, заморозили, а затем подогрели. И сверху плюнули вдобавок, – прокомментировала Рипли, откусив от подогретой порции соевого протеина и скорчив гримасу.

– Он хотя бы теплый, – сказала Билли, попробовав.

Они сидели молча и ели, думая каждая о своем.

– Она тебе снится? Тебе снится королева чужих? – спросила Рипли, поймав удивленный взгляд Билли. – Мне снится. Вернее, снилась. До того, как начались проблемы с памятью, – сказала она, откусывая еще раз.

– Бывает… да, мне она тоже снится. Кажется, мы такие не одни…

Билли смолкла. Ей доводилось слышать истории о людях, для которых сны о чужих стали чем-то вроде религии. Чаще всего это были фанатики. Они считали себя избранными, прозревшими и осознавшими, что судный день уже наступил. Она помалкивала о своих снах, но в последнее время…

– Она часто мне снится. Едва ли не каждую ночь.

– Так было и со мной. Поначалу мне снилось, что она пытается наладить со мной контакт. Пытается показать, что в ней живет любовь. Но в итоге вылилось во все это. Я чувствовала, что между нами была связь. Она посылала мне сообщения. Я знала о ее местоположении, о ее желании собрать своих детей. Королева всех королев, повелительница всего их проклятого вида. Я знала, где ее найти! – Рипли внезапно оттолкнула поднос в сторону и продолжила: – И я потеряла ее.

– Я знала, что есть другие, – сказала Билли, кивнув. – Только вот в последнее время некогда было об этом поразмыслить, а записаться на сеанс групповой психотерапии здесь негде.

– Кажется, я знаю, чего она ждет, – сказала Рипли, вымученно улыбнувшись. – И у меня есть план. Нам нужны другие сновидцы… как насчет Уилкса?

– Он тоже видит сны, – ответила Билли, вздрогнув. – Мне кажется, его сны отличаются от моих, но это не важно. Он себе на уме. Думаю, можно попробовать обсудить это с ним. Мы договорились встретиться в баре.

Произнеся эти слова, девушка нервно оглянулась, но тут же успокоилась. Уилкс наверняка был в спортзале. За те две недели, что они провели на станции, он оттуда не вылезал.

– Я бы составила вам компанию, если ты не против, – заметила Эллен, тщательно выбирая слова.

– Конечно, я не против, – улыбнулась Билли.

Рипли улыбнулась в ответ. На этот раз выражение ее лица выглядело куда искреннее. Она нравилась Билли все больше и больше.

Уилкс прозанимался на велотренажере почти час на девятом уровне сложности, сосредоточенно глядя в экран перед собой, и успел хорошенько пропотеть. Завтра у него все будет болеть. Тут он заметил сидевшего в углу парнишку, показавшегося ему знакомым. Возможно, они с ним уже где-то встречались?

Спортзал был небольшим, чем и нравился капралу. На станции имелись такие, что вмещали до двухсот человек за раз, да вот только смрад там стоял невыносимый, а ведь рециркулируемый воздух станции и без того сложно было назвать свежим. Да и не был Уилкс любителем толп.

На вид парнишке было лет десять-одиннадцать. Худой, бледный, бесстрастное лицо обрамлено темными волосами. Он смотрел перед собой невидящим взором, уперев подбородок в колени. Глядя на парнишку, Уилкс вспомнил себя в его возрасте. Они были чем-то похожи. Телосложением? Прической? Или пустотой во взгляде? Ему это было знакомо.

Уилкса вырастила его тетя. Жили они в провинциальном земном городишке на юге США. Его мать умерла от рака груди через два года после того, как отец бросил их. Ему было пять, когда он остался без родителей. Тетушка Кэрри хорошо к нему относилась, но не баловала вниманием. Она работала в ночную смену в доме престарелых и не очень-то интересовалась жизнью племянника. Малыш Дэйви Артур Уилкс не испытывал недостатка в еде и одежде, и она считала, что этого достаточно. Кэрри Грин мало в чем хорошо разбиралась, и психология маленьких мальчиков не была исключением.

Его родителей они обсуждали редко. Его мать была святой и очень его любила, а отец – эгоистичным подонком без гроша в кармане. У Дэвида были сомнения на этот счет. А еще он не любил, когда его называли «Дэйви». Его воспоминания о родителях были смутными. Он понимал, что с матерью ему уже не свидеться, вот с отцом… когда-то он мечтал, что тот вернется за ним. Представлял его на их видавшем виды крыльце с широкой улыбкой на лице, новыми игрушками и намерением забрать его в новый дом. Дэвид представлял отца красивым, сильным, умным и способным постоять за себя.

Однажды он лежал на полу их маленькой душной гостиной и читал последний комикс о приключениях Данно Круза и Экшн Мэна. Лето было на исходе. Два дня тому назад ему исполнилось одиннадцать. Он как раз дошел до самого интересного момента в драке между Данно и каким-то злодеем, когда раздался стук в дверь. Тетушка Кэрри дремала в дальней спальне, и потому дверь открыл Дэвид, ожидая увидеть коммивояжера. За дверью стоял высокий мужчина с коробкой в яркой оберточной бумаге.