Михаил Дребезгов - Пепел умерших звёзд

Что же ему оставалось? Опыт. Реальный боевой опыт. Несмотря на все могущество, невзирая на несомненную одаренность, граничащую с гениальностью, Нифонт не был воином. Он не сражался на колдовских дуэлях и тем более не участвовал в настоящих сражениях. Пусть он не был кабинетным теоретиком, почти вся его практика протекала в мирном русле – и в этом заключалось единственное преимущество Синохари.

Он знал, куда ударить, чтобы формирующиеся чары распались прежде, чем мысль облечется плотью. Знал, когда выгоднее защищаться, а когда – бить. Проигрывая на уровне ресурсов, Александр брал свое на уровне тактики. Он финтил, уворачивался и бил исподтишка. Если Нифонт был бушующим штормом, то Синохари уподобился серфингисту, оседлавшему волну.

Но все же долго так продолжаться не могло. Взять противника измором не получалось – его силы все не убывали, а сам Александр меж тем уже начал уставать. Зиктейр все же попытался полоснуть Нифонта энергетическими резаками и тут же взвыл, когда они расплавились у него в руках – Синохари не успел отразить эту атаку. Сходящий с ума от дикой боли в обожженных ладонях, гремлин тоже выбыл из игры – и теперь вся мощь Нифонта сосредоточилась на Александре. Вокруг взвихрился багряный буран магических сил, готовый сомкнуться и поглотить одинокую песчинку, зовущую себя человеком.

Бывший капитан плотно сжал губы и, не открывая глаз, поднял жезл. Он будет держаться до последнего.

Коридор третьего этажа рядом с оранжереей обратился в подлинную фантасмагорию. Загляни сюда кто-то из жильцов – замер бы, не в силах понять происходящую чертовщину. Да что там понять – подобрать правильные слова хотя бы для того, чтобы как-то описать увиденное…

Вихрь. Круговращение. Бег радужных облаков. Водоворот на месте крушения нефтяного танкера. Отблески грозы в кристалле висмута. Неописуемая, непередаваемая феерия цветов и красок, сменяющих друг друга, перетекающих, скручивающихся в воронки. Кому-то это могло напомнить эффект перенастройки – с той лишь разницей, что дикий калейдоскоп не спешил принимать геометрически выверенную форму, предпочтя ей бушующий, несмолкающий хаос.

Впрочем, внимательный и терпеливый наблюдатель, не убоявшийся соседства с аномалией, вскоре начал бы различать некоторые закономерности. Похожую на ядро крохотную белоснежную звезду в короне протуберанцев. Постоянно перестраивающуюся сеть полыхающих линий вокруг нее, плавно тускнеющую и расплывающуюся по краям. И круговращение туманностей вокруг заключенного в клетку ядра – пылающих, многоцветных туманностей, пронизанных бесчисленными искрами. В их толще скользили самые разные оттенки, но чаще иных проступали индиго и аметист.

Драконы не стали стеснять себя человеческим обликом, неуклюжим и сковывающим движения. Вообще пренебрегли материальным телом, облекшись в чистую магию. Два бесплотных духа в вихре колдовских сил кружили вокруг элементаля. Внутренние ресурсы твари казались поистине неисчерпаемыми, но все же неуклонно таяли. Он терял силы, сжигая одну магическую клеть за другой. Терял, подвергаясь атакам врагов, – порождение огненного волшебства оказалось для ящеров изысканным деликатесом, и они не упускали возможности отхватить кусок-другой. К сожалению, пожрать целиком такую гору энергии не в силах даже дракон – иначе схватка уже давно бы закончилась.

Круговращение продолжалось столь долго, что казалось бесконечным, однако в битве все же наметился перевес. Обнаружив брешь в охватывающих его чарах удержания, элементаль немедленно устремился наружу, расправляя длинные щупальца-лучи. Он не видел указанной творцом добычи, радужные вихри не были чем-то, что можно сжечь, но его это не волновало – в пищу сгодятся и стены. Мышление полуразумной стихии вообще мало согласуется с человеческими категориями. Костер не задумывается, откуда и зачем достается ему новая ветка, пламя не видит высшего смысла в своем беге по бикфордову шнуру, не подозревает ни о находящемся на том конце, ни о том, каким количеством жертв он обернется. Если есть возможность действовать, огонь действует.

Если нет – гаснет.

Элементаль раздулся в несколько раз, готовясь поглотить столько добычи, сколько сумеет… и тут же дрогнул, расплылся, потерял четкие очертания, заколебался свечой на ветру! Сверкающее «тело» скрутилось штопором, обратилось воронкой, огненным торнадо – и принялось исчезать, затягиваясь в «червоточину», словно в слив раковины.

Эта идея посетила Уррглааха спонтанно. Двигатели современных звездолетов рассчитаны и не на такие нагрузки – так почему бы не повторить сегодняшний фокус немного в другом ключе? Изменить вектор перехода на противоположный, переместить один конец туннеля в пределах дома – и вуаля! Порождение могущественного колдовства проскользнуло в пространственный переход и очутилось там, где его бескрайняя энергия не сумеет никому навредить. Скорее даже пойдет на пользу.

Теперь, когда враг исчез, драконы перестали кружить по коридору психоделическим бураном. Два мерцающих облака, оставляющие за собой светящиеся хвосты, – одно синее, другое с отливом в фиолетовый – заструились по коридору, торя путь к лестнице. Телепортация в доме была ограничена, а идти ногами было бы слишком долго – так что ящеры выбрали самый экономичный способ передвижения.

Напитавшись Силы, из которой был сотворен элементаль, драконы получили возможность ее отслеживать. Колдовство Нифонта и его последователей, прежде незримое и непонятное для обычных чародеев, теперь предстало пред ними во всей красе. Ящеры чувствовали огромное скопление Силы наверху, чувствовали и противостоявшую ей магию. Это могло означать лишь колдовской поединок, и они стремились принять в нем участие, пока не стало слишком поздно.

Четвертый этаж словно задался продемонстрировать весь необъятный лик войны на одном крошечном пятачке. Отряд йаэрна валялся на полу в бессознательном состоянии; отдельных эльфов время от времени пробивала крупная дрожь. В похожем состоянии пребывали Семен и Эльринн, разве что без конвульсий, Зиктейр же и вовсе потерял сознание от болевого шока в обожженных ладонях. Кровь, расплавленный металл, бесчувственные тела – вот чем был украшен пол, и над этой чудовищной композицией возвышались два чародея, играя с силами, способными причинить многократно больший урон. Астрал кипел, повинуясь воле чудотворцев, мысль обретала плоть, бастионы призрачных замков рушились под натиском интеллектуальных штурмов и ураганных идей.

Александр держался из последних сил. Нифонт оказался прекрасным учеником – он уже начал использовать против Синохари его же приемы. Преимущество в опыте становилось все более призрачным, и бывший военный чувствовал, что выдыхается. Еще немного – и он сдастся перед этим чудовищным напором, присоединится к тем, кто сейчас на полу, и что будет дальше – остается только гадать.