Сергей Кручинин - Беглец

Коридор упирался в белую стену – торец монолитной опорной балки «Мамонт».

Поворот на лестничную клетку. Отметка +24 – нанесено красной краской на стене. Дверь.

Прошли по изогнутому коридору под кабельной трассой. Тускло горели одиночные фонари белым светом.

В маленькой обшарпанной комнатке на крючках висели каски, под ними – полиэтиленовые одеяния.

– Санпропускник, – озвучил Хром.

– Еще один? – удивился Дед.

– Полезем в реактор, – пояснил Хром.

Товарищи облачились в полиэтиленовые одеяния.

– Неужели полиэтилен хорошо излучение задерживает? – удивился Дед.

– Атомы водорода хорошо поглощают гамма-кванты, – пояснил Хром.

Прошли дальше.

«Стой!» – гласила надпись на белой простыне, загораживающей проход.

– Ты точно знаешь, где искать эти батарейки? – спросил Локи.

– Нет. Но примерно представляю, где.

На самом деле Хром весьма смутно представлял, где. Но под завалами еще оставались целые помещения, ближе к третьему блоку, примыкающие к общим системам под венттрубой. Хром знал, что там оставалось хранилище свежего топлива, возможно, там даже уцелели свежие топливные кассеты. Более того, полагал Хром, если и начинать утилизацию радиоактивного графита с четвертого блока, значит – там. А где графит, там и батарейки. Значит, путь выбран верный.

Планы станции он, конечно, просмотрел, и вот сейчас память его стала подводить. Вроде бы, раньше ничего не стоило по памяти найти дорогу по топокарте. Даже в Google Maps, на каком бы городе ни был остановлен фокус, на автомате мышкой переводил фокус на ЧАЭС: уменьшить масштаб, переместить влево, увеличить. Хром даже специально испытывал себя. Думал о постороннем, включал карту, и машинально – вот, ЧАЭС, вид сверху, со спутника. Даже при попытке найти КуАЭС – близнец Чернобыльской, довольно близко расположенную по соседству, – все равно на экране увеличивалась ЧАЭС.

Но в этот раз что-то пошло не так. Вместо прохода к другой лестничной клетке оказалась наклонная лестница вниз. Только тусклые фонари освещали путь. Несколько раз приходилось спускаться вниз и снова подниматься. Местами дозиметр зашкаливал.

– Бегом! – скомандовал Хром, и тогда товарищи побежали за ним.

Оказались в каком-то коридоре. На стене висел телефонный аппарат. Трубка так и болталась на проводе.

Аппарат зазвенел.

«Странно, – подумал Хром. – Почему звонит? трубка же не на рычаге». Но трубку поднял. Гудков не было.

– Алло! – произнес он в трубку, по которой уже треть века как никто не разговаривал.

– Алло, Витя, здравствуй! – послышался знакомый женский голос.

– Мама! Рад тебя слышать! – ответил Хром.

– Витенька, давно тебя не видно! Когда приедешь к нам, а?

– Мама, я сейчас очень занят, не могу.

– Ты всегда занят, сынок, но хоть услышала тебя. Ты все-таки найди время да навести нас, стариков.

– Хорошо, мама! – ответил Хром, понимая, что врет. Как он сумеет попасть туда? Хотя план у него уже зрел в голове. Хром положил трубку и задумался.

– Долго ты измерять будешь?! – нервно спросил Локи.

Хром глянул на дозиметр; фон зашкаливал. Вот, не подумал: надо было взять из здешних, более чувствительных к высоким уровням.

– Зашкаливает! Бегом!

И они пробежали, пока не обнаружили площадку с относительно невысоким фоном.

– Я вот не пойму, – сказал Кобол, – болталась трубка себе да болталась. Зачем ты ее на рычаг повесил?

– Что? – не сразу понял Хром.

– Я понимаю, перфекционизм, все должно быть на своих местах. Но здесь – аварийные конструкции, здесь, в принципе, ничего не на своих местах.

– И то правда, – согласился Хром. – Что-то перемкнуло.

– Ну, ничего, бывает. Ты, главное, «Елену» не трогай. Пусть крышка реактора лежит себе на боку, как лежала, – пошутил Кобол.

Снова шли коридорами, завалами, гулко раздавались шаги, когда поднимались по металлическому трапу.

– Здесь где-то работники станции складывали графит, – пояснил Хром. – Видел в записях. Технологический коридор, стало быть, для переработки.

Правда, найти этот графит не удалось. Только кучу одежды.

– Живет здесь, что ли, кто? – удивился Хром.

В свете фонарей мелькнула тень.

«Кто там?» – подумал Хром. Он светил фонарем, но больше никаких движений не обнаружил. Показалось, наверное.

Среди завалов тянулся освинцованный желоб, по которому шли по одному, иначе не разойтись. Под ногами хлюпала вода. Натекло. Саркофаг не герметичен – известный факт.

Навстречу, поднимая брызги, мчалась собака. Нет, в свете фонаря Хром разглядел: это был лис.

– Семён! – закричал он. Лис растаял.

– Хром, с тобой все хорошо?

– Хорошо. Показалось.

– Может, аномалии, мясорубка? – спросил Дед.

– Нет, мясорубка – это жемчужник, – сказал Хром. – С особым даром, может быть, из-за радиации.

– А я видел, что мясорубка – это именно тоннель с водой.

– Фильм смотрел?

– Да.

– В фильме – да, но не здесь. Стругацкие для Тарковского восемь раз сценарий переделывали. Изначально же это аномалия на открытой местности была, а не коридор. А у нас – облученный жемчужник, способный делаться прозрачным.

Они шли по длинному коридору. Тень мелькнула вдали. И еще раз.

– Замри, – шепнул Хром. Но не помогло. Бегун. Откуда он здесь? Уже развитой, успел потерять одежду. Монстр стремительно приближался и тут же упал замертво.

– Что за хрень?! – удивился Кобол.

– А где Дед? – спросил Локи. Обернулись – Деда нигде нет.

– Здесь я! – послышался голос Деда. Он стоял рядом с Хромом.

– Ты где был?

– Здесь и стоял.

– А почему тебя не видели.

– Не в ту сторону, наверное, светили.

Дед заряжал арбалет.

– Так это ты его пристрелил?

– Да. А ты еще говорил: в кого стрелять собрался? Было бы ружье, а в кого – всегда найдется.

Выбрались к изогнутому освинцованному коридору, оставленному в толще бетона, которым заливали помещения аварийного блока, таким образом сооружая опору для балки «Мамонт». И снова у лестницы.

– Что за чертовщина?! Бродили кругами и вернулись обратно, – сказал Локи.

– Аномалия, – предположил Дед.

Хром ничего не ответил. Но не аномалия это была. А карты он забыл. Надо, что ли, распечатать было да взять с собой. Поздно теперь уже жалеть. Надо идти дальше.

Снова подъем по лестничной клетке.

Добрались до отметки +53.

– Стойте здесь, я сам, – сказал Хром. – Ждите меня.

По деревянному освинцованному трапу он выбрался к тому, что некогда было центральным залом четвертого блока. Сквозь просветы в металлической кровле струились лучи света. Дождь закончился. Но сквозь многочисленные прорехи в центральный зал с шумом лилась вода.

Дозиметр зашкаливал.

Нет, здесь точно искать нечего.

Да, Хром читал, что еще в девяностых годах кто-то умудрился украсть свежие топливные сборки из четвертого блока. Порезали ножовкой да спрятали в бытовке. Хром надеялся, что еще что-то осталось. Но нет. В таком завале просто нечего искать. Только завалы и пыль радиоактивная. Может, журналисты ошиблись? Спутали четвертый блок с третьим? Впрочем, свежие сборки на момент аварии здесь действительно были. Даже, вроде бы, в одном из помещений ближе к венттрубе какое-то количество уцелело. Их потом переместили на хранилище свежего топлива. Но в таких условиях туда не пробраться.