Артем Карпицкий - Слом силы. Хроники Иввианского конфликта

Она резко махнула рукой перед лицом — своим и противника — словно выбрасывая что-то из разжавшейся ладони. Песок или горсть камешков… «Уриил» не мог знать наверняка, и поэтому, послушно следуя инстинктам плоти, прикрыл глаза… Совершив фатальную ошибку, исправить которую было не в его силах.

— Раз. Два. Три.

По слову на выдох. До радужных кругов в глазах. До осколочной боли в измотанных мышцах. До раскалывающегося на скорлупки черепа… Противник замешкался буквально на пару секунд, но и этого времени Рей хватило, чтобы, резко развернувшись, стремглав метнуться к серому камню колодца.

— Раз. Два. Три.

На ее счастье корни и ветки не бросались под ноги, как цепные псы Леса, а деревья не шумели, предоставив двум человеческим теням разбираться друг с другом самостоятельно.

— Раз. Два. Три.

Последний рывок, последняя пара шагов… Рей вцепилась в камень колодца, как утопающий — в жалкий древесный обломок. Она буквально впилась пальцами в холодную шершавую поверхность, причем, совершенно не чувствуя этого холода. А потом, не тратя драгоценные секунды на сомнения, зачерпнула полную ладонь на удивление теплой воды и выпила залпом. Даже не ощутив вкуса…

«Приятно».

Девушка словно покачивалась на волнах, ее мысли уносились далеко-далеко, утопая в чем-то мягком и пушистом.

«Как в Раю».

Величественная музыка коснулась ее сознания, растеклась по телу приятным блаженством, успокоила напряженные нервы. Веки сомкнулись против воли Рей, а нос потревожили пряные ароматы, смешанные с запахом свежесрезанных роз… Девушке никогда не дарили цветов, а роскошных алых красавиц она видела только через стекло витрины, но непостижимым образом Рей знала, как они пахнут…

«Прощай».

Картинка треснула, как стена старого дома, непрочный мирок иллюзий начал рушиться вниз, обнажая реальность… И это, новое, было на редкость неприглядным. Как раз тем, чего Рей не хотела видеть…

Боль. Грязно-желтые разводы на осколках счастья. Краска, которая давно засохла и потрескалась. Которая отходит, падая вниз уродливыми ошметками. А за ней — ничего. Ни ясности, ни конца. Только беспросветная бурая муть…

Страх. Этот поинтереснее: серая амеба, меняющая оттенки со скоростью хамелеона. То агрессия, то полное подчинение, но главная нить, главная идея, прослеживающаяся в этих метаморфозах — отсутствие какой-либо логики. И смысла, конечно же… Просто бесконечный показ строгих нарядов, где вся соль — в нюансах… Непосвященным не понять, а посвященные наслаждаются своим положением…

Гибель. Черная плесень на стенах, гарь, застилающая небо жутким саваном. Как гниль в глубине зубов, разрушающая их до основания, как жирные языки черного пламени, жадно пожирающие все, до чего могут дотянуться… Дерево осыпается невидимой пылью, а мощные стены — просто горстка щебня…

Рей видела только картинки, она даже не понимала полностью этого немыслимого букета чувств и мыслей. Просто не могла понимать… Как полуголодный человек, которому устроили ресторанное пиршество, не отличает изысканного блюда от черствой корки хлеба, так и девушка, которой всегда приходилось скрывать свое истинное я, свое восприятия мира, не могла ощутить всех тонкостей безумной череды образов. Впрочем, она и не пыталась…

Рей была очень умной девушкой. Ей не нужно было объяснять суть происходящего — она и без того прекрасно осознавала, что вода, буквально испарившаяся из колодца, крик «Уриила», взорвавшийся где-то сзади, несколько секунд безумного калейдоскопа причудливых ассоциаций — были звеньями одной цепи. А в самом конце, там, где ошейник, три пары пылающих глаз.

Цербер. Мертвый Страж погибшего Леса.

Стремительно растущий ствол взметнулся к бледным небесам с проворством жениха, спешащего на встречу с невестой. На нем не было веток и листьев, но Гестас, едва-едва успевший отскочить в сторону, только покачал головой, подумав, что с этой самой черепной коробкой могло бы случиться, будь ее хозяин не столь проворен. Ведь устремившееся вверх новоиспеченное дерево ничуть не уступало прочим. Как по толщине, так и по высоте…

— Лихо, — присвистнул «брат Димаса». — А нам говорили, что Лес не продвинется дальше границы…

— Пустой стаканчик из под тоника — вот цена их болтовне, — Морт с вполне объяснимым трепетом смотрел, как сквозь прочную кору проклевываются пока еще слабые веточки. — Неважно, какую лапшу они вешали на наши разлапистые уши… Сейчас не до голой теории. Сам понимаешь…

Ростки окрепли, превратились в голые ветки, на которых, спустя минуту взбухли волдыри почек. А буквально через считанные мгновения, словно зеленая волна пронеслась в воздухе, обряжая новоиспеченное дерево в опрятный наряд из свежих листьев. Задумчиво шелестящих на ветру…

— Лихо, — повторил Гест, на этот раз спокойнее. — Обрастаем, однако.

— Ага, только навряд ли в плане лагеря отведены места под зеленые насаждения… Слушай, а что если это начало нашествия? Ну, Леса на весь мир.

— Шутишь?

Гестас скептически обозревал то тут, то там видневшиеся кроны, видимо считая, что это — недостаточная причина, чтобы проявлять беспокойство. Вот если бы весь лагерь вдруг зазеленел… Или расцвел… Или порос мхом… Вот тогда-а-а-а-а…

— Шучу, — с неохотой согласился Морт, ему, конечно, хотелось еще немного поиграть словами, но увы, ситуация не располагала. — Отчасти… Слушай, а эта молодая поросль — она нам на руку или нет? С одной стороны, конечно, маскировка, прикрытие и все такое… А с другой… Не просто же так они тут… кхм… вознеслись. Должна быть причина, которая, наверняка, нам не понравится.

Его приятель промолчал, с каким-то научным интересом уставившись на курсанта. Долгий немигающий взгляд Геста заставил Мортимера понервничать, переведя мысли юноши в более приземленную плоскость — чего ожидать от товарища и может ли в тихом омуте завестись батальон чертей-спецназовцев? Так и не найдя ответов на эти животрепещущие вопросы, Морт обреченно вздохнул.

— Ладно… Давай установим плазменный излучатель.

Лес напоминал испытательный полигон для особо одаренных солдат, а некто Адам Голод, медленно пробирающийся через густые заросли — зеленого новичка, которому все здесь в новинку. На самом деле, конечно, админ знал местность лучше, чем схему коридоров академии, но вот уверенности у него порядком поубавилось. Нет, юноша не встретился с несуществующими повстанцами, нет, он не поплыл, надышавшись довольно-таки безвредным наркотиком, витающим в воздухе Леса Ивви. И даже планы курсанта Голода пока пребывали в относительной безопасности — никто не знал, что он здесь, никто не знал об его целях, никто не собирался сплясать танец на его бренных останках…