Эдуард Геворкян - Правила игры без правил (сборник)

дошли к рельсу, подняли его и, ухнув, всадили на место, выплеснув из дыры грязный фонтан. Водитель что-то сказал, подросток хохотнул и, махнув рукой, исчез за деревьями. Водитель забрался в кабину, а я, не раздумывая, выскочил из своего укрытия, вцепился в скобу и, подтянувшись, свалился в кузов. Грузовик тронулся с места, развернулся и покатил вниз по горной дороге.

В углу пустого кузова была свалена ветошь, куски брезента. Я вжался в угол, упершись ногами в рейку на полу. От развилки машина свернула к Долине и прибавила скорость. Я расслабился. Через полчаса въедем в город. Пупер скоро придет в себя, но пока доползет до школы, пока примут решение, я успею вылететь на Побережье. Плохо, что оставил у ворот свою машину, догадаются…

Плевать им на меня, ожесточенно подумал я. Они знают свое дело. Шеф мне не поверит или велит помалкивать. У него свои игры с курией, и я ему не партнер. Собрать газетчиков? Не поверят, розыгрыши с тарелками приелись, от меня потребуют доказательств.

Юрайда тоже хорош! Зря я гадал, на чем его поломали и за сколько купили. Таких не надо гнуть и ломать, дешевле обмануть. И не шестеренка он, а шестерка! Как он тогда — «меньшее зло»! Вот оно, его меньшее зло: продавать детей в иностранный легион. Как ни крути, эти «цивилизаторы» ничем не отличаются от наемников. От карателей.

Но все же не угроза и ненависть были в глазах Юрайды, а тоска. Им крутят, как хотят, и сделать ничего нельзя, и не директор он вовсе, а заложник. Он пытается как-то контролировать ситуацию, на курию окрысился, чтобы эти с ней не сторговались. Еще бы! Курия им добра наберет много, эшелонами. Меньшее зло, тьфу!

Господи, за что! За что, старый ты пес, наказываешь не нас, а детей наших?! Что там болтал этот — «единственные»? Неужели там больше некому убивать, и свои грязные делишки они обстряпывают нашими руками, руками наших детей? Выйдем в большой космос, а как же! Да любое мыслящее существо отшатнется с ужасом и омерзением от тех, чьи дети по локоть в крови. Если мы единственные убийцы, то подобающее нам место — на помосте, в капюшоне с прорезями и с отточенным топором в умелых руках. Они начнут возвращаться, эти убийцы! Радости-то будет сколько…

Пусть мы еще дики и кровожадны, но зачем выставлять напоказ наше безобразие да еще наживаться на этом? Чем же они лучше нас, чистоплюи? Ведь знают про холодильник, прекрасно знают. Жаль, что не спросил, во имя чего они разыгрывают кровавую карту человечества, что они у себя не поделили?

Машину затрясло, брезентовый верх захлопал, очевидно, проезжали ремонтный участок. Скоро въедем в город.

Турбина загудела громче, что-то застучало, зашелестело по брезенту. Ветки, догадался я. Пора ориентироваться.

Пока я пробирался к заднему борту, машина остановилась. Я замер, прислушиваясь. Снаружи хлопнула дверь, что- то лязгнуло, потом грузовик медленно пополз вперед. Мы у бензоколонки, решил я и потянул полог вверх и перекинул ногу через борт.

Свет резанул по глазам. Пока я привыкал к нему, машина развернулась и встала.

Я, не теряя времени, спрыгнул. Выпрямился и сунул пальцы себе в рот, чтобы не закричать, — грузовик стоял во дворе школы, я бы поклялся, что это точная копия той, откуда я выбрался, если бы на пороге не стоял Пит Джеджер и не делал мне ручкой.

В кустах над валуном мелькнуло красное пятно, раздался сухой треск. Рядом свистнуло, на голову посыпались клочья коры. Я вжался в холодную мокрую листву. Очередь прошла высоко, следующая иссекла ветки в стороне — стреляли наугад.

Пятно исчезло, но я не шевелился. Дыхание еще не вошло в норму, сердце толкалось где-то под мышкой. По руке поползла холодная струйка. Я немного приподнял голову — красный дождевой червь переползал ладонь. Брезгливо тряхнул рукой и снова замер. Голоса наверху стихли, но от преследователей можно ожидать любой пакости. Сумерки уже наступили, но еще слишком светло.

Наконец я отдышался и немного отполз назад. Наткнулся на камень и застыл. Переждать, затаиться и переждать, время работает на меня, самое позднее через час стемнеет, я выползу к дороге, а там посмотрим.

Холод начал пробирать. Разогревшись во время бега, я чуть было не сбросил плащ. А сейчас лишь тихо радовался, что не сделал такой глупости. Не хватало мне еще воспаления легких!..

В голых кустах защелкала и засвистела птица. Соловей, решил я, тут соловьи неправильные, осенью поют. Не помню, какие из птиц предупреждают о человеке, а какие наоборот. Забыл. К черту птичек, надо зарыться глубже в заросли, а то на сучьях листьев почти не осталось, плохо прикрывают. Хорошо хоть плащ красноватый, на фоне палой листвы не очень заметен.

Особого страха не было, все шары улеглись по хорошо знакомым лункам: меня преследуют — я отрываюсь — в меня стреляют — я маневрирую. Просто, понятно, никаких загадок. Шанс выбраться из этой ловушки есть, и я им не пренебрегу. Страх придет позже, если я благополучно доберусь до столицы. Что меня там ждет: картечь в живот или кислота в глаза? Богатый выбор…

Будь я проклят, если понимаю, где развернулся грузовик и когда пошел обратно. У водителя рация, ясное дело, но почему меня не прихлопнули по дороге?

Обнаружив, что снова оказался во дворе школы, я окаменел и стоял, ничего не соображая. Джеджер что-то сказал в темноту дверного проема, и оттуда неторопливо вышли подростки с клюшками для гольфа в руках. Пересмеиваясь, они медленно двинулись ко мне, заходя справа и слева.

Я мгновенно стряхнул с себя оцепенение и скоординировался. Плохо! Будь их трое, даже четверо, я бы рискнул, но пятеро… А вот и Джеджер за ними… Шестеро! Не можешь бить — беги, а когда они растянутся, то одного-двух вырвавшихся вперед можно сковырнуть. Все это мелькнуло в голове, и тут же я нырнул под кузов грузовика, выскочил сбоку и рванул вниз по дороге, к воротам. Увести их подальше, измотать и взять поодиночке на испуг!

Но не успел я пробежать и сотни метров, как увидел еще нескольких подростков, с гоготом и улюлюканьем бегущих навстречу. Игра приняла другой оборот. Я взял левее и, проламываясь сквозь кусты, выбрался к спортплощадке.

«Куда же вы, капитан, — узнал я издевательский голос Джеджера, — поговорим!»

Они не спешили, зная, что мне деваться некуда — спортплощадка врезана в гору. Я и сам тогда не понял, почему кинулся именно сюда. В острые моменты интуиция меня еще не подводила. Не отдавая себе отчета в действиях, я пробежал отрезок от здания до склада, полностью выложившись.

Распахнув плечом складскую дверь и не зажигая света, я метнулся в самый конец, моля бога, чтобы не споткнуться. Налетел на ящики, чертыхнулся и тут же нащупал колесо люка. Проклиная себя за то, что утром туго завернул его, крутанул изо всех сил и чуть было не упал, когда люк распахнулся. Оказавшись внутри, я потянул люк на себя, но успел увидеть, как в светлом проеме ворот возникли темные фигуры, раздался хохот, гулко усиленный сводами. Стараясь не лязгнуть металлом, я тихо довел люк и завернул кремальеру. Стопора не было, люк можно легко открыть и снаружи.