Алан Дин Фостер - Чужие

Из бокового коридора впереди появился Фрост. Он поманил новоприбывших и обратился к Горману, хотя смотрел при этом на Хикса:

– Сэр, вам следует это увидеть.

– Что такое, Фрост?

Горман торопился на встречу с Эйпоном, но боец настаивал:

– Проще показать, сэр.

– Ладно. Это там? – Лейтенант указал на коридор.

Фрост кивнул и направился в темноту. Остальные последовали за ним.

Он привел их в крыло, где энергия была полностью отключена. Фонари высветили картины разрушения, хуже которых они пока еще не видели. Рипли сообразила, что дрожит. «Бронетранспортер – надежный, в нем безопасно, он хорошо вооружен и защищен, и совсем недалеко», – билось в ее мыслях. Если она побежит быстро, то окажется там через несколько минут. И снова в одиночестве. Не важно, каким безопасным был транспортник – она знала, что здесь, в окружении солдат, было безопаснее. И, пока они шли, она это себе повторяла.

Фрост указал направление:

– Прямо там, сэр.

Коридор был заблокирован. Кто-то воздвиг самодельную баррикаду из сваренных труб, стальной плиты, запасных дверных панелей, потолочного и напольного перекрытия. И в этом барьере на скорую руку здесь и там зияли проплавленные кислотой дыры. Металл был разодран и искорежен какой-то чудовищной силой. Справа от места, где стоял Фрост, баррикада была вскрыта, словно старая консервная банка с супом. По одному они протиснулись в узкий проем.

Лучи света заплясали по разорению вокруг.

– Кто-нибудь знает, где мы? – спросил Горман.

Бёрк изучил подсвеченную карту Компании.

– Медицинское крыло. Выглядит похоже. Мы в правой секции.

Они разошлись веером; фонари освещали перевернутые столы и шкафчики, разломанные кресла и дорогое хирургическое оборудование. Мелкие медицинские инструменты усеивали пол, словно стальное конфетти. Столы и мебель были навалены, приварены и прикручены изнутри к баррикаде, которая прежде отгораживала это крыло от остального комплекса. Черные следы указывали места, где бесконтрольно полыхал огонь, а стены были изуродованы дырами от кислоты и выстрелами импульсных винтовок.

Несмотря на отсутствие света, крыло не было полностью обесточено. Некоторые независимые панели управления и инструменты тускло светились за счет аварийных источников питания.

Вержбовски провел рукой в перчатке по дыре в стене – отверстие было с баскетбольный мяч размером.

– Последняя линия обороны. Они поставили баррикаду и забились сюда.

– В этом есть смысл, – Горман отпихнул ногой пустую пластиковую бутылку. Она застучала по полу. – В медицинском крыле самые долгоживущие аварийные блоки питания плюс запасы припасов. Я бы тоже сюда пришел. Тел нет?

Фрост обшаривал фонариком дальний угол крыла.

– Я ни одного не видел, когда сюда пришел, сэр, не вижу их и сейчас. Но, похоже, здесь шел бой.

– Никого из твоих плохих ребят я тоже не вижу, Рипли. – Вержбовски огляделся. – Эй, Рипли? – Его палец напрягся на спусковом крючке импульсной винтовки. – Где Рипли?

– Здесь.

Звук ее голоса привел их в следующую комнату.

Бёрк быстро оценил обстановку и заявил:

– Медицинская лаборатория. Выглядит довольно чисто. Не думаю, что битва сюда дошла. Думаю, они потерпели поражение в предыдущем помещении.

Глаза Вержбовски шарили по комнате с аварийным освещением, пока не обнаружили то, что привлекло внимание Рипли. Он что-то пробормотал себе под нос и шагнул к ней. То же сделали и остальные.

В дальнем углу лаборатории фиолетовым цветом светились семь прозрачных цилиндров. Свет и специальная жидкость служили для консервации органического материала. Все семь цилиндров были заняты.

– Это же перегонка. Кто-то тут бухло делает, – сказал Горман, но никто не засмеялся.

– Трубки стаза. Стандартное оборудование для колонистской медицинской лаборатории такого размера, – Бёрк приблизился к стеклянным цилиндрам.

Семь трубок для семи образцов. В каждом цилиндре находилось нечто, напоминающее отделенную человеческую кисть со слишком большим количеством пальцев. Тельца, к которым крепились длинные лапы-«пальцы», были сплюснуты и обернуты материалом, похожим на бежевую кожу – тонкую и прозрачную. Псевдожабры лениво подрагивали в поддерживающей стаз жидкости. Видимые органы слуха и зрения отсутствовали. Длинный хвост тянулся от спины каждой твари, свободно свисая в жидкости. Хотя пара существ держала хвосты плотно свернутыми под брюшками.

Не отрывая от них взгляда, Бёрк спросил у Рипли:

– Это такие же, как в твоем отчете?

Она кивнула.

Завороженный, представитель Компании подошел к одному из цилиндров и наклонился вперед – его лицо едва не коснулось специального стекла.

– Осторожнее, Бёрк, – предупредила его Рипли.

Пока она договаривала, существо, заключенное в банке, резко метнулось вперед, налетев на внутреннюю стенку цилиндра. Бёрк в испуге отпрыгнул. Из брюшной части сплюснутого тельца появилось тонкое, мясистое удлинение. Похожее на суженую секцию кишки, оно, словно язык, скользнуло по стенкам цилиндра. Потом втянулось обратно в защитный кожух между похожими на жабры пластинами. Ноги и хвост снова поджались.

Хикс бесстрастно взглянул на Бёрка.

– Ты ему нравишься.

Представитель Компании не ответил, но прошел перед линией цилиндров, изучая каждый по очереди. Когда он проходил мимо трубки, то прижимал ладонь к ее гладкой поверхности. Только одно из оставшихся шести существ отреагировало на его присутствие. Остальные безжизненно висели в поддерживающей жидкости, свободно свесив хвосты и «пальцы».

– Эти дохлые, – сказал он, покончив с последней трубкой. – Только два живых. Если только они не переходят в какое-то другое состояние, но я сомневаюсь. Видите, дохлые совершенно другого цвета. Словно выцвели.

Наверху каждого цилиндра находилась папка с файлами. Задействовав весь свой самоконтроль до последней крупицы, Рипли смогла забрать папку с цилиндра, где содержался живой лицехват. Быстро отойдя назад, она откинула обложку и принялась читать при помощи фонарика. В дополнение к печатным материалам, здесь была уйма схем, графиков и сонограмм. Имелась и пара табличек с отображениями ядерного магнитного резонанса, которые пытались как-то показать внутреннюю структуру существа. Они были ужасно размытыми. По всей длине компьютерных распечаток на полях имелось большое количество пометок, накарябанных от руки. Рипли решила, что почерк принадлежал врачу: по большей части там ничего нельзя было разобрать.

– Что-нибудь интересное? – Бёрк обходил цилиндр, материалы по которому изучала Рипли, – он рассматривал заключенное там существо со всех возможных сторон.

– Скорее всего – очень, но, по большей части, все слишком узкоспециальное, чтобы я понимала, – она постучала пальцами по файлам. – Отчет врача, проводившего обследование. Доктора зовут Линг.