Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

— Много их? Цепных псов, — спросил Димка.

— Шестеро, и называют они себя — лютые, — ответил Буква. — Один из них, Поводырь, водит за собой толпу изгоев. Вот с его подачи псевдо и напали на Театральную.

Чиж скривился. Казалось, ещё слово и он сорвётся.

— Ты знал, насколько опасны лютые и никого не предупредил?

Димка рванул на водяного так стремительно, что Шаман не успел и слова вымолвить, а вот Буква был готов. Он рукой отвёл в сторону ружьё и рывком кинулся на противника. Ходоки грохнулись на пол и начали кататься по бетону, нанося друг другу удары. Каким бы ловким, быстрым и озлобленным Димка не был, Буква оказался более сильным бойцом. Вскоре он завалил противника лицом в пол, а его руки скрутил за спиной.

— Да не знал я, что они нападут. Не знал, — запричитал водяной. — Меня заверяли, что лютым запрещено массово истреблять людей.

— Кто заверял? — процедил сквозь зубы Димка.

Наконец, в их поединок вмешался Шаман. Он столкнул Букву с Чижа и, держа водяного под прицелом, вернул его на прежнее место.

— Ну что? Выпустили пар? Продолжим разговор. Кто заверял? — повторил вопрос Димки он.

— Валевский, — не стал ничего скрывать Янус. — Он как и лютые работает на хозяев Аркса.

— Аркс? — переспросил Шаман.

— Это бункер так называется.

Чиж прильнул к противоположенной стене и глядя куда-то в пол молча слушал.

— Да-а-а, — протянул старик. — Непростой у вас глава.

— Непростой, — согласился Буква. — На Аркс он работал ещё до Шабаша, поэтому и знает и про лютых, и про планшет.

— Что там в этом вашем Арксе? — спросил Шаман и раздражённо добавил: — Только не говори что всё это из-за припасов.

— Там люди. Учёные богатеи.

— Решили в безопасности переждать конец света, — усмехнулся Чиж.

— Нет, здесь дело в другом, — ответил Буква Димке и тут же буркнул на старика: — Да убери ты своё ружьё. Итак, всё расскажу, а стрелять всё равно не станешь.

Водяной говорил правду. Одно дело пристрелить пытающуюся убить тебя лютую и совсем другое — хладнокровно пальнуть в невооружённого человека.

Шаман положил двустволку у ног.

— Любопытство — вот что ими ведёт. Они знали о грядущих переменах, и знали, что пережить их человечеству не суждено.

— Откуда им это было известно? — спросил Шаман.

Буква пожал плечами. О Саде рассказывать он не собирался.

— Этого Валевский не знает.

— Или не говорит, — сказал Шаман

— Может и так, — согласился Янус. — У всех есть тайны.

— Ага, точно, не суждено человечеству выжить. Придумали, старпёры яйцеголовые. Пусть вылезут из своего Аркса, я покажу им не выживших, — возмутился Чиж. — Мы-то ещё живы.

— А ты думаешь мы люди? — невесело проговорил Янус. — Я вот сомневаюсь. И домушники, и ходоки наивно предполагают, что скрываясь в тени от солнечного света смогут уберечься от изменений, но это не так. Всё меняется. Все меняются. Просто те кто прячутся, делают это гораздо медленнее. Вот скажи, Шаман... Ты из нас самый старший. Ответь, много людей после Шабаша умерло от каких-либо болезней?

— Единицы, — хмуро ответил старик. — Мало того, и болеют очень редко.

— Вот и я о том. Людей на Земле не осталось. Хозяева Аркса, так называемая "двенадцатка", хотят утолить своё неуёмное любопытство. Им интересно, во что переродится человечество.

— А тебе они зачем? Зачем тебе в Аркс?

— Плевать мне на "двенадцатку", — бросил Буква. — Хотят лицезреть изменения, пусть смотрят. Важно другое. В Арксе есть устройство, способное на определённой территории полностью остановить изменения. Представьте небольшой клочок земли, где можно ходить под солнцем без опаски свихнуться.

Шаман обхватил голову руками.

— Дураки, боже, какие вы дураки. Неужели нельзя было об этом рассказать хотя бы главам общин. Общими усилиями мы бы и без ключа тот Аркс вскрыли.

— А что потом? — грустно вздохнул Янус. — Под словами "небольшой клочок земли", я и имею ввиду небольшой клочок земли. Всего пара домов вокруг Аркса, а представляешь, сколько желающих будет там поселится?

— Да это уже всё не важно, — отмахнулся Чиж. — Планшета-то нет.

Шаман запустил руку в волосы и впился взглядом в водяного.

— Сам покажешь или опять ружьё взять.

— Глазастый ты, старик, — усмехнулся Янус и достал из-за пазухи планшет. — У Валевского был такой же, только он много лет назад вышел из строя. Ну я и поменял их в пылу боя. Тот с которым ушла лютая — нерабочий, а этот — вы нашли в "семёрке".

— Я пойду с тобой, — твёрдо сказал Чиж.

— Не торопись, Димка, — остудил пыл ходока старик. — Надо дождаться заката и обойти округу. Я всё же надеюсь, что мы не одни выбрались из театра. В этом случае найдутся те, кто вам компанию составит.

Разговоры прекратились.

Чиж лежал на боку с прикрытыми глазами и негромко сопел. Шаман дремал сидя, усталость взяла своё, а вот Буква задумчиво пялился на костёр, изредка подбрасывая дрова.

Сон у театральщиков был тревожным. Стоило Янусу лишь слегка пошевелиться, как в него сразу впивались четыре глаза. И Шаман, и Чиж не доверяли ему, боялись, как бы водяной не сбежал.

Вот и у Буквы были проблемы с доверием к этой парочки. По крайней мере к одному из них. Если со стариком было всё более ли менее понятно. Он никогда не славился подлостью и жестокостью. То молодого ходока до сегодняшних событий Янус не знал, и о доверии к нему речи не шло. Вот поэтому Буква арбалет из рук не выпускал.

В один момент старик поднялся и чуть отодвинув одну из досок на окне выглянул наружу. И днём город был хмурым, настолько плотно тучи закрывали небо, а сейчас ничего не изменилось. Моросил дождик, и была такая же непроглядная тьма на небе. Попробуй пойми ночь сейчас или день. С другой стороны — солнца всё равно нет. А вот и на глаза Шаману попался указатель времени суток. У стены дома под самыми окнами расположились в ночлежку отрешённые.

— Ночь, — сказал Шаман. — Можно выходить.

Голос его слегка дрогнул. За те часы что они провели в этой комнате, театральщики успокоились и даже смирились с произошедшим. Внутри обоих теплилась надежда, что они не единственные выжившие со всей общины, но вот пришло время узнать, суждено ли сбыться этим надеждам.

Из здания пришлось выбираться через окно первого этажа. У выхода из подъезда развалились отрешённые. Чиж и Буква легко соскочили на траву, а вот Шаман застрял в окне. Присел на раскуроченном подоконнике и начал бубнить: "Старый я для таких трюков, руки-ноги переломаю". Глаза его бегали по округе. И тут Буква понял — боится старик города. Ведь столько лет сидел в своей мастерской и толком не выходил оттуда.

Как его не убеждали, а покидать укрытие Шаман не хотел. Даже кричать начал, мол, смерти моей желаете! Буква хотел было отмахнуться и уйти восвояси. Только неожиданно совсем рядом послышались шаги.