Pax Blank - В Тенях и Темноте

— Я ничего не пытаюсь тебе сказать, — тон Мары стал резче, отражая ее нервозность по поводу низкого гула проносящегося мимо головы клинка. — Мне плевать на самом деле.

Скайуокер остановил клинок и многозначительно взглянул вниз, на сейбер в ее руке. Мара точно знала, что он собирается сказать: свое предыдущее предупреждение о том, как легко она выходит из себя и что это несовместимо с обучением бою на мечах — скорее всего только в его голове.

— Это не считается, — заявила она, не давая ему ничего сказать. — Мы еще не начали… технически.

— Мы в тренировочном зале, ты держишь лайтсейбер. Так что это считается.

— Что ж, я принимаю замечание, — Мара решила не поддаваться на провокацию. «Никакой потери самообладания, — сказал тогда Скайуокер. — Вернись, когда сможешь справиться с этим.»

Люк скептически поднял брови. Но Мара тут же одарила его своей наиболее сдержанной и спокойной улыбкой:

— Видишь? Никакой раздражительности. Я само благоразумие. Больше никаких вспышек гнева и раздражения… пока я держу лайтсейбер.

Он усмехнулся:

— Ни одной вообще?

— Ни одной.

— Несмотря ни на что?

— Да.

— Значит, сейчас подходящее время, чтобы спросить: что случилось с твоими волосами на прошлой неделе? Все эти чудные косы и…

Мара подняла свой меч:

— Учти, эта штука работает…

Он улыбнулся, склонив набок голову:

— Вот что я скажу тебе, Рыжая: я заключу с тобой сделку. Я буду шлифовать твои навыки с мечом, а ты обучишь меня рукопашному бою.

Она нахмурилась:

— Зачем тебе рукопашный бой?

— Зачем тебе учиться лучше драться на сейберах?

И опять все сводилось к тому же, поняла Мара: к возможности, что в конце концов они используют эти умения против друг друга, и Скайуокер хорошо понимал это. Как и она, он хотел обменять часть своих знаний на часть ее. Он мог бы взять любого инструктора по выбору — из тех, кто периодически приходит во дворец для обучения Алой Гвардии. Но за три года она поняла, как работает его мозг: судя по всему, он полагал, что выбрав ее в инструкторы, он сможет ознакомиться с сильными и слабыми сторонами своего потенциального противника.

Или, может, как и у нее, было что-то еще… Что-то слишком сложное, чтобы понять это. После ранения в нем как будто что-то кардинально изменилось, сместилось в лучшую сторону. В нем появилось что-то ощутимо другое — некое чувство направления, цели.

Мара озорно усмехнулась:

— Кажется, наши отношения стали неразрывны, как никогда, — повторила она сказанные несколько дней назад слова Люка.

В ответ он обезоруживающе улыбнулся и затем ступил в сторону, принимая начальную стойку.

— Что ж, приятно иметь немного постоянства в жизни, — пробормотал он. — Готова?

Все еще улыбаясь, Мара подняла сейбер и встала в боевую позицию, удивляясь, как этот добродушный, веселый и обаятельный человек мог быть крайне опасным и непредсказуемым ситхом, в управление которым Палпатин считал необходимым вкладывать так много сил.

Стоя спиной к двери в командной рубке на мостике «Несравненного», Люк обозревал невидящим взглядом раскинувшийся за огромным иллюминатором космос; глаза сузились, на транспаристиле появилось отражение входящего генерала Вирса.

Палпатин дал разрешение своему наследнику вернуться к флоту лишь несколько часов назад, и Люк поспешил тут же сделать это — вогнав свой штат в сумасшедшее столпотворение. Точную причину этой кутерьмы он понять не мог: Люк в течение нескольких недель пояснял, что как только его выпустят, он немедленно улетит.

Пришло время приводить в порядок свой дом.

«Несравненный» уже находился за пределами высокой орбиты Корусканта; «Бесстрашный», «Ярость» и «Доминант» выстроились рядом для короткого гиперпрыжка к Корулагу, у которого должен был тайно ждать Каррде, и Люк наконец вызвал своего нового генерала — или, скорее, генерала Палпатина.

Обычно Люк терпел таких как Вирс в своем штате, в таком ранге; несмотря на уверенность, что они докладывают лично Императору. Он развлекался тем, что скармливал «кротам» подходящую информацию для своего Мастера. В общем, ситуация была привычной, и Люк не собирался менять заведенный порядок в случае с Вирсом.

Но когда он увидел генерала на мостике, все внутри свернулось черным тугим узлом, отбрасывая прочь предыдущие намерения.

Вирс доносил на его отца — вероятно, в течение многих лет — и если раньше это больше казалось забавным, то сейчас было… нестерпимым. Генерал находился в безопасности от Люка, пока служил во Флоте Внешнего Кольца, но теперь он перешел в Центральный Флот — на личный флагман Люка — и без сомнений имел наглость думать, что безнаказанно сможет и здесь заниматься тем же самым.

Только несколько слов, заверил себя Люк, ничего излишне конфликтного. Только дать знать этому высокомерному, самодовольному генералу, что Люк наблюдает за ним. Хотя он не должен, конечно, говорить этого. Он должен просто играть с ним, вводя в заблуждение и кормя с ложечки тщательно отобранными фактами в течение долгого времени.

Вирс энергично щелкнул каблуками в приветствии. Люк остался стоять спиной, не делая ни единого движения в знак признания.

— Командующий, — уверенным голосом произнес Вирс. — Спасибо за удовлетворение моего запроса о переводе. Я понимаю, что у вас были хорошие рабочие отношения с генералом Раузом и надеюсь поддержать эту традицию. Я с нетерпением жду долгого и благоприятного сотрудничества между…

Люк чуть повернулся, голос был подобен ледяной стали:

— Сотрудничества? Нет никакого сотрудничества между нами, генерал. Вы — мой подчиненный, и всегда им будете, если не намереваетесь управлять Империей однажды.

— Нет, сэр, — генерал лишь немного заколебался. — Простите меня, я просто подразумевал…

— Почему вы попросили этот перевод?

— Сэр? — теперь Вирс явно занервничал, теряя решительность.

— Это совершенно логичный вопрос. Почему вы попросили перевести вас с «Экзекутора»?

— Я чувствовал… что… ваш динамичный лидерский стиль больше соответствует моим…

— Остановитесь на этом, Вирс, — Люк наконец повернулся, захватывая генерала жестким взглядом. — Я думаю, самое лучшее, чего мы можем надеяться достичь, это понимания между нами. Поэтому позвольте мне объяснить свои взгляды, прежде чем вы скажете еще хоть слово.

Вирс затих в тревожном молчании, тон Люка требовал не меньшего.

— Видите ли, я знаю, кто вы, Вирс. Я знаю, почему вы здесь и знаю, что вы думаете о выгоде, которую это положение даст вам. Вы вкладывали много времени и усилий в пустую и лицемерную преданность лорду Вейдеру, сообщая Императору о каждом его шаге. По какой-то причине он желал игнорировать это. Однако я — не Вейдер. Я не терплю таких действий от своих приближенных.