Олег Еремин - Перепутье [СИ]

И пошел выяснять потери своего отряда.

Они были довольно-таки серьезными. Девятнадцать убитых и десятка два раненых. Все-таки сейчас кочевники лишь материал, из них еще предстояло сделать настоящих воинов. Из тех, кто переживет ближайшие сражения.

А в это время "Блестящий" начинал свой танец.

Жалко, что прекратился снег. Дозорные на двух других пиратских кораблях заметили темный силуэт фрегата издалека и затрубили тревогу. Швартовые канаты были перерублены и суда начали подниматься, спешно стравливая воздух из нижних половин баллонов.

А к ним уже летели "ежи" и стрелы. Но пока что на удивление редкие.

Чиируна решила дать врагам подняться над закованной в лед Северной. Взять на абордаж сразу два фрегата не получилось бы, так же, как сражаться с командами на земле. Капитанша вполне адекватно оценивала силу кочевников, и понимала, что всерьез противостоять сотне опытных головорезов они не смогут.

Так что вражеские фрегаты следовало очень хорошенько уронить.

В этом был риск. Стоило противнику сравняться с ее кораблем по высоте, и бой мог принять очень нехороший оборот.

Но Чиируна не зря считалась одним из лучших шкиперов в республике.

"Блестящий" буквально плясал в воздухе, закладывая замысловатые виражи, подставляя то один борт, то другой, а стрелки не зря тренировались, пока другие команды пьянствовали в тавернах. Вот уже первый фрегат получил одного за другим четырех ежей и отправился в падение с высоты в лигу.

А следом за ним и второй.

Через час все было кончено.

Я долго стояла у могилы.

Их похоронили в земле, по арлидарскому обычаю. Всех вместе: адмирала Далкина, папу, тех, кого убили во дворце, и кто погиб, освобождая его.

Разумеется, кроме головорезов Балдина. Их всех, и убитых и казненных, просто побросали в ущелье, на корм зверям. И правильно сделали!

Еще раз поклонившись в пояс невысокому холмику свежей земли, я медленно пошла по поселку к "своему" дому.

Да, своим я его больше не ощущаю. Несмотря на то, что тетя Шалия встретив меня, крепко обняла, зарылась лицом в мои волосы и долго стояла так, прижимая меня к своей груди.

Я очень благодарна ей за это, но назвать мамой не могу. И вообще, я не могу больше здесь находиться!

Последний бой в предгорьях окончательно меня сломал. Я тогда чуть ли не истерику закатила, вцепилась в Эртля и не хотела отпускать на штурм корабля Стурака. А когда он вернулся раненый, то больше его уже от себя не отпускала, так и ходила хвостиком.

А теперь, после гибели папы, у меня вообще кроме него не осталось ни единого близкого человека.

Чиируна... Все-таки наша с ней дружба, похоже, подошла к концу.

Вот и сейчас, как только мы приземлили свои три корабля рядом с еще четырьмя, прилетевшими ранее, она сразу же побежала совещаться с капитанами.

И мне совершенно ясно, кто теперь станет адмиралом. Стоит только Чии показать другим письмо, которое передал ей Манаад.

Лайана, оказывается, заранее подготовила распоряжения и для нее, и для меня, и, наверняка, для других важных персон. И оставила их Манааду. Правильно сделала: более надежного человека она бы не нашла. Рулевой "Блестящего" наверняка уничтожил бы их, если бы появилась опасность, что письма попадут в чужие руки.

Так вот, в письме к Чиируне Лайана синим по белому написала, что видит именно ее преемницей Далкина. Вот так и написала - преемницей. Выходит, канцлер республики, улетая в ФНТ, уже не сомневалась, что ее муж погибнет. А еще Лайана напоминала, что только Чиируна знает точные координаты всех схронов и тайных баз. Это не совсем так, ведь есть еще я, Эртль, тот же Манаад.

Но, вот, что уж наверняка, так это то, что исключительно Чиируне пиратская атаманша сообщила, где спрятаны клады с казной республики. Так что выбора у пиратских капитанов нет.

И сейчас они совещаются лишь о том, как бы успеть вывезти из Свободного как можно больше людей и припасов и где бы спрятаться, пережидая нашествие Федерации. Ведь ее флот, защищенный супергалеонами, медленно, но верно движется к Свободному.

Такие заботы у моей подруги.

А у меня... Я намерена потребовать у нового адмирала свою долю наследства.

Лайана ведь и мне письмо написала.

Я наизусть запомнила большую его часть:

"Талиса, я очень тебя прошу улететь из Драконьих гор. Эта война не твоя. Забирай отца, Эртля, тех, кто тоже не хочет дальше сражаться, бери "Беспечного странника" и улетай на восток. Скорей всего, в Котелке и его сателлитах тебя будут искать, так что будь осторожна.

Единственная страна, в которой ты будешь в полной безопасности - Святая Белая Империя. Только я не уверена, что ты там приживешься. Ты цветочек теплолюбивый и ее морозы не для тебя.

Поэтому я оставлю тебе часть наследства. На отдельном листке координаты еще одного клада, запомни их, а бумагу сожги. Там тебя ждет не только золото. В федерации мне удалось раздобыть очень важные и секретнейшие бумаги. Во-первых, это карта, которую составили по итогам Великой экспедиции. Посмотри ее, она тебя явно заинтересует и наведет на кое-какие мысли. А чтобы эти мысли могли воплотиться, я добавила еще и чертежи новейшего корабельного котла с установками опреснения и рекуперации. Насколько я кумекаю в механике, уменьшенную его копию можно установить и на "Беспечного странника".

Я знаю, что ты больше всего на свете мечтала путешествовать. Вот и осуществи это. Если, Талиса, тебе это удастся, и ты будешь счастлива, с моей души спадет груз. Я очень много раз была с тобой нечестной, использовала в своих целях. Если можешь, прости меня за это.

И прощай!"

Такое вот письмо.

Я запомнила координаты тайной пещерки и потребую у Чиируны "Беспечного странника"!

Валарио Полинти не сиделось в штабе. Слишком муторно - отправлять других на смерть, а самому рисовать на карте стрелочки да выслушивать доклады о том, сколько еще солдат погибло.

Бывшему егерю гораздо легче было самому слышать посвист стрел над головой и сходиться с врагом в рубке на саблях.

Поэтому генерал постоянно мотался между своих батальонов, тающих в стычках с врагом.

Сегодня он был в третьем, том самом, который сражался в самом центре города. Из трехсот пятидесяти солдат в строю оставалось не больше двух сотен. Правда, и противник за полторы декады боев понес огромные потери.

Особенно после того, как в бухту вошел морской флот и два броненосца принялись, поочередно приседая, выплевывать во врага тяжёлые двухсоттридцатифунтовые снаряды.

Район, в котором сейчас дрался батальон, представлял собой груды щебня, глубокие воронки в выщербленных и вздыбленных мостовых и остовы домов, в которых было так удобно прятаться стрелкам.