Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

В экстремальных ситуациях разум уступает место рефлексам. Так произошло во время боя с гончим, так же произошло и сейчас. Измотанный Тик, пренебрегая болью, ловко развернулся, выдернув из открытой кобуры серп.

Лихо рванула следом и нанесла размашистый удар. Рыжий отшатнулся, кинжал вспорол одежду и слегка оцарапал кожу.

"Чёрная" темп не сбавляла. Уклонившись от просвистевшего всего в сантиметре от шеи серпа, она вновь набросилась на ходока ― и неожиданно приняла удар сбоку. Не смертельный, но очень сильный.

Ходоки с самого детства учились двигаться бесшумно. Поэтому Чиж умудрился подкрасться к Лихо сзади оставшись незамеченным.

Он целился в голову, но "чёрная" не вовремя вильнула и удар пришёлся в плечо. Лихо отшатнулась к стене, тут же ловко оттолкнулась от неё руками и кинулась на Чижа, оставив за спиной Рыжего.

Как только лютая повернулась к Димке, Тик воткнул ей в спину, чуть выше лопатки, серп, выдернул окрасившееся в красный цвет оружие и занёс для очередного удара.

Лихо взвизгнула. Не столько от боли, сколько от обиды. Её обыгрывают!

Она вновь развернулась к Рыжему и попыталась взмахнуть рукой, вспороть лицо наглому ходоку, только вот серп Тика вошёл в тело слишком удачно для театральщиков. Рука вздрогнула и, отказавшись слушать команды своей хозяйки, провисла вдоль тела.

Чиж замахнулся топориком Ив, целясь в шею. Один удар и "чёрной" конец.

Но Лихо не стала продолжать бой. Она оттолкнула ходока и рванула к лестнице. Сидящая на полу Сонная даже вздрогнуть не успела, так быстро Лихо промчалась.

— Это что было-то? — выдавил Рыжий.

— Забыл спросить имя. Догони узнай. И мне расскажешь, — сказал Димка.

— Мальчики, — прозвучал надрывный голос Сонной, — любопытство своё потом утолите. Нам спрятаться следует.

Театральщики переглянулись. А ведь Ив была права. Напавшее на них существо живучее, быстрой и сильное. Если оно вернётся, второй раз может и не получится отбиться. Ещё и неизвестно один ли монстр или на задворках "семёрки" их целая компания притаилась.

Ходоки подхватили Сонную под руки и понесли вглубь здания. Не о какой попытке прорыва через отрешённых речи уже не шло. Нужно отыскать Тумана Мутного и самим подлечиться. Раны давали о себе знать вязкой кровью и тихой, но отвлекающей болью.

Мутный нашёлся сам. Ходок умудрился выбраться из дыры в которую ранее и рухнул, преследуя гончего.

Словно бесноватый он вынырнул из темноты с оружием на перевес, но сразу же замер, увидав побитых театральщиков.

— Это вас гончий так уделал?

Туман поднял стонущую Ив на руки, дав Димке и Рыжему отдышаться.

— И он тоже, — грустно констатировал Чиж. — Нужно хорошее укрытие найти.

— От кого? Ты можешь конкретно сказать, а не нагонять тумана, — прыснул Мутный.

— Тебя нагонишь...

— Здесь псевдо новый шастает. Серьёзная тварь. С трудом отбились, — проговорил Рыжий и повторил слова Чижа: — Нам спрятаться надо.

— Новый псевдо!? Ладно, потом расскажите, — отстал с расспросами Туман и неожиданно выдал: — Я возможно выход нашёл.

Пролом, в который он провалился, вёл в подвальные помещения. Мрачные комнатушки, заставленные всевозможными ящиками и контейнерами, соединялись между собой узкими коридорами. Всё выглядело очень старым. Кирпичные стены во многих местах покрывали мох и плесень. Туману хватило нескольких минут осмотра, чтобы прийти к выводу, что торговый центр возвели на месте другого крупного здания, оставив от предшественника "семёрки" только подвальные помещения.

Позже, упёршись в массивную железную дверь в конце одного из многих коридорных "аппендиксов", ходок вспомнил рассказы пережитков. Когда-то, боясь войны, люди настроили множество подземных убежищ. Коридоры могли оказаться лишь началом глубоко зарытых проходов. Но ни это было главное, а то что почти все убежища соединялись между собой переходами и имели по несколько выходов.

Сюда и привёл Мутный остальных ходоков. Идти этим путём было делом рискованным. Неизвестно насколько запутанными окажутся тоннели, да и никто не гарантирует, что найденный выход — если он будет найден — окажется открытым. Но при всех проблемах оставаться в "семёрке" с её непонятными обитателями хотелось ещё меньше.

Громоздкая металлическая дверь поддалась с душераздирающим скрипом, и театральщиков поглотила давно не обнимавшая человека тьма.

Что-то острое вошло в тело Хмеля, принеся нестерпимую боль. Словно навылет пронзило от плеча и до пят. Под одеждой поползли тонкие кровяные ручейки, а по венам заструилось тепло. Лёгкое, неимоверно приятное. Боль начала таять и сменяться эйфорией. Крысе даже показалось, что всё вокруг иллюзия. Не было никогда ни Шабаша, ни псевдо, ни крови... Был лишь ужасный сон, и вот он наконец закончился. Но блаженство оказалось столь же скоротечным. Упоительное внутреннее тепло стремительно переросло в нестерпимый жар, и неведомая сила погнала по венам расплавленный свинец, снова мучая и пытаю крысу.

Он открыл глаза и вытаращился на ненавистную "чёрную".

— Помоги, — выдавил крыса.

Хмель завопил. Тело изнутри полыхало, словно каждую клетку окунули в вулканическую лаву. Лихо стояла в стороне, безразлично наблюдая за его мучениями. Руки крысы начали царапать лицо и рвать на голове волосы.

— Что ты со мной сделала? — прошептал он.

Хмель выгнулся "мостиком", упёршись ногами и головой в пол. С хрипом втянул воздух, словно вздох был последним, и растянулся на бетоне. Крыса больше не двигался, а остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту. Только грудь медленно поднималась и опускалась.

Насколько было известно Лихо, не каждый человек найдёт в себе силы пережить боль при подключении метки. Этот крыса смог, а значит она не ошиблась.

— Тварь, ты что со мной сделала?

Шёпот на самой границе тишины — это всё на что оказался сейчас способен Хмель.

Лихо села на пол в метре от бандита.

— Считай, что я подарила тебе новую жизнь. Можешь не благодарить, — съязвила она.

Хмель чувствовал воткнутый в плечо предмет. Вместе с этим появилось ощущение, будто что-то копошится внутри, словно от травмированного плеча по всему телу поползли черви, но той невероятной боли уже не было. Желание разгрызть себе вены или разорвать глотку пропало. Хотелось жить.

Крыса медленно сел, ожидая, что тело откликнется на это действие неприятными ощущения, но ничего не произошло — боль не возвратилась. Одежда Хмеля была в крови. Вокруг него по полу растеклась большая красная лужа. Крыса поймал себя на неожиданной мысли, что если не от болевого шока, то от потери крови должен был уже умереть. Но, невзирая на монотонное нытьё плеча и тихое гудение в голове, он чувствовал себя бодрым и полным сил.