Кайла Олсон - Империя из песка

Вместо площадки под открытым небом мы попадаем в еще более замкнутое пространство: узкую тропинку обрамляют две поросшие мхом стены. Сквозь листву над головой проникают солнечные лучи. Темные камни под ногами сменяются ступеньками – ничто по сравнению с тем подъемом, который мы одолели.

Здесь нас с Лонаном и дожидаются остальные.

Ступеньки заканчиваются, листва редеет, и мы и впрямь оказываемся на вершине мира. Но ненадолго. Тоннель приводит нас в пещеру.

Феникс, протиснувшись мимо Финнли и Касса, сбрасывает с плеч рюкзак и потягивается.

– Время обеда, если кто-нибудь голоден, – объявляет он и, не оглядываясь, исчезает в темноте каменной арки.

– Мы пришли куда надо? – Лонан и Касс обмениваются долгими взглядами.

– Стал бы я иначе тащить вас на такую высоту?

Лонан сдается, но кусает губы.

– Я доверяю тебе, Касс… ты ведь знаешь, – произносит он так, словно пытается убедить в этом и себя. – А вот им – нет.

Им.

– Им?

Все тут же смотрят на меня, и разговор мигом обрывается. Лонан вроде бы подразумевал не меня… они и вовсе как будто позабыли о моем присутствии. Даже сейчас, когда они на меня пялятся, я чувствую, что речь идет не обо мне. Но о ком же тогда?..

Не знаю, в нужное место ли мы в итоге пришли, но в пещере – прохладной и сумрачной, слабо освещенной каким-то фосфоресцирующим веществом – мы делаем привал. Феникс садится на пол и достает из рюкзака еду.

Вода, хлеб, сыр, виноград… Как же мне их не хватало! Все это – то, что теперь превратилось для меня в осколки былой жизни, воспоминаний и счастья, – возвращает меня в Раньше.

Блаженство длится ровно до тех пор, пока я не замечаю на запястье потянувшегося за хлебом Касса ее. Светящуюся морду волка. Это не татуировка, хоть и расположена в том же месте, что и у Алексы. Чем дольше я на нее глазею, чем больше убеждаюсь, что волчья морда – не просто сияющее изображение. А голограмма.

И точно такая же есть у Финнли.

А у Лонана с Фениксом – нет.

Они наверняка знают, думаю я, пытаясь прожевать слишком большой кусок черствого хлеба, смоченного в уксусе. Я жую так долго, что у меня устает челюсть, и мне приходится запить съеденное водой. Я, несомненно, что-то упускаю. Есть же причина, по которой мы сидим все вместе, как на Тайной Вечере, а не отдельно от тех, кто носит на запястье волчью голограмму.

Но мы продолжаем мирно поедать виноград.

Пока не случается следующее.

Феникс, повернувшись к Финнли спиной, лезет за второй бутылкой. Молния на его рюкзаке делает «вж-ж-жик» – и ей вторит молния на кармане штанов Финнли. Достав точно такой же шприц, как тот, что Касс использовал для растений, Финнли вонзает его в плечо Феникса.

Это происходит мгновенно, разве что Феникс падает на пол как в замедленной съемке, – а потом все в пещере резко оживает.

Бросившись к Финнли, Лонан выбивает шприц из ее руки, и тот отлетает к дальней стене.

– Хватай шприц, Иден! Усыпи ее!

Я замираю, разрываясь между Лонаном и Финнли и не зная, кому из них верить, но затем на Лонана нападает и Касс. В глазах Касса читается напряжение, сдобренное яростью. Он в приступе бешенства пытается ударить Лонана зажатым в кулаке шприцем. Тот ловко уклоняется, но игла едва не задевает шею.

Бросаюсь за упавшим шприцем, но Финнли успевает первой и налетает на меня. У нее столь же безумный взгляд, что и у Касса. Неужели это та самая девчонка, которая сбежала со мной с заминированного берега и помогала мне в управлении лодкой, когда мы плыли к острову? Что с ней вообще случилось?..

Столкнувшись, мы с размаху падаем на пол пещеры. Финнли барахтается, стараясь выбраться из-под меня, выгнуть руку так, чтобы вонзить мне в кожу иглу, но я крепко держу Финнли.

Наконец, я выдираю из ее железной хватки шприц.

В плечо? В шею? В бедро?..

– Укол ее не убьет… Давай! – командует Лонан. – Куда угодно!

Целюсь примерно в то же место, куда она попала Фениксу, но Финнли дергается, не желая сдаваться, и игла вонзается не в плечо. Чуть ниже ключицы выступает бусинка крови.

Вот теперь все действительно кончено.

Со лба падают капли пота. Прическа, которую я сделала утром, растрепалась. В пещере царит тишина, которую нарушает лишь тяжелое дыхание – мое и Лонана. Касс, обмякнув, лежит там, где его настиг укол.

– Что… – выговариваю я, пытаясь отдышаться. – Что это было?!

Лонан, расхаживая туда-сюда по пещере, пробегает обеими руками по волосам, почесывает щетину. Он разъярен – не представляю, во что может вылиться его гнев. А вдруг в этом есть и доля моей вины? Лонан стискивает кулаки: похоже, хочет что-нибудь ударить, но сдерживается. С трудом.

– Серьезно, Лонан, – настаиваю я, – что стряслось? Тебе многое известно, и ты понимал, как их вырубить. А ведь она могла меня убить! Я могла умереть!

– Не умерла бы, – отзывается Лонан, поеживаясь. Он потрясен .

– Может, и не от шприца, но…

– Ладно, – Лонан вскидывает обе руки, сдаваясь. – Ты права… Иден.

Он меряет шагами пещеру. Вновь пробегает рукой по волосам.

– Седативного средства хватит на два часа. Оно не убивает, а нейтрализует. Но бояться стоило не только иглы.

Дыхание дается мне тяжело, словно с каждым разом я пытаюсь втянуть годовой запас кислорода. Я не могу оправиться от шока: в обычном состоянии дышать, оказывается, очень легко – ровно до тех пор, пока эта возможность не исчезает.

– Значит, у тебя есть два часа, чтобы поделиться со мной информацией, – продолжаю я, когда оказываюсь способна связно выражать свои мысли.

Я победила. Лонан кивает.

– Захвати сыр и хлеб, – бормочет он, направляясь к выходу из пещеры. Его темный силуэт выделяется на фоне ярко-зеленой листвы. – Давай прогуляемся.

– Я бы на твоем месте мох не трогала, – замечаю я, когда Лонан почти добирается до плоских камней, обрамляющих свод пещеры.

– Я, пожалуй, рискну, – отзывается Лонан, но украдкой следует моему совету. – Идешь?

– А почему мы не можем поговорить здесь?

– Судя по всему, пещера – точка запуска, – отвечает он, оставляя меня в полном недоумении. – Нельзя, чтобы они нас подслушали.

Опять какие-то «они».

– Они – то есть Финнли и Касс?

– Нет. – Лонан быстро подтягивается и забирается наверх. Устраивается на каменном своде пещеры и протягивает мне руку: – Передай мне еду, а сама залезай сюда, хорошо? Тут мы и поболтаем.

Передаю ему хлеб с сыром и повторяю весь его путь. К счастью, долго карабкаться мне не приходится. Кроме того, сверху открывается потрясающий вид: бесконечное голубое небо и россыпь зелени внизу. Можно подумать, что мы решили устроить пикник на залитом солнечным светом поле, а за ним поблескивает гладь безбрежного океана.