Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Спасибо, сэр Генри, — ответила Даэдра.

— Сэр Генри Фишбурн, — выпалил Недертон, вспомнив, как зовут поминария Сити, и тут же пожалел о своих словах.

Поминарий уставился на него.

— Представлять не буду, — сказал бородатый.

— Разумеется, — ответил поминарий и повернулся к Флинн. — А это, как я понимаю, та молодая особа, о которой шла речь, пусть и присутствующая виртуально.

— Да, — ответил мужчина.

— Какая-то она помятая, Хамед, — заметил поминарий. — У нас у всех был трудный день. Мне надо торопиться. И я должен иметь возможность подтвердить нашим инвесторам, что все благополучно завершилось.

— Вы — аль-Хабиб, — сказал Недертон бородатому, все еще не вполне в это веря. — Главный мусорщик.

Поминарий глянул на него:

— Этот субъект мне совершенно не нравится. Боюсь, Хамед, вы отнеслись к своим сегодняшним обязанностям несколько халатно.

— Его я тоже убью.

Поминарий вздохнул:

— Извините мое нетерпение, я сильно утомился. — Он глянул на Даэдру. — Только что мило поболтал с твоим отцом. Очень приятный собеседник.

— Если вы можете выглядеть как главный мусорщик, а можете — как сейчас, почему просто не сменили внешность, когда стало ясно, что вас видели? — спросил Недертон бородатого.

— Брендинг, — ответил тот. — Инвестиции в личность. Я представляю продукт. Инвесторы меня знают. — Он улыбнулся.

— Какой продукт?

— Монетизация созданного мною острова.

— А разве он не принадлежит и мусорщикам тоже?

Глаза Хамеда аль-Хабиба задорно блеснули.

— У них есть эндемичные заболевания, — проговорил он с улыбкой, — о которых они пока не подозревают.

«Участие сэра Генри меня изумляет, — проскрипел в костях голос Лоубир, словно говорящая мигрень во всем теле. — Видимо, у него были тщательно скрываемые неуспехи в делах. Так оно обычно и бывает».

— Как «так»? — спросила Флинн, забыв, что они не одни и что ей в любом случае нельзя отвечать Лоубир.

— Что? — встрепенулся аль-Хабиб.

Легкая теплота в запястьях. Флинн опустила взгляд и увидела, что железные наручники рассыпаются, будто спрессованы из сухого бурого талька. Гранит под правой рукой тоже превратился в тальк и дымком клубился между пальцами. А из бывшего подлокотника лезло что-то твердое и гладкое. Леденцовый пистолет. Рукоятка в форме попугаичьей головы настойчиво вжималась в ладонь.

— Пора кончать, — сказал мужик с балкона старику с цилиндром, будто что-то почуяв, и Флинн поняла, что речь об атаке дронов на «Сольветру». — Отдайте приказ своим людям.

— Сюрприз! — сказала Флинн, и вот она снова у Дженис на диване, накачанная Бертоновым «будильником». Только сейчас она стояла, держа пистолет, и белая пимпочка спуска вроде бы даже нажалась. Ни звука. Ничего не происходило.

Тут у мужика с балкона отвалилась голова, каким-то образом мгновенно превратившись в череп, совершенно сухой и бурый, какой есть почти в каждом номере «Нейшнл географика», потом торс под одеждой осел, гремя костями, колени подломились, и секунду в поле зрения Флинн оставались только его руки, совершенно не затронутые тем, что произошло с остальным. Она глянула на пистолет — дуло блестело, словно облизанный леденец, — потом на бурый череп, откатившийся от тела на полу. Видимо, кровь остается внутри, подумала Флинн и вспомнила свежий печеночный срез кирпича на Оксфорд-стрит-променаде. Из черного костюма палкой торчала бурая кость.

«Вот и хорошо, что юридически ты тут не существуешь, — прошумело внутри. — Смерть от несчастного случая».

Рободевушки двинулись к Флинн, но беленая стена справа задымилась, большой квадрат гранита выпал в клубах пыли, и из черного отверстия вылетел огромный куб. Веселенького красного цвета, как из детского набора, только гораздо больше. Он с керамическим хрустом расплющил рободевушек о противоположную стену и завис, подрагивая в нескольких футах от пола, как приклеенный. Внутри что-то тихо рокотало, будто вдалеке заводятся сразу несколько мотоциклов. Затем он отскочил от стены, перевернулся в полете — осколки митикоид посыпались на пол, — беззвучно приземлился на вершину и остался стоять так, на весу, красный, невозможный.

— Охрана, — тихо сказал старик с цилиндром. — Красный, красный.

Он кого-то предупреждает о красном кубе?

Краем глаза Флинн заметила, что Уилф, чьи наручники тоже рассыпались в пыль, пытается встать.

— Сядь нахер, Уилф! — рявкнула она.

Он послушно сел.

— Привет, Генри, — донесся с лестницы приятный мужской голос. — Извини, что взломал твою машину.

Из-под арки выступил экзоскелет и остановился, будто смотрит на старика с цилиндром, только у него не было глаз, видимых. Хотя, может быть, смотрел гомункул из банки на массивных плечах.

— Красный, — тихо повторил старик.

— Извини, что убил твоего водителя и охранников, — продолжал рекламный голос, словно оправдываясь, что в магазине нет двухпроцентного молока.

Куб слегка крутанулся на вершине. Появилась Лоубир в квадратной панели почти на всю грань.

— Вам будет неприятно узнать, сэр Генри, — произнесла она своим голосом, не скрежетом в костях, — что в должности вас сменит давний соперник и заклятый враг Марчмонт-Семенов. Пост поминария сопряжен с множеством неловких моментов, однако мне до последнего времени казалось, что вы неплохо справляетесь.

Высокий старик молчал.

— Торговля недвижимостью и строительные проекты с извлечением ресурсов? — спросила Лоубир. — И ради этого вы сочли возможным пойти на сделку с такими, как аль-Хабиб?

Высокий старик снова не ответил.

Лоубир вздохнула.

— Бертон, — сказала она с легким кивком.

Экзоскелет поднял обе руки. Теперь на них были черные роботские перчатки: то ли вместо жутких человеческих, то ли поверх. На правом запястье распахнулась дверца, из нее выскочил леденцовый пистолет. Из второй дверцы, чуть побольше, на правом запястье, выглянул жезл Лоубир — золото и слоновая кость. Выглянул и тут же вдвинулся обратно. Бертон лучше умел целиться, так что высокий старик мгновенно обратился в скелет, пустая одежда с грохотом рухнула на пол, цилиндр покатился по кругу.

— Так кого еще мне надо нахер пришить, — сказала Флинн, демонстрируя, что у нее в руке тоже есть леденцовый пистолет, — чтобы кто-нибудь что-нибудь нахер сделал там, в срезе, и не дал безовским дронам нас всех нахер убить?

— Смерть сэра Генри лишила ваших конкурентов преимуществ, которые обеспечиваем вам мы со Львом. Я взяла на себя смелость осуществить это сразу, как сэр Генри сюда вошел, исходя из допущения, что он будет признан виновным. В итоге баланс власти сместился и силы внутренней безопасности получили приказ отступить.