Кайла Олсон - Империя из песка

И что тут происходит? Отец не настолько хладнокровен. Он заботится о жизни куда сильнее, чем остальные. Он думает о других людях. Он искренне сожалеет о тех, кто погиб во время строительства.

Кофейная кружка. Цветные карандаши. Холодильник, набитый моей любимой едой. Я начинаю осознавать, что отец скорбит о том, что потерял, не меньше меня.

Наверное, его переполняет горечь. Я знаю, что он ни за что не заставил бы меня верить в его смерть просто так. И он говорит правду: он скорее умрет, чем позволит врагу победить.

Получается, что у моего отца есть чертовски серьезная причина, чтобы вести такой образ жизни.

– Ты не рассказал про свою сделку, – говорю я.

Я видела слезы отца только несколько раз. Первый – в больнице, когда мы навестили его после аварии. Последний – в бараках, когда он пришел попрощаться.

– Твоя жизнь, – шепчет он. – Они согласились оставить тебя в живых и в относительном покое, если я соглашусь с ними сотрудничать.

Он пытается спасти не только мир.

А еще и меня.

Я – снова малышка, сидящая у него на коленях, пока он читает мне вслух. Девчушка постарше, которая собирает полевые цветы и приносит их ему уже в вазочке. Девчонка, которая плачет у него на плече, когда ссорится с Эммой.

Я – уже не сирота.

Туман в моей голове рассеивается: если я возьму на себя вину за Грея, то останусь жива. А если выяснится, что отец поднял руку на Волка, то меня убьют – ему в наказание.

– И когда вы перестанете превращать людей в шпионов? Когда мы их исцелим? – Соскальзываю со стула и подхожу к экранам. – А Лонан… Вы его тоже обработали?

Ни отец, ни Пеллегрин не произносят ни слова. Когда я к ним поворачиваюсь, у обоих на лицах застывает одинаковое сконфуженное выражение, подразумевающее нечто вроде «мне жаль тебе говорить, но…».

– Я слушаю.

Пауза слишком затягивается.

– Что случилось с Лонаном? – начинаю переживать я. – Он в порядке?

Я почти потеряла контроль над ситуацией. Непозволительно расслабилась! Не стоило мне заботиться о собственном комфорте тут, в логове Волков!

И о чем я только думала!..

– Милая, сейчас он успешно восстанавливается после процедуры, которую перенес, – говорит папа. – Как и большинство людей.

Большинство?

– Ну и?..

За рассказ принимается Пеллегрин:

– Лонан изначально был финальной частью нашего плана, – произносит он. – Поэтому мы и вытащили Ская Кассоуэри из лагеря Нью-Порт-Изабель. Мы знали, что это единственный способ выманить Лонана. Из него вышел неуловимый пират, если ты еще не заметила.

– И мне очень жаль, – добавляет папа, – но лекарства не существует. Пелл изобрел формулу, но вожаки пока не дали «добро» на тестирование или дальнейшую разработку. Экипаж корабля, на котором перевозили Кассоуэри, скормил Лонану маленькую ложь. Ничего не поделаешь.

Я столбенею. Значит, наш «идеальный» план давным-давно провалился. В него словно выстрелили дротиком, причем ядерным.

– А я считала, что Волки хотят использовать Лонана и сокрушить Сопротивление.

– Разумеется, они этого жаждут, – соглашается папа. – Мы были крайне убедительны.

– Да их и не пришлось долго убеждать, – замечает Пеллегрин.

Мы на минуту замираем в неловком молчании.

Отец привычно отпивает из кружки остывший кофе. Да, папа ничуть не изменился.

– А-а! – вдруг восклицает он, как будто в кофейной гуще скрывался его волшебный эликсир понимания. – Ты, кажется, совсем запуталась: ты же думаешь, что мы с Пеллом собираемся использовать Лонана и прочих шпионов, которых сами и создали, чтобы уничтожить Сопротивление! Что, в принципе, не имеет никакого смысла.

Пеллегрин расплывается в улыбке:

– А мы и впрямь убедительны, да, Уилл?

– Ага, – соглашается отец, но его улыбка – лишь тень по сравнению с Пеллом. – Иден, влияние Лонана наверняка переломит ход войны. Вожаки настаивали на том, чтобы он прошел процедуру, с тех самых пор, как вбили себе в головы, что с его помощью можно подорвать Сопротивление. Они на нем помешались и хотят поскорее заполучить парня в свои лапы. Теперь ты понимаешь, что случилось бы, если б мы им отказали.

– А если вы тайные анти-Волки, то вы собираетесь использовать Лонана, чтобы помочь Сопротивлению в войне? – произношу я, пытаясь сложить все пазлы воедино.

Мой отец улыбается – теперь по-настоящему:

– Да, Иден. И мы хотим победить Стаю.

Отец направляется к экранам и меняет положение рычажков на панели управления.

– Лонан, ты здесь? – тихонько произносит он в длинный тонкий микрофон. – Феникс?

Несколько экранов оживают, но изображение мутное – как картинка перед глазами только что проснувшегося человека. Затем все проясняется, и я вижу одну и ту же сцену с разных ракурсов: Феникс, Касс и Лонан находятся в пустой, плохо освещенной комнате. Они настороженно молчат. Различаю позади, в углу за спиной Касса, спящую Алексу. Наверное, в мозги залезли исключительно к парням. Или, может, отец хочет побеседовать именно с ними.

Думаю, Пеллегрин научился обрабатывать «подопытных» молниеносно. Конечно, Феникс тоже не избежал участи Лонана.

Папа набирает на клавиатуре код, и каждый из трех экранов начинает слегка светиться красным. Внизу загораются виртуальные датчики и шкалы, частота пульса и кровяное давление и еще куча каких-то чисел.

– То, что вы слышите мой голос у себя в голове, совершенно нормально, – говорит отец в микрофон. – Такое случается каждый день. Не задавайте глупых вопросов по этому поводу. А еще имейте в виду, что я вам не враг.

Отец нажимает на кнопку, и экраны возвращаются к прежним цветам.

Парни не шевелятся. Они кажутся мне заторможенными. Их реакция меня даже пугает.

– Ты только что… типа… промыл им мозги?

– Первый и последний раз, милая, честное слово, – отвечает отец. – Но теперь с ними и девчонки, – он указывает на Алексу. – Значит, Ава и Старк поработали на славу. Но у нас совсем мало времени, и я не хочу тратить его на реверансы.

Я все понимаю и верю отцу, но мне делается как-то неуютно. Папа и Пеллегрин смотрят на меня – как будто ждут разрешения продолжить. Разве мое мнение имеет в штабе хоть какой-то вес?

– Ладно. Ясно. Давайте.

Отец кивает.

– Лонан, – обращается он в микрофон, – ты прибыл на остров, чтобы выкрасть мои разработки и лишить Волков проекта, который я веду более пяти лет, да?

Показатели Лонана резко подскакивают. На экране, который транслирует изображение с его линз, возникает бетонная стена. Да уж, если б меня Феникс и Касс так прожигали взглядом, то мне бы не хотелось смотреть на них в ответ.

Но, признаться, я не ожидала, что отец начнет с настолько тяжелой артиллерии.

– Откуда ты… – начинаю я.