Владимир Поселягин - Танкист 3. Прорыватель.

— Серёга? Отлично.

— Вы знакомы?

— По прошлому мир. Он и там меня курировал. Отличный парень, а как шашлыки жарил на дне рождения товарища Сталину, ум-м-м, я до сих пор вспоминаю.

— Хм, учту. Сейчас вас проводят. Там и поспите. Суток хватит чтобы всё написать?

— Тут и пары недель может не хватить. Информации очень много. Ещё бы чертёжную доску, чтобы я сразу накидал эскизы самоходок для визуального изучения.

— Мне известно о той что вы сами сделали. Вам всё предоставят.

— Тогда поработаем? У меня немало желания это сделать.

1942 год. 6 июня. Киевский железнодорожный вокзал, запасной путь. Утро.

Выбравшись из машины, охранник привычно пристроился позади, грозно поглядывая по сторонам, и почти бегом я направился к платформам где стояли зачехлённые танки. Под некоторыми были видны шевеления, там экипажи возились, занимаясь обслуживанием. На платформах стояло десять новеньких «Т-42», в моей памяти подобные машины назвались «Т-44», но тут их раньше сделали, причём в двух модификациях, с восьмидесятипятимиллиметровой пушкой и ста семи мм. Таких танков, с пушками сто семи мм, было четыре, и одна из них моя. Машины прибыли для войсковых испытаний, то есть их готовились отправлять на фронт, провести именно боевые испытания техники, и что самое важное, я как их конструктор, выбил-таки разрешение, уговорив товарища Сталина, только он мог дать такое разрешение, участвовать в этом. Не просто участвовать, а командовать обновлённым соединением. Поэтому я за последнюю неделю и развернулся. Решил сделать мобильное мощное бронетанковое соединение. В неё входили, три танка «ИС-3», которое уже два месяца как серийно выпускались, два полка было создано и сейчас тяжелая танковая бригада резерва Ставки формировалась. Кроме них была ещё батарея стадвадцатидвухмиллиметровых самоходок, что выпускаться начали в феврале, и ими почти все танковые части успели пополнить. Хотя бы по батарее. В войсках эти самоходки уже оценили высоко. Ну и шесть бронетранспортёров на гусеничном ходу, эти тоже на испытаниях, и батарея «СЗУ», там были спаренные двадцатимиллиметровые пушки. Также пара машин ремонтных «летучек», бензовозы, с соляркой, машины для боеприпасов и рота «НКВД», что будет изображать танковый десант. А ночью у нас отправка. К Киеву идём.

Меня уже встретил ответственный командир, и козырнув, доложился:

— Товарищ майор, всё в порядке. Техника уже на платформах, экипажи проводят осмотр, охрана выполняет свои функции безукоризненно.

— Капитан, а почему я зениток не вижу? — осмотревшись, спросил я.

— Так, Москва же, зенитки, полки ПВО, — тот заметно растерялся, этот командир с Кубинки, из испытателей, тоже уговорил взять с собой, опыта боевого тот не имел.

— Это ничего не значит. Должны быть. В дороге так все зенитки должны быть приведены в боевую готовность, а сейчас хотя бы одна к бою готова должна быть и стоять наблюдатель за небом. Прикажете этим заниматься уже тут, в тылу.

— Есть.

— Ладно, показывайте, что у вас там.

— Одного эшелона для нашей группы не хватило, пришлось два использовать. Загрузка техники на второй закончилась полчаса назад.

— Это всё было рассчитано на стадии планирования, — лишь отмахнулся я. — Как бойцы устроились?

Осматривая оба эшелона, что вполне уместились вместе на запасных путях, я слушал своего зама и размышлял. Эти девять последних месяцев для меня прошли очень тяжело, для начала, два месяца я провёл с людьми Берии пока меня не выдоили до конца. Со Сталиным я тогда так и не встретился, видимо обиделся что я игнорировал его просьбы прибыть раньше. Позже, когда награждали, а я получил Звезду Героя, тогда и встретились в первый раз. Правда, разговора особого не было, поздравил, похвалил и дальше пошёл. Ну а я работал, так как местные убедились, что действительно в танках, особенно в их строении, я секу, то поставили меня на него, в результате я стал личным представителем Берии. Именно я сделал чертежи «Су-76», после чего они уже в ноябре массово пошли в войска. Неплохие самоходки для нынешней техники немцев. Причём к самоходкам шли инструкции, потому как наши командиры не умели их применять, не то танки, не то артиллерия на гусеницах. Именно эти мои записи и позволили начать создавать отдельный род войск, самоходный. После «Су-76» почти сразу пошли «Су-85», вот их в восках быстро полюбили, запросы от командующих не прекращаются. И недавно ещё две самоходки наши заводы стали выпускать, особенно радовало начало производства танковых дизелей. Тем более я помог с доработками и теперь были на тысячу лошадиных сил и тысячу двести с турбонаддувом. Все «Т-42» имели такие дизеля, как, впрочем, и «ИС-3». Но только те что стояли на платформах, остальные тяжи тысячниками снабжались. И да, хотя потихоньку производство блоков динамической защиты развёрнуто, но там вечно не хватало взрывчатки, однако все мои машины эту защиту имели, немцы вон с начало войны используют кумулятивные снаряды, а наши только налаживают выпуск, как и турели с зенитными пулемётами. Из моих танков, было выпушены «ИС-2», «ИС-3», «ИС-1» так и остался прототипом в одном экземпляре, ну и «Т-43», ещё готовился к выпуску. «Т-43» в моём времени значился как «Т-55», однако пар прототипов уже катается и испытывается на танковом полигоне. И ко всему я приложил руку. Сделал чертежи всех узлов, всего оборудования и пушек, остальное конструкторы шарашки доводили все это до конца, отшлифовали создание танка в металле. А после испытаний, принималось решение брать на вооружение или нет. И только с «ИС-1» промах вышел, военные от них отказались, да и то только по тому что испытываемый тут же «ИС-2» произвёл фурор, и ничего другого те не хотели.

Я также занимался созданием гусеничных транспортёров, бронетранспортёров и подвижных баз для установок зениток, чтобы те могли сопровождать бронетехнику. На Урале начался строится автомобильный завод, будут полноприводные грузовики выпускать. Я там с чертежами тоже помогал, но не более. А вообще Москву я за это время ни разу не покинул. Работал в закрытой шарашке, но жил в городе, причём в своей же квартире, как и в прошлом мире. Это та где мы очистили тайник, когда тут были летом. Помнится, предотвратили покушение на Сталина. Все мои контакты были под контролем, я хоть и встречался с Бабочкиным и Лосевым, с Ольгой тоже, время от времени, но не более. Они были на моём дне рождения, мы вместе праздновали. Мой куратор ещё был да охрана, вот и всё, а так старались лишних контактов не допускать. Поэтому у меня в основном работа и была. Всего пару раз в кинотеатр на новые фильмы вывозили. Именно поэтому я и был так рад возможности померится силушкой с немцами, да развеется. Удивило конечно, что мне разрешили, Сталин меня принял, это была наша третья встреча, вторая тоже с награждением связана, выслушал и разрешил. Вот всё так и произошло. Но ладно, поскорее бы к фронту отбыть, пока не передумали. Ведь я сам сообщил Берии что всё что знал, всё передал им. Почти три сотни толстых папок было наработано материалов по мне, создание танков и самоходок туда тоже входило. Тем более если я что вспоминал, а такое бывало, то записывал на пронумерованных страницах выданного мне журнала, и запирал его в сейф, а охранник опечатывал. Потом это отправлялось наркому. Он всё читал что от меня приходило. Иногда очень интересные воспоминания всплывали, приходилось давать по ним более развёрнутую информацию, а по тем утонениям что приходили, делать выписки.