Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Женщина неразличимой национальности вернулась от плиты к стойке и поставила две порции яиц с беконом: одну перед Холлис, вторую — перед ее собеседником.

— Посмотрите-ка, — сказал он. — Как изысканно. Закажите вы то же самое блюдо в токийском отеле «Империал», вам представят его в точно таком же виде. Вот что значит уметь подать, — и был абсолютно прав.

Бекон оказался безукоризненно плоским, можно сказать, отутюженным, твердым, невесомым, лишенным жира. С нежной хрустящей корочкой. Столь же безупречные яйца «в мешочек» покоились на маленьком ложе из картофеля. В компании двух ломтиков помидора и веточки петрушки. Непринужденная, но доведенная до предела элегантность. Женщина из-за стойки принесла для каждого маленькую тарелочку с тостами, намазанными маслом.

— Да вы поешьте, — предложил Гаррет. — А я объясню.

Холлис разломила вилкой первое яйцо. Какой мягкий и яркий желток.

— Прошлой ночью, точнее, ровно в полночь, Тито был на складе, когда зазвенела сирена.

Журналистка кивнула, не раскрывая рта, набитого беконом.

— Я пробил в ящике девять дырок. Оставил девять крохотных, но досадно заметных пулевых отверстий. Сегодня, когда контейнер снимут краном с вершины груды и погрузят на платформу, дырки могли бы бросаться в глаза. Мало того, была вероятность, что датчик на складе обнаружил бы заложенное мной вещество. Но Тито сумел забраться и запечатать отверстия сделанным на заказ магнитным пластырем.

Холлис посмотрела туда, где Тито получил свою порцию яиц «в мешочек». Он коротко ответил на ее взгляд и принялся за еду.

— Вы сказали, что ящик сегодня отгрузят, — начала она.

— Правильно.

— И отправят в Соединенные Штаты, в Айдахо?

— Мы так полагаем. Впрочем, устройство до сих пор исправно работает, и Бобби не упускает следа. Мы должны угадать заранее, где они собираются пересечь границу.

— Если не получится и они проберутся в страну незамеченными, — вставил мужчина постарше, — на этот случай тоже кое-что предусмотрено.

— Хотя лучше бы источник радиации засекли на границе, — прибавил Гаррет.

— А это возможно? — полюбопытствовала Холлис.

— Вполне, — ответил Гаррет, — если вовремя предупредить нужные службы.

— Несколько звонков куда следует, — продолжал старший мужчина, вытирая белой бумажной салфеткой остатки яйца на губах, — помогут избавиться от любых осведомителей на разъезде, буде такие найдутся.

Официантка подала Гаррету яйца, и он с улыбкой принялся есть.

— Ну а к чему это приведет? — спросила Холлис.

— Кое для кого жизнь превратится в кошмар, — ответил мужчина. — В конце концов, тут многое зависит от водителя. Мы действительно всего не знаем. Но непременно выясним, и с большим удовольствием. — Он улыбнулся гораздо шире прежнего.

— Легок на помине, — объявил Гаррет, сняв с пояса пейджер и что-то прочитав на экране. — Это Бобби. Велит смотреть. Говорит, началось.

— Подойдите. — Старший мужчина поднялся с бумажной салфеткой в руке и приблизился к окну.

Холлис придвинулась следом за ним. И тут же рядом с ней возник Гаррет.

В тот же миг бирюзовый контейнер на почти незаметной платформе, будто на собственных колесах, спустился по пандусу к перекрестку, влекомый сверкающим, незапятнанным, красно-белым и щедро хромированным автомобильным тягачом. Его блестящие двойные выхлопные трубы напомнили Холлис покрытие в кузинартовском стиле на стволе винтовки Гаррета. Темноволосый водитель с квадратной челюстью смахивал на полисмена или солдата.

— Он, — еле слышно шепнул Тито.

— Точно он, — подтвердил мужчина постарше.

Светофор поменял сигнал; грузовик с контейнером выехал с перекрестка на Кларк-драйв и скрылся из вида.

— Значит, мистер Милгрим, ваша диссертация посвящена баптистам?

Миссис Мэйзенхельтер поставила на стол серебряное блюдце с двумя тостами.

— Анабаптистам, — поправил Милгрим. — Восхитительная болтунья.

— Я добавляю воду вместо масла, — пояснила хозяйка. — Сковородка сложнее отчищается, но зато яйца становятся вкуснее. Значит, анабаптисты?

— Они тоже, — ответил Милгрим, разламывая первый тост. — Вообще-то на самом деле меня занимает тема революционного мессианства.

— Так, вы говорите, Джорджтаун?

— Да.

— Это же в Вашингтоне.

— Верно.

— Мы так рады оказаться в обществе такого ученого человека, — произнесла женщина, хотя, насколько знал Милгрим, он был единственным постояльцем в этой гостинице, с которой она управлялась в одиночку.

— А я очень рад, что нашел такое уютное и тихое место, — сказал мужчина.

И это была чистая правда.

Миновав пустынный Чайнатаун, он очутился в самом старом, по словам миссис Мэйзенхельтер, жилом районе города. По видимости, не слишком респектабельном. Впрочем, некоторые сдвиги уже начинали ощущаться. С местностью происходило то же самое, что с Юнион-сквер. Заведение миссис Мэйзенхельтер, предоставлявшее постояльцам постель и завтрак, тоже казалось приметой грядущих перемен. Если хозяйке удастся набирать платежеспособных постояльцев, она еще развернется со временем, когда дела в этом районе пойдут в гору.

— Чем вы думаете сегодня заняться, мистер Милгрим?

— Надо проверить, нашелся ли мой багаж, — ответил он. — Если нет, придется побегать по магазинам.

— Я уверена, что все будет в порядке, мистер Милгрим. А теперь прошу прощения, мне пора наведаться в прачечную.

Когда она ушла, мужчина доел свои тосты, сложил посуду в раковину, ополоснул ее и поднялся к себе в номер, ощущая в левом кармане брюк «Jos. A. Banks» толстую пачку сотенных купюр, похожую на маленькую книгу в мягкой обложке. Это было единственное, что он оставил себе из содержимого сумочки, не считая телефона, фонарика и корейских маникюрных ножниц.

Все прочее, в том числе непонятное устройство, подключенное к трубке, он выбросил в красный почтовый ящик. У миловидной, смутно знакомой женщины, чье фото красовалось на нью-йоркских водительских правах, не обнаружилось канадской валюты, а возня с кредитными карточками не стоила свеч.

Милгрим собирался купить себе лупу и ультрафиолетовую лампочку. И еще карандаш-тестер для проверки валюты, если таковой удастся найти. Купюры смотрелись как настоящие, а все же не мешало бы подстраховаться. Пару раз на его глазах кое-где отказывались принимать американские сотни.

Но прежде — немного общения с криптофлагеллантами [455] Тайные флагелланты, умножившиеся после осуждения ереси на Констанцском соборе. из Тюрингии, решил мужчина, сидя на махровом хлопчатобумажном покрывале с имитацией старинной вышивки и развязывая шнурки ботинок.