Николай Бахрошин - За пять минут до

Вася с готовностью шагнул вперед. Положил длинную мосластую руку на плечо Бабаю. Просто положил, ничего больше. Но тому показалось, на плечи легла не рука, а многотонная балка. Он охнул, присел от непомерной тяжести. Дергался, хрустел костями и мышцами, но тяжесть неодолимо прижимала к земле, выдавливала дыхание и жизнь. Еще немного, совсем чуть-чуть – и сплющит всмятку!

Бабай сам не заметил, как между ног стало тепло и мокро – обмочился от чрезмерной тяжести.

– Гы, – Вася убрал руку.

Бабай остался сидеть на полу. Судорожно хватал воздух ртом. Перед глазами плыли, кривляясь, красные червяки.

– Возвращайся в Москву, Антон, – сказал Закраевский сверху вниз. (Непривычно так – сверху.) – Возвращайся и жди меня там. Я приеду, решу, что с тобой делать. Может, я даже оставлю тебя в живых. Может быть… Хотя не обещаю… Да, если надумаешь скрыться – беги, будет весело. Только учти, тогда я тебя точно убью. Васе отдам. Наш Вася – такой любитель, что профессионалы отдыхают.

– Гы! – подтвердил Вася. Оценивающе глянул на будущую жертву и вдруг плотоядно, по-звериному облизнулся.

Вот, а говорили – языка нет…

– Это будет забавно, – вдруг произнес урод. Тяжело, с натугой, с неестественными, скрипучими интонациями глухонемого. Но – сказал. Почти разборчиво.

Олигарх на мгновение замер на месте. Быстро обернулся к Лехе:

– Он просыпается, прапорщик! Ты слышал – он действительно просыпается!

Леха про себя удивился его восторгу. Вася, который походя головы отрывает, вроде бы не похож на спящего… С чего бы Север так взволновался?

На всякий случай Федоров оживленно закивал – слышал, еще как слышал! Молодец наш Вася, хороший Вася!.. Мелькнуло: а может, это брат Севера? Или сын? Родная кровинушка, семейный урод-недоделка? Первый раз он видит холодного олигарха таким возбужденным…

Огромный Бабай, как поверженный слон, ворочался в луже теплой мочи и все еще не мог отдышаться.

Две фигуры в черных комбинезонах нырнули в темноту и мгновенно пропали.

Майор Мангалов, оставшись у машины, наблюдал за работой подчиненных. Точнее, смотреть было не на что, лейтенанты работали незаметно, следовательно – четко и аккуратно. Пару раз на фоне освещенного забора коттеджного поселка скользнули размытые тени, потом что-то мелькнуло в окне домика охраны.

Охрана нейтрализована, понял майор. И опять все тихо, спокойно, безмятежно светятся огни элитных особняков. Не хуже, чем в какой-нибудь Швеции-Швейцарии. Хорошо обустроилась скальская верхушка, этого у них не отнять. Хотя стоило бы, усмехнулся Мангалов. Потому и город бедный, что власть слишком богатая. Но это мы, конечно, в рапорте отмечать не будем…

Он вдруг подумал, что вокруг даже слишком тихо. Не слышно обычных ночных шорохов-шепотов, природа словно затаилась в ожидании. Мангалов глянул вверх. По темному небу быстро плыли лохматые тучи, зловеще подсвечивала луна, изредка проглядывая сквозь разрывы. Дождь будет все-таки? Странно, прогноз не обещал… Хотя обещал господин Обрезков. Дождь, а еще грозу, наводнение и землетрясение. Слава богу, хоть без цунами! – усмехнулся майор. Странный человек…

Он снова глянул в сторону коттеджей. Нет, ничего, никого. Молодцы ребята, не потеряли форму… Так кто же вы есть, господин Обрезков? – в очередной раз подумал Мангалов. Обычный такой товарищ неприметной наружности. Человек из ниоткуда, которого звать никак. Только глянешь вам, товарищ, в глаза, и почему-то дрожь пробирает бывалого оперативника ФСБ… Еще дочка генерала здесь с какого-то бока, уж совсем некстати… Красивая девушка. Тоже до дрожи души.

Мангалов не обольщался по поводу своей неказистой внешности. Не мальчик уже, все понимает, два раза женат был. Как в лес сходил – чем дальше, тем больше дров… Но помечтать-то можно старому оперу?

Валерий Николаевич уважал генерала Барышева, считал его крепким профессионалом и порядочным человеком. Насколько порядочным может быть генерал спецслужбы в наше время. Поэтому Евгению надо как-то выводить из игры, думал майор. Барышев поймет и отблагодарит, он добро помнит. А вот господина Обрезкова нужно брать в оборот. Задержать, скажем, на сутки до выяснения… Поводов более чем достаточно, одни язычники с их танками-пушками чего стоят… Заигрались уже эти пионеры-ролевики в свою языческую «Зарницу», пора их, кстати, построить по-взрослому… Тут, господа хорошие, уже не просто «Хвала богам!», тут практически полный «Аллах акбар!». Терроризмом попахивает, под этот запах сейчас карт-бланш… Да, Обрезкова арестовать можно и даже нужно… Как, спросим, вы, гражданин, связаны с незаконными вооруженными формированиями древнеязыческой секты, ну-ка, ну-ка…

Каменный член ему, видите ли, понадобился! За каким, спрашивается… фаллосом?

Ладно, будет ему… Разберемся!

Расколем до донышка, куда он денется. Что-то здесь происходит – в тихом городке Скальске нашей до крайности провинциальной империи. И Контора должна быть в курсе, на то она и поставлена. Над всеми…

Неожиданный порыв ветра ударил по кустам и деревьям. Мангалов почувствовал, как на лицо упали первые дождевые капли. Он поднял голову. Тучи окончательно обложили небо. Луна больше не показывалась, ночь стала совсем темной. Пора, пожалуй, в машину, а то промокнешь, как бобик.

Наводнение и землетрясение! – снова вспомнил майор, устраиваясь на сиденье. Определенно, Россия – страна фантазеров. Как правило, социально опасных. «Товарищ, верь, взойдет она, над нашим бардаком звезда!» И, что характерно, до сих пор ждем-с…

Дождь с силой застучал по окнам, когда мэр города Афанасий Никитич Гаврилюк начал вправлять мозги недоумку-зятю. Давно собирался заскочить, сказать пару ласковых, но выбрался только сегодня.

Крупные капли забарабанили по стеклу так часто и дробно, что мэр отвлекся, глянул на окна. Странно – дождь, ветрище поднялся, а прогноз погоды не обещал. Писали – всю неделю ясно и солнечно. Писатели!

Он снова повернулся к зятю:

– Давай, голубь сизый, рассказывай старику, зачем в последнем контракте цену задрал по самое не балуйся… Или, думаешь, там, наверху, не полные идиоты сидят?

Сам подумал, что «не» здесь как будто лишнее, но не суть… Голубь сизый, он же генеральный директор ЗАО «Дорожник» Игорь Владимирович Меринков, председатель правления банка «Фонд», он же Игоряша-Иго-го, понял правильно. Благородно вытянутое лицо вытянулось еще больше.

Аристократ, жуй его с хреном!

– Ты хоть догадываешься, Игоряша, каким боком опять накосячил? Под какую проверку из области подставляешь нас со своими расценками, философ недоделанный?

– Филолог! – немедленно обиделся зять. – Сколько уже раз говорил, папа, я – филолог по образованию.