Pax Blank - В Тенях и Темноте

— А. Тогда, наверное, тебе нужно знать, почему Джейд была так… расстроена, когда ее сняли с должности в твоем окружении…

— Я знаю, почему, Нейтан. Спасибо, — проговорил Люк указывающим на закрытие темы тоном.

Однако Нейтан продолжал стоять и смотреть на Люка.

— Ты пытаешься сказать, что я могу доверять ей? — недоверчиво спросил Люк, давая понять, насколько неблагоразумно это было. — Она остается той, кем была, Нейтан. Главным агентом Палпатина и моей постоянной занозой.

— Но ее личные чувства могут… — Нейтан замолк, внезапно видя намного больше.

Именно поэтому Люк чувствовал, что есть смысл проверить реакцию Джейд. Он думал, что она уступит и не станет ни о чем докладывать, потому что это может подвергнуть опасности ее положение рядом с Люком. А не потому, что она испугается простого выговора. Выговор ничего не значил для Люка — противостоять изменчивому характеру Императора стало его образом жизни — и он также не считал, что это важно для кого-то.

Нет, он делал ставку на интерес Джейд к нему — на то, что этот интерес обеспечит ему некоторую свободу, позволив иногда вдохнуть полной грудью.

Но все же… их непреднамеренная близость в медцентре казалась Халлину настолько подлинной… Он был неправ — или человек, которому так упорно преподавалось Императором, что успех требовал использовать любые имеющиеся у тебя возможности, теперь был готов безжалостно использовать свои собственные чувства, так же, как и чувства Джейд?

— Интересно… — Нейтан сделал паузу, подыскивая правильные слова…

— Давай, выкладывай.

— Я просто хотел знать, как ты спишь сейчас?

— Давай сразу к сути, Нейтан.

Халлин тактично опустил глаза, и в голосе послышалась легкая нервозность:

— Я просто думаю, подходящее ли это время для принятия таких важных решений, учитывая недавнюю травму головы?

— Что ты хочешь сказать?

— Помнишь наш разговор о посткоммоциональном синдроме? Я говорил, что какой-то период времени ты можешь сталкиваться с некоторыми… изменениями своей личности. Ты можешь стать более раздражительным и несдержанным. Тебе может оказаться более трудно принять… беспристрастное решение. Твое суждение может быть ослаблено какое-то время.

Люк остро взглянул на него, вскинув подбородок:

— Ты считаешь, я принял неправильное решение?

— Я думаю, ты можешь обнаружить, что… занимаешь более агрессивную позицию, чем предполагал, — постарался дипломатично выразиться Нейтан.

Люк посмотрел в сторону, голос нисколько не потерял резкости.

— Что я обнаруживаю, так это то, что я устал ходить на цыпочках вокруг Мары Джейд. Я чувствую себя больным от этого.

— Но на самом деле ты не вокруг нее ходишь, верно? А вокруг Палпатина.

— Возможно, я чувствую себя больным и усталым и от хождения на цыпочках вокруг Палпатина.

Нейтан промолчал, но Люк не был настроен останавливаться:

— У тебя какие-то проблемы с этим?

— Нет, — мягко ответил доктор.

— Потому что нет ничего, чего бы я не говорил раньше.

— Абсолютно. Я просто не слышал, что бы ты говорил это раньше настолько… прямо.

— Что не означает, что это неверно.

— Я только хочу сказать, что, возможно, какое-то время тебе нужно удержаться от принятия любых основополагающих решений, потому что твое суждение может быть несколько искажено. Ты можешь захотеть взять на себя больший риск, чем обычно, или совершить что-то, что ранее было тебе нехарактерно, хотя сейчас тебе это так не кажется.

— И по твоему профессиональному мнению, как моего врача, ты полагаешь, это произошло?

Нейтан заколебался, не желая ставить Люка в положение, в котором он будет постоянно пересматривать все свои решения. Когда малейшая ошибка использовалась и увеличивалась всевидящим Императором, сомнения и неуверенность в себе были смертельны.

Но живя под наблюдением Мастера, известного своей проницательностью, собственные способности Люка были заточены с остротой бритвы, и его следующие слова дали понять, что колебание Нейтана было красноречивее всякого ответа.

— Ты думаешь, я сбился с пути.

— Нет, — немедленно ответил Нейтан.

— Значит, ты думаешь, что я сделаю это?

Снова то выразительное колебание.

Люк не смог удержаться от резкости в голосе:

— Ты не согласен с тем, что я сказал?

— …Нет.

— Это противоречит чему-либо, что я говорил в прошлом?

— Люк, пожалуйста, не пойми неправильно — я не пытаюсь поймать тебя и не поэтому говорю все это. Я только хочу, чтобы ты понял, что твои травмы могут быть глубже, чем это видно.

— Люди, которым я доверял свою жизнь, те, за кого я отдал бы свою жизнь, защищая их три года назад, только что попытались убить меня. Естественно, мои травмы глубже просто физических, — Люк склонил голову набок, слегка смягчая свой гнев. — Но ты хочешь знать, что все это нечто большее, чем просто месть.

Халлин почти вздрогнул: неужели Люк прочитал его мысли? Он не помнил, когда тот делал это последний раз без его согласия… Но Нейтан решительно не отступал:

— Скажи мне, что все это — часть некой большей стратегии. Не только ради какого-то уровня власти и независимости. Мне нужно знать, что это нечто большее. — Халлин отчаянно хотел услышать это.

— И если это не так?

Нейтан медлил, смущаясь не словами своего друга, а его тоном, взглядом в тех странно несогласованных глазах… Поскольку в них не было ни опасения, ни неуверенности — в них был вызов, почти. Желание подтолкнуть Нейтана только для того, чтобы увидеть, как далеко его можно подтолкнуть.

Затем он моргнул, и этот момент прошел.

— Ты знаешь, что это нечто большее. Мотма, Палпатин — средства для цели, Нейтан, не цель сама по себе. Это всегда было так. Я считал, ты понимаешь это. Но я думал, надеялся, что когда придет время, я смогу, в конечном счете, открыть переговоры с Восстанием — с Мон Мотмой. Но этого не произойдет. Мотма очень ясно дала понять, что никогда не станет моим союзником, а я не стану оставлять сильного врага за спиной, когда у меня есть возможность избавиться от него. Я не могу сражаться на двух фронтах, и больше не могу позволять себе находиться в ловушке посреди двух сторон. Я получил один из самых дорогостоящих и тяжелых уроков, но как любит говорить Палпатин, именно такие уроки мы и запоминаем. Нам необходимо обезопасить себя от угрозы сразу с двух фронтов. Мы должны двинуться вперед — мне необходимо двинуться вперед — или все это было зря. Недостаточно просто учиться — урок не пошел впрок, если ты не применяешь его на практике.

Нейтан нахмурился, по-новому смотря на своего друга. Все время, что он знал его, Люк всегда был кем-то, кто как и сам Нейтан, пытался насколько возможно не выделяться. Да, Люк был своенравен и упрям, обладая всем тем, в чем его постоянно обвинял Император, но по существу он решительно старался держаться нейтральным и отстраненным, оставаясь в стороне.