Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Кошмаром для неё была жизнь, — тихо сказал Бразил. — Её физический кошмар кончился, но он ещё долго будет жить в её сознании.

Воцарилось молчание. Казалось, всё уже сказано. И тут заговорил Йомакс:

— Капитан, в связи с вашим рассказом о газе меня интересует одна вещь.

— Валяйте, — пригласил Бразил, прихлёбывая пиво.

— Если этот газ все ещё активен, почему он не подействовал на вас, хотя бы слегка?

— Честно говоря, не знаю, — ответил Бразил. — По идее я должен был бы опуститься до уровня остальных обитателей гекса. Но этого не произошло. Я даже не изменился физически и не стал похож на тамошних представителей рода человеческого — более высоких и смуглых, чем я. Я не смог это объяснить, амбрезиане тоже.

В дверь просунулась голова целительницы, и все обернулись, выжидающе глядя на неё.

— Чжули спит, — сообщила она. — Спит по-настоящему, в первый раз за месяц с лишним. Я побуду там и пригляжу за ней.

Они кивнули и снова погрузились в долгое ожидание.

By Чжули спала почти двое суток.

Бразил использовал это время, чтобы обойти весь город и осмотреть некоторые тропы. Ему нравился этот народ и это уединённое место, полностью отрезанное от цивилизации, если не считать ежедневного рейса парома. Стоя на холме над широкой тропой, пересекавшей весь этот край, и глядя на покрытые снегом вершины гор, он забыл о холоде и ветре. Оказалось, что почти вся эта горная цепь расположена в соседнем гексе. Бразилу было ужасно любопытно, кто же населяет ту территорию;

Посвятив своим исследованиям большую часть дня, он направился обратно в городок, чтобы узнать о здоровье By Чжули.

— Она пришла в себя, — сообщила ему целительница. — Я заставила её немного поесть, и ей стало немного лучше. Если хотите, можете к ней зайти.

Бразил хотел.

By Чжули казалась ещё очень слабой, но, увидев его, попыталась улыбнуться.

Она почти не изменилась, подумал капитан, по крайней мере выше талии. Он узнал бы её где угодно, несмотря на другую окраску, чужое тело, стоящие торчком уши.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он автоматически и про себя удивился, почему больным первым делом всегда задают этот дурацкий вопрос.

— Ничего, — ответила она, — поправляюсь. — И хихикнула. — Когда, мы в последний раз с вами виделись, я смотрела на вас снизу вверх.

Бразил изобразил на лице горькую обиду.

— Вот всегда так! — заныл он. — Все любят дразнить коротышку? Оба рассмеялись.

— Приятно видеть вас смеющейся, — заметил Бразил.

— Раньше у меня было мало поводов для смеха.

— Я говорил, что найду вас.

— Я помню, и это самое ужасное, когда сидишь на губке. Ты отдаёшь себе полный отчёт в том, что происходит.

Бразил с мрачным видом кивнул.

— В истории человечества всегда фигурируют какие-нибудь наркотики, и люди привыкли к ним Те, кто отказывается их принимать, одурманивают себя другими наркотиками, такими сильнодействующими, что они заставляют людей заниматься саморазрушением, превращают их в животных.

— Что это за наркотики?

— Власть и алчность, — ответил он. — Они производят наибольшее опустошение в людских душах. Впрочем, нет, они занимают лишь второе место.

— Что же тогда самое отвратительное? — спросила она.

— Страх, — ответил Бразил очень серьёзно. — Он разрушает и губит все вокруг.

Она помолчала несколько секунд. Потом произнесла так тихо, что он едва разобрал:

— Мне страшно, как никогда в жизни.

— Знаю, — сказал он мягко. — Но теперь вам бояться нечего. Тут живёт хороший народ, да и место такое славное, что я с удовольствием провёл бы здесь остаток жизни.

Она посмотрела на него в упор; её юное лицо резко контрастировало с глазами, принадлежащими, казалось, очень старому человеку.

— Конечно, — согласилась она, — но это не мой рай. Диллиане здесь родились и ничего не знают об ужасах, творящихся повсюду. Было бы чудесно забыть все и стать одной из них, но я не могу. Мои раны кажутся ещё глубже и болезненнее на фоне их доброты и простодушия. Это вы можете понять? Бразил задумчиво кивнул.

— У меня тоже есть раны, — сказал он. — И некоторые оказались гораздо серьёзнее, чем я полагал. Ко мне возвращается память, медленно, но в малейших деталях. И в основном то, о чём бы мне очень хотелось забыть. Разумеется, я вспоминаю добрые старые времена, курьёзные случаи, но и ужасы, и много боли. Подобно вам, я стёр их из своей памяти, как мне казалось, навсегда, а теперь они возвращаются — всё чаще и чаще.

— Омоложения, должно быть, в немалой степени повлияли на вашу память, — предположила девушка.

— Нет, — сказал он. — Я никогда не подвергался омоложению. By Чжули. Никогда.

— Но это же невозможно! Я помню, как Хаин изучал вашу лицензию. В ней говорилось, что вам больше пятисот лет!

— Так оно и есть, — произнёс Бразил негромко. — И намного больше. У меня были сотни имён, я прожил тысячу жизней. Я жил ещё во времена Старой Земли и даже раньше.

— Но Старую Землю уничтожили много столетий назад! Значит, это было чуть ли не в доисторическую эпоху!

Капитан говорил преувеличенно небрежным тоном, но девушка не сомневалась в его правдивости.

— С моей памяти словно спадают завесы — одна за другой, — продолжал Бразил. — Как раз сегодня, в горах, я неожиданно вспомнил потешного маленького диктатора, жившего на Старой Земле. Я нравился ему потому, что был точно таким же недомерком, как и он.

Его звали Наполеон Бонапарт.

Несколько ночей подряд капитан спал, закутавшись в меха, в конторе Йомакса; с каждым очередным посещением By Чжули он убеждался, что девушка чувствует себя всё лучше и лучше и постепенно обретает уверенность в себе.

Но эти глаза! Печаль в её глазах не проходила.

Как-то раз, когда прибыл паром, Кламас чуть не упал в озеро, торопясь спрыгнуть на пристань.

— Нат! Нат! — кричал он. — Потрясающие новости!

Выражение его лица ничего хорошего не предвещало.

— Остынь, Кламми, и расскажи всё по порядку. — Бразил выхватил у него из рук напечатанную ксилографическим способом газету, но не сумел прочесть ни слова.

— Кто-то проник в университет в Чилле и похитил двоих исследователей!

Бразил нахмурился, ощутив странную тяжесть в желудке. В Чилле жила Вардия, и именно туда он намеревался отправиться.

— Кого похитили? — спросил он.

— Одну из твоих спутниц, Вардию, кажется. И Умиау по имени Кеннот.

Бразил вздрогнул и закусил губу.

— Кто это сделал?

— Есть неплохая идея, хотя кое-кто с ней и не согласен, — ответил Кламас. — Горстка гигантских тараканов с непроизносимыми именами. Несколько Умиау заметили их в темноте, когда эти наглецы взорвали силовую установку в Центре.

Постепенно вся история прояснилась. Две огромные твари, похожие на гигантских летающих жуков, взорвали главную силовую установку, отключив тем самым все искусственное освещение Центра. Затем, разбив стекло, они влезли в лабораторию, схватили Вардию и Кеннот и куда-то их увезли. Власти гекса, к которому, как подозревали, принадлежат похитители, заявили, что на планете существует около сотни насекомоподобных рас, и отрицали причастность к это к акции. Их жестокая монархия, своими фантастическими титулами напоминающая комм-мир, была герметически закрыта, так что никто им не поверил.