Светлана Кузнецова - Принцип добровольности

– Хоть сейчас. – Ворон повел плечом и улыбнулся.

– Ты ж выпил.

Ворон закатил глаза к потолку и допил остывший кофе.

– И болеешь, – напомнил Денис.

– Зараза к заразе… – начал тот, но затем махнул рукой и вздохнул, посмотрел на дно, наверняка разглядел что-то в кофейной гуще и, отставив кружку в сторону, произнес: – Вирусы ко мне пристают только в одном случае: если начинаю слишком много думать о вещах крайне неприятных. Организм начинает отвлекать.

Денис уселся на стул и принялся пить чай. Тот тоже остыл, но он и не любил глотать кипяток.

– О чем же таком можно размышлять и вызвать у себя температуру под сорок? – спросил он.

– Не все мысли одинаково полезны? О прошлом, Дэн. Все о том же моем героическом прошлом. Знаешь, есть одна легенда. Ее из уст в уста передавали в семье моих британских друзей, у которых я жил некоторое время после развода. Это были очень храбрые, умные и азартные люди. Не-люди, впрочем, тоже… по крайней мере и глава семейства, и его отпрыски верили, будто в них течет частичка крови фейри.

– Кого-кого?! – Денис покачал головой.

– Какая жалость, – посетовал Ворон, взглянув на него пристальнее, чем обычно. – Ты слишком необычен, потому со временем превращаешься в зануду и чертова прагматика. Динька, так нельзя.

Денис вздрогнул. Он слишком привык, что напарник зовет его принятым в Зоне именем, а не этим уменьшительным.

– Не знаю, – сказал он. – Просто… все эти аномалии и… мутанты. Если еще и эльфы с гномами появятся, я свихнусь.

– Говоришь, как Шувалов. А ведь именно благодаря тебе в перечне артефактов и зоновых тварей бродят назгулы и прочие хоббиты.

– Хоббитов не видел.

Ворон рассмеялся.

– Я вырос, – то ли упрекнул его, то ли повинился Денис.

– Если бы так же вырос я, то мы с тобой не разговаривали, – заявил Ворон. Пожалуй, из всех возможных аргументов этот являлся самым действенным. Ни один другой сталкер не стал бы возиться с эмиоником, набредшим на него в Зоне, – пристрелил бы. А Ворон – вывел. И в клан пристроил, когда понял, что сам никогда никого не вырастит и не научит… ну и не захотел обзаводиться сироткой и становиться «папашей» – тоже. Однако не забыл, не бросил, присматривал и вернулся, когда Денису исполнилось восемнадцать.

На самом деле Денис сам не знал, как относиться к тому давнему поступку напарника. Он однозначно испытывал благодарность, но неужели у Ворона не нашлось возможности отдать его не в «Доверие» к Стафу, а к кому-нибудь более порядочному? С другой стороны, может, других и не существовало или они были бы еще хуже? Ворон не походил ни на героя боевика, ни на праведника. Он просто был собой и действовал без оглядки на чужие принятые и считавшиеся правильными убежденности.

– Ты сейчас о…

– И о Сестринском, и о войне, и о… Обо всем и ни о чем конкретно.

– Так что с легендой обитателей холмов? – Денис решил соскользнуть со скользкой темы. Подобные разговоры случались нередко, и каждый раз Денис чувствовал себя виноватым. Он пытался стать таким, как Ворон, и не мог: не хватало решимости, уверенности в своей правоте. Наверное, нормально сомневаться в себе, если вокруг преимущественно люди старше вдвое, а то и больше, но вряд ли от этого легче. Чтобы стать вторым Вороном, следовало им родиться.

– Она о том, что есть только один способ посрамить Дьявола в карточной баталии – не играть. Встать из-за стола, поблагодарить и свалить подобру-поздорову.

Денис хмыкнул:

– С каких пор ты веришь в ад и рай?

Ворон поморщился.

– И не начинал, но аналогии вполне понятны, – ответил он.

– А как же кузнец Вакула и все такое?

– А ты знаешь, что с ним произошло лет через пять-десять-тридцать? – спросил Ворон и прищурился. – Любой выигрыш у Дьявола обернется проигрышем в жизни. Таким, что даже неудача за столом покажется милой нелепой случайностью. И еще: Дьявол – лучший из возможных соперников, самый мудрый, хитрый и обаятельный. Самый достойный. Возлюбленный враг. А значит, играя против него, ты всегда ему подыгрываешь. Сам раскрываешь карты перед ним. Сам шепчешь о своих слабых и уязвимых местах.

– И что делать?

– Встать из-за стола, и будь что будет. Худшее не случится точно, а иногда может и повезти – пропоют петухи, и игра прервется. Главное – взять себя в руки и не искать возможности снова сесть за этот стол. А я…

– А ты? – Денис покосился на бутылку, но напарнику было явно не до нее.

– Ку-ка-ре-ку, блин. Вставай, солнышко. И вперед с песней на фиг из-за стола. – Ворон все же перехватил его взгляд и кивнул, Денис плеснул ему в бокал, а заодно и себе. Ворон благодарно улыбнулся и опустошил свой залпом. – Самое неприятное, Динька, врать самому себе, а я именно это делал все время. Едва ли не десять с гаком лет, если не начал еще раньше, с войны.

– Ты не отказался бы от предложения Сестринского в любом случае, так зачем корить себя за это?

– Разумеется, нет! Более того, если бы отец не сделал для меня подарок, равноценный зачатию, то Сестринского я нашел бы сам, – уверенно произнес Ворон. – Не знаю как, но непременно и обязательно. И я как раз выиграл, тот самый счастливчик. Единственный, потому как и Дьявол оставил меня в покое, вот только…

– Только?.. – эхом откликнулся Денис.

– Зачем же я ищу встречи?

– Не ты! Если бы не Дим, Шрам, крысы и убийства сталкеров… – начал Денис.

Ворон саркастически хмыкнул.

– Это Шувалову нужен Сестринский! – заверил Денис. Разговор нравился ему все меньше, и особенно невыносимо было от того, что он не мог поделать ровным счетом ничего.

Если Ворон начинал рефлексировать, рассказывать о себе, напиваться в одиночестве, значит, очень скоро произойдет что-нибудь плохое. Каждый раз, когда Денис заставал друга в таком состоянии, того подстерегала опасность, даже близко не сравнимая с обычным походом в Зону. И ведь не сказать об этом, не попросить замолчать. Вернее, попросить-то можно, Ворон даже изменится внешне, станет травить байки, смеяться. Однако ничего это не изменит, сделает много хуже, поскольку Денис не успеет приготовиться к беде.

– А по-твоему, у меня не хватило бы красноречия послать по матушке в далекие края нашего дорогого профессора вместе с ИИЗ и Нечаева со всей его гоп-компанией из ЦАЯ? – разозлился Ворон. – Нет, правда?.. На полном серьезе считаешь меня тряпкой?!

– Хватит! – Денис отставил в сторону свой бокал. – Собирайся, я отвезу.

– Куда? – Ворон заинтересованно склонил голову к плечу – совсем, как огромная черная птица.

– К Выдре! Он приглашал.

– Типа один со мной не справишься? Ну нет! – сказал Ворон и расхохотался. – Я не настолько сволочь и помню, что за рулем только сам отдыхаю, тебе же после приключений в Москве – дополнительный стресс.