Кайла Олсон - Империя из песка

– Что вам рассказала Иден? – одновременно со мной произносит Лонан.

– Иден не делится тайнами, – говорит отец, глянув на меня.

Интересно, папу впечатлило то, что мне известно о секретном задании Лонана, или он слегка расстроен?

– С тех пор как были созданы Союзные войска, с нами исправно, раз в месяц, по каналам Сопротивления связывается Стефан Монро.

Имя мне смутно знакомо – благодаря военной пропаганде Стаи, а также антисоюзным граффити на заборе около бараков. Кто-то ревностно желал Монро смерти и с крайним старанием изобразил всевозможные варианты его гибели.

– Монро постоянно задает один и тот же вопрос – не готов ли я расстаться с делом всей своей жизни. И он постоянно уговаривает меня передумать.

Лонан отвечает не сразу – по крайней мере, моему отцу. Касс и Феникс что-то бормочут, их голоса сливаются друг с другом, почти не оставляя Лонану возможности объясниться. Когда все утихает, он спрашивает:

– И что заставило вас передумать? Почему вы решили расстаться с разработками?

– То, что я их отдаю, даже не обсуждалось, – изрекает отец. – Другое дело – в чьи руки. И в какой момент. – Он подтягивает стул поближе к экранам и присаживается на край. – Среда обитания пока не готова: на прошлой неделе мы устраняли протечку в жилом помещении. Есть и другие проблемы. А Стефан… он намерен передать мое исследование другим ученым и подключить их к работе над проектом. Думаю, он упоминал об этом в разговоре с тобой, Лонан. – Отец вздыхает и продолжает: – Но Стефан умолчал о некоторых сторонах дела… Так что сейчас не вини себя.

Показатели Лонана опять подскакивают, но уже не столь сильно.

– Значит, нельзя создать как можно больше мест обитания? – В голосе Лонана впервые звучит упрямство, вызов. – Предпочтете отсидеться в безопасном пузыре, наблюдая, как население планеты уходит под воду?

– Отнюдь, – отзывается отец. – Я считаю, что нельзя распространять разработки, не доведенные до ума. Стефан меня подгоняет, но поверь, если он рискнет развернуть строительство сотни одинаковых мест обитания прямо сейчас, то катастрофы не избежать. Если мы поспешим, не проведем все необходимые тесты, то и результат выйдет не идеальным, а в результате погибнет как минимум полмиллиона людей. Я не могу этого допустить.

Лонан молчит. Показатели выравниваются.

– Какой вы в таком случае предлагаете выход? И если он у вас есть, то почему вы ничего не делаете?

Отец жестом просит передать ему руководство по выживанию. Открыв книжку на титульном листе, на который я редко обращала внимание, папа возвращает ее мне.

Раньше я думала, что там изображена очень схематичная карта мира. Но сейчас я вижу, что континенты обозначены не сплошными линиями, а «морзянкой». Три места помечены крошечными точками – в Европе, Новой Зеландии и Южной Африке, – и рядом с ними написаны имена. Те, которые я знала всю жизнь, – имена коллег отца со времен университета. А посередине страницы красуется надпись: « Для тех, кто идет стезей добродетели, для тех, кто действует медленно и уверенно, для тех, кто творит благо и процветает».

Выходит, что книжка предназначалась не мне.

Это было лишь прикрытие.

И то, что она – не моя, заставляет землю уйти из-под ног.

– Есть только три инженера, которым я доверю свои разработки, но Стефан не желает рассмотреть ни один из вариантов, – поясняет отец. – Он собирается подключить к проекту своих людей. Вполне справедливо, верно? Все хотят иметь дело с теми, кому они доверяют. Однако это мои разработки, и я достаточно хорошо знаю парней Стефана, чтобы понять: они действуют с недостаточной тщательностью. Да, моя команда не будет спешить, но мы должны гарантировать населению, что проект себя оправдает, причем на сто процентов. В таком случае мы сумеем спасти тех, кто к тому моменту останется в живых – если все зайдет настолько далеко. В общем, мы создаем эдакий Ноев ковчег для человечества. Мы сохраним представителей как можно большего количества культур. Понимаешь, Лонан?

Пеллегрин, кашлянув, привлекает к себе внимание.

– Ава уже дважды меня вызывала, – сообщает он, постукивая по черному браслету на запястье. – Прими к сведению.

Отец кивает.

– Когда на нашем берегу высадилась Иден, я понял, что обнаружить остров она смогла при помощи подстраховки – то есть моего старого рабочего дневника. Полагаю, я ответил на твой вопрос, Лонан.

Теперь обнажились все мои тайны: догадался ли Лонан, что беседует с моим отцом? И, что гораздо важнее, сумеет ли он простить меня за то, что я утаила самую важную деталь?

– Волки из лагеря в жизни бы не догадались, что означают мои записи, – продолжает отец, – но здесь, в штабе? Да, тут они куда умнее. Если бы они отобрали у Иден книжку и изучили ее вдоль и поперек, как они любят поступать со всем, что попадает к ним в руки, то настал бы конец.

Его планам – это ясно и без слов.

Ему самому.

– Я рискнул отправить несколько срочных сообщений, – добавляет он. – Через Эдуардо, на вашем острове Сопротивления – своим парням. И Зорнову.

У меня перехватывает дыхание. И, судя по показателям на экранах, имя «Зорнов» вызвало у ребят похожую реакцию. Отец поддерживает связь с Зорновым? Но с какой целью?

– Простите, вы сказали – Зорнову? – переспрашивает Лонан. – Тому, кто прорвался к власти в Стае?

– Не бойся, Лонан, – говорит отец, и у меня по коже пробегают мурашки. – Зорнов достиг своих высот лишь благодаря связи со мной – он держится за меня именно из-за проекта. А вожаки тоже хотят увидеть будущее. Утратив разработки, Зорнов потеряет все. Как и остальные Волки.

И это запустит эффект домино. Стая рухнет.

На ум приходят слова Лонана о том, как Союз намеревается уничтожить Волков изнутри, а разве этот способ лучше, нежели внести раздор между лидерами Стаи? Свобода так близка, что я буквально ощущаю ее вкус.

А если мы победим, то жизнь возьмет свое. У меня снова будет отец… и Лонан. Я обрету семью и дом. Покой и мир.

Не только я – остальные тоже.

– И тут на сцену выходите вы, – говорит отец. – Мы собираемся вытащить из…

Его речь прерывает звон бьющегося стекла.

Началось, понимаю я.

Зеленая дверь взрывается осколками, как град с летнего неба – внезапно и оглушительно. Стекляшки грудой поблескивают на полу. Пальцы отца летают по панели управления. Все экраны, даже те, которые оставались темными, вспыхивают яркими изображениями. Никаких серых изоляторов – перед нами сияют окна в тридцать разных миров. То, что видят перед собой ПсевдоВолки.

Через осколки переступает строгая женщина с черными, собранными в низкий пучок на одну сторону волосами. На ее ногах – туфли с трехдюймовыми каблуками. Одета она, как Пеллегрин, в белое. На уголке накрахмаленного воротничка вышита темно-синяя баранья голова. Видимо, она – второй член команды «Овен».