Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

Ходок остановился. Крик повторился, но уже более продолжительный и жуткий.

"Человек?" — от догадки Буква вздрогнул.

Нужно было просто ускориться и двигаться дальше по намеченному пути. Ведь так вопить может только обречённый, тот кому помочь уже нельзя. А вместо этого Буква вильнул влево и, оставив за спиной речную гладь, побрёл через дворы.

Крик прозвучал ближе. Отрешённые, собираясь в ночлежку рядом с детской металлической горкой, остались безразличны. На то они и отрешённые.

Янус обошёл их и скрылся в подъезде одного из домов. Вопль, надрывистый и страшный, эхом полетел по запустелым квартирам.

Буква взбежал на третий этаж, на ходу стянул очки, промчался к дальней угловой квартире и через разрубленную надвое дверь неспешно прошёл внутрь.

На ковре с лихо закрученным узором красовалось засохшее бурое пятно. Напротив двери стену покрывала чёрная копоть. Под ней половина ковра выгорела и превратилась в горку пепла. В наваленных на полу дровах с трудом можно было узнать тумбочку и массивную деревянная вешалку.

"Жарили кого-то, что ли?" — мелькнул безразличная мысль, и Буква прокрался на кухню.

Сюда его привёл вопль, но глаза всё равно по привычке пробежались по уже вскрытым тумбочкам и шкафчикам. Ничего полезного не увидев, Буква опустился на корточки перед окном и выглянул наружу.

Красиво.

Ряды шумных клёнов, тополей и берёз. Две неширокие дорожки, мощённые красной тротуарной плиткой, ползут через аллею, а вдоль них установлены низкий ажурный заборчик и громоздкие скамейки.

И жутко.

Сразу напротив окна к фонарному столбу был привязан Буза, а за его спиной копошился лютый.

Крыса кричал. В одно мгновение его голова опустилась, и Буза затих. Потерял сознание. Славные мгновения спокойствия.

Лютый вышел из-за спины своей жертвы. С зажатого в руке ножа стекала кровь. Он схватил Бузу за подбородок и приподнял голову.

Янус натянул тетиву, установил в направляющую арбалета стрелу и прицелился. Расстояние маленькое, здесь и худший стрелок не промахнётся.

Но Букву грызли сомнения.

Способна ли одна стрела остановить лютого? Один ли он здесь? Или рядом другие? Может, спасая Бузу, он навлечёт и на себя такую же напасть? Повиснет на соседнем столбе. Да и зачем спасать крысу?

Ходок вспомнил всё, что рассказывал Валевский о лютых и поник. В этом поединке у него нет ни единого шанса.

Лютый одним лёгким движение срезал правое ухо жертве.

Крыса вновь закричал.

Янус перевёл арбалет на Бузу. Глубоко внутри заскребла жалость. Даже крыса не заслуживал таких мучений, а лёгкое нажатие на спуск принесёт успокоение, — но потом придётся бежать, не останавливаясь и не оглядываясь.

Слева мелькнул силуэт, справа — ещё два. Буква перевёл взгляд и опустил оружие. К месту пыток подоспел ещё один "чёрный" в сопровождении пары изгоев.

Лютый приник к голове Бузы, словно что-то зашептал своей жертве. Крыса в ответ лишь скривился и украдкой посмотрел на Букву. По крайней мере ходоку показалось, что взгляд предназначался именно ему.

— День этот также хорош для смерти, как и всякий другой*, – прошептал Янус, повесил арбалет на плечо и попятился прочь от места расправы.

*Пауло Коэльо

Лихо были противны отрешённые. Безвольные и глупые псевдо, ведомые только своими низменными инстинктами, не вызывали ни капли страха и тем более жалости, лишь отвращение. У неё не было желания пробираться через толпу монстров. Вот только с крыши видела перед собой весь пустырь, и иного пути в торговый центр отыскать не удавалось. А попасть туда было нужно.

Шустро перескакивая с балкона на балкон, она спустилась на землю и уверенно двинулась между псевдо. Случайно коснулась одного, затем — другого. Прошла несколько метров и уткнулась в стену из покачивающихся тел. Пришлось расталкивать их. Отрешённые не реагировали на вмешательство в своё упокоенное состояние. Даже когда Лихо сломала ноги преградившему путь двухметровому псевдо, — сделала она это одним ударом! — а другому кинжалом вспорола горло, практически отделив голову от тела, они остались спокойны.

Справа доносились истерические вопли. Кто-то из крыс угодил в объятья отрешённых.

Лихо хищно улыбнулась, проскользнула между последними, разделявшими её и торговый центр отрешёнными и остановилась перед перевёрнутым грузовиком.

— Мы в жопе, — послышался в темноте унылый голос Тумана.

— Не влезем, ― с чуть заметной грустью прокомментировал сказанное Чиж.

— Заткнулся бы ты. Мы здесь из-за тебя застряли.

— Из-за меня? — Лица Димки видно не было, но в голосе легко угадывалось раздражение. — Я тебя что, за яйца сюда тянул? Они у тебя вообще есть? Чего ноешь?

— Ах ты...

Мутный ринулся на голос, но Чиж залихватски ушёл в сторону. Взбесившийся ходок споткнулся о связанного крысу и ничком повалился на него.

— Да брось, Туманыч. Он ведь нас не тащил силой, — сказал Рыжий. — Сами пошли. Да и попали, так попали. Чего рычать друг на друга словно изгои?

— Думать нужно, как выбираться, — согласилась с Тиком Ив.

— Я знаю, кто виноват, — не унимался Мутный.

Он нанёс два удара ногой в торс связанному Хмелю, и тот застонал.

— Плохо пастуха отвлекли! Плохо!

Ещё один удар крыса стерпел молча.

— Чиж, зачем мы его вообще сюда притащили? Добили бы и всё.

— Добить всегда успеем...

Димка чиркнул найденной у бандита зажигалкой, и по центру заваленной уборочным инвентарём комнатушки неспешно зардело пламя.

— А так может и применение найдём. Допустим, отвлечём им псевдо.

Ив придвинулась ближе к возлюбленном.

— Выбираться, как будем?

Чиж пожал плечами. Сложно было признавать, но выхода он не видел.

— Предлагаю дождаться ночи и хорошенько осмотреть "семёрку". Других идей пока нет.

— А мне кажется, что нам нужно уходить сейчас, — неожиданно предложил Туман.

Все как один устремили взгляды на Мутного. Он уже успокоился и грел над огнём руки.

— Крысы неплохо покосили ряды отрешённых, когда сюда пробирались, и пока замена не появилась, можно попробовать между ними проскочить. Но это нужно сейчас делать, а не ждать ночи, — добавил Туман.

Чиж бросил в костёр кучу тряпья, оно в изобилии валялось по комнате. Пламя вспыхнуло ярче, но лишь на несколько секунд. В "семёрке" не было практически ничего деревянного, сплошь пластик и металл, а бумага и ткань либо скупо тлели, не давая тепла, либо сгорали мгновенно.

— Слишком опасно. Отрешённых всё равно много, чтобы свободно пройти можно было, и пастух, встревоженный шляется.

— Думай, как думаешь, Чиж, но как по мне Туманыч правильно говорит, — вступился за напарника Тик. — Стоит рискнуть пройти сейчас.