Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

— Ну, и чего ему нового в голову взбрело? — слегка наигранно усмехнулся Креп.

Карим Самаев был щупленьким старичком. Худые руки, худые ноги, вытянутое, со впалыми щеками лицо. Он постоянно кряхтел и постанывал. Но все внешние недостатки главы общины "Южная" затмевали его несокрушимый оптимизм и постоянное стремление к переменам. Самаев всё время был в движении, словно стоило лишь на миг остановиться, и жизнь закончится.

— Карим хочет создать отряды зачистки.

— Какие ещё отряды зачистки? – воскликнули в один голос ходоки.

— Старый надумал, освободить город от псевдо.

Тётушка поставила на стол пустую тарелку и устало опустилась на скамью напротив ребят.

— Как сказала Шуша: "Общины растут, а тварей меньше не становится. Вот и нужно, либо нам уходить, либо им". Она на пару с Китом в Театральную пробирались, с предложением от Карима.

— Цель у Самаева хорошая. Только этого мало, — усомнился Креп. – Чего он хочет? Собрать людей и идти стенка на стенку против псевдо? Разорви меня "пастух", но проще сразу в "ночлежку" нырнуть.

С его словами нельзя было не согласиться, но и старик Самаев в дураках не числился. Раз решил воевать, значит есть у него план, и точно не самоубийственный

– Надо будет Валевскому эту новость сообщить, – сказал Вестник. – Неспроста южане зашевелились. А ты, тётя Лиза, что думаешь?

А тётушка вновь понурилась. Плечи дёрнулись несколько раз. Она с усилием сжала зубы, прикусив нижнюю губу. С краешка рта упала капелька крови.

— Шуша и Кит на днях заходили. — И вновь слова сорвались неожиданно. — Говорили, Самаев войну затевает.

— Мы недавно сами в Южной были, — словно и не заметив, что тётушка начала повторяться, нарочито спокойно сказал Вестник. — Виделись с дядей Петей. Он просил передать, что в скором времени забежит в гости.

— Братец, дорогой, — взгрустнула хозяйка. — Давно не захаживал. Рада буду видеть.

Креп опасливо поёжился, — дядя Петя уже два года как умер. Всё было плоха, а в ближайшие минуты станет ещё хуже, ведь через раскрытое окно комнату начал заливать солнечный свет.

Тётушка развернулась вполоборота и схватила с полки кухонный нож.

— Да вы берите печенье, берите. К Петькиному приходу я ещё напеку.

Она ловко взмахнула ножом, и четыре пальца с левой руки упали на тарелку.

— Кушайте, — повторила хозяйка приюта и ещё одним плавным движением отрезала большой палец.

Вестник взглянул на окровавленный стол. К горлу подкатил ком.

— Спасибо тебе за всё, тётя Лиза, — выдавил ходок, — но нам пора.

Он поднялся, а тётушка утробно зарычала и резким движением толкнула стол вперёд, усадив Вестника на место.

Ходоки переглянулись. С каждой минутой в комнате становилось светлей, уже начинали слезиться глаза, а тётушка всё больше впадала в безумие.

Креп в свои шестнадцать лет был наделён недюжинной силой, в отличии от худощавого, но вёрткого Вестника, потому и действовать начал первым. Он ухватил обеими руками стол, рывком поднял его и, прикрываясь словно щитом, рванул на тётушку. От удара хозяйка приюта влетела в трельяж. Со звоном рассыпалось тяжёлое зеркало. Отрезанные пальцы посыпались на пол, а нож с треском пробил столешницу и прорезал ходоку кофту, самую малость не достав до тела.

Креп что есть силы вдавил в стол и закричал:

— Вес, уходим!

Он с лёгкостью переворачивал остовы легковушек и вышибал двери в домах, и это его незаурядное качество не раз спасало ребятам жизнь. Но противостоять бесноватой даже Креп долго не мог.

Вестник успел схватить рюкзак и отскочить к двери, как тётушка одним толчком, сопроводив его нечеловеческим рыком, отбросила Крепа вместе с его "щитом" к стене.

От удара взгляд Крепа помутнел. Сознание тут же улетучилось, и он сполз на диван. На спину и голову упало несколько сбитых со стены картин.

Вестник бросился выручать друга. Он выдернул нож из прикреплённой к запястью кобуры и двинулся в атаку. Страшно не было. Было противно, от понимания, что перед тобой чудовище в обличье родного человека. Всего минуту назад тётушка смотрела любящими глазами, а сейчас её вело единственное непреодолимое желание убивать.

В бесноватых в отличии от остальных псевдо было больше всего человечного. В них ещё теплились воспоминания и знания из людской жизни. Но вместе с тем сила, выносливость и злоба делали их очень опасными.

Вот и сейчас неповоротливая тётя Лиза превратилась в шустрого монстра.

Обоюдоострое лезвие полностью вошло в её тело, а тётушка, словно не заметив этого, ударила наотмашь.

Вестник нырнул под руку бесноватой, одновременно с этим выдернул нож.

Оружие вновь наготове.

Прямой в живот, рывок в сторону...

Опоздал. Всего на мгновение, но опоздал...

Толчок — словно тараном! — пришёлся в грудь.

Ноги взметнулись выше голову, и, пролетев по воздуху метра полтора, Вестник растянулся на полу. Он попытался вдохнуть, но боли было слишком много, и лёгкие не желали принимать порцию живительного воздуха.

— Зачем вы так?

Лицо тётушки исказилось в злобной гримасе.

— Я вас накормила, приютила...

Ей удалось сделать лишь шаг, как ноги скользнули на лужице собственной крови. Грузное тело взмыло вверх и упало на пол. Бесноватая громко засмеялась.

Очнулся Креп. Спина ныла, но ведь он был живой — и это главное. Завидев, как псевдо неистово хохочет, ходок ухватился за платяной шкаф и оторвал его от стены. Гнилые ножки захрустели, а шкаф со старческим скрипом накренился и рухнул на бесноватую.

Креп подобрал копьё и рюкзак, помог подняться Вестнику и вместе с ним вывалился в коридор.

Убить бесноватого сложно, тем более днём, когда их силы изрядно увеличиваются. Сейчас ходокам стоило бежать.

Они промчались по узкому коридору, мимо хаотично налепленных запертых дверей.

Креп влетел на лестничную площадку первым. Следом забежал Вестник и остановился. Дышать было тяжело и больно.

— Ты чего? — занервничал Креп.

— Сейчас, — простонал Вестник. — Дай отдышаться.

Бесноватая выбралась в коридор и медленно поплелась следом за ними.

— Не убегайте! Я вам ничего не сделаю! — закричала она и вновь засмеялась.

— Некогда, Вес, некогда. Если догонит — дышать вообще никогда не придётся, — торопливо проговорил Крепыш и потянул друга за руку вниз по лестнице.

Лестница была затемнена до первого этажа, поэтому долго преследовать бесноватая не станет, но вот её вопли могут привлечь гончих, и тогда шансы уцелеть резко уменьшатся.

Вестник перескочил сразу через несколько ступеней. Споткнулся, но на ногах устоял. С болью сделал два полных вдоха.

Первый этаж встретил их молчаливым мраком.

Вновь потянулся коридор и упёрся в запертую на мощный засов дверь.