Филип Рив - Смертные машины

Он отталкивает широкие ладони Генча.

– Если вы, ребята, не слишком расстроитесь, пропустив прием у лорд-мэра, неплохо бы сегодня вывести «Лифт» на прогулку. Так, на всякий случай, а то вдруг эти дурные храбрецы из Лиги вздумают что-нибудь устроить.

– Так точно, шеф!

Оба старых пилота без энтузиазма готовились к торжественному приему. Подумаешь, великая радость – куча изысканных закусок и пижонской болтовни. То ли дело – возможность хорошей драки! Генч усаживается на сиденье рядом с Пьюси, и «жук» мчится прочь, распугивая попадающихся по дороге инженеров с гвардейцами. Валентайн, поправив галстук, быстрым шагом поднимается по ступенькам Ратуши.

Инженеры провели пленников через выставочные залы нижнего этажа к главному входу. По пути им ни души не попалось. Кэтрин никогда еще не видела Музей настолько пустым. Куда подевались историки? Понятно, что помочь они не в силах, но хотелось просто их увидеть. Убедиться, что кто-то знает о ее судьбе. Кэтрин все удивлялась, что позади не слышно постукивания когтей Собаки, а потом вспоминала. Бивис шел рядом, но смотрел прямо перед собой, словно уже видел Подбрюшье и то, что там с ним сделают.

Вдруг инженеры остановились на последнем пролете лестницы, ведущей вниз, к главному входу.

В вестибюле, спиной к высоким стеклянным дверям, выстроились историки. Пока люди Вамбрейса хозяйничали наверху, они разорили витрины в Отделе оружейного и военного дела и вооружились древними пиками и мушкетами, ржавыми мечами и жестяными шлемами. Кто-то держал в руках щит, кто-то нацепил кирасу поверх черной мантии. Сотрудники Музея были похожи на шайку разбойников из любительского спектакля.

– Что это значит? – грозно осведомился доктор Вамбрейс.

Вперед вышел Чадли Помрой, держа в руках мушкетон с широким раструбом. Кэтрин только сейчас заметила, что в тени за витринами прячутся еще историки, целясь сквозь ребра динозавров из старинных духовых ружей.

– Господа! – волнуясь, начал Помрой. – Вы находитесь на территории Гильдии историков. Убедительно вас прошу сейчас же отпустить этих молодых людей.

– Сейчас же! – подхватила доктор Каруна, наведя пыльный мушкет на красное колесо между бровей доктора Вамбрейса.

Инженер расхохотался.

– Глупое старичье! Вообразили, что сможете нас остановить? Да за то, что вы тут устроили, вашу гильдию распустят! Ваше дурацкое, никому не нужное барахло отправят в топку, а вас самих перемелют на специальных машинах боли в Подбрюшье! Вас ничего не интересует, кроме истории? Ну так вы сами станете историей! Мы – Гильдия инженеров! Будущее – за нами!

На один удар сердца стало тихо, только эхо слов Вамбрейса повисло в затхлом воздухе. И еще были совсем слабые звуки – скрюченные артритом пальцы легли на старинные спусковые крючки. И вдруг вестибюль заволокло дымом, трещат выстрелы, звук отражается от сводчатого потолка и снова рушится вниз. Грохочет мушкетон Помроя, и спрятанная в нише за билетной кассой старинная пушка выбрасывает целый сноп огня, как только доктор Нанкэрроу подносит зажигалку к запальному отверстию. Кэтрин видит, как Вамбрейса и двух его подручных сносит выстрелом в сторону, как падает навзничь доктор Аркенгарт, взмахивая руками, словно крыльями ветряной мельницы. Безопасник, державший Кэтрин, спотыкается, и мушкетная пуля с глухим стуком пробивает его резиновый плащ.

Безопасник валится на пол, а Кэтрин падает на колени, спешно соображая, где бы укрыться. От Вамбрейса остались только дымящиеся сапоги – это выглядело бы почти смешно, как в мультике, если бы не то, что в сапогах все еще торчат ноги. Половина безопасников выведены из строя, но оставшиеся сбились в кучу, и оружие у них получше, чем у историков. Они поливают вестибюль непрерывным огнем, пули высекают искры из мраморных плит пола, осколки костей динозавров разлетаются в разные стороны. Стекло витрин осыпается сверкающими водопадами, и прячущиеся за ними историки бегут прятаться в другое место, а кое-то остается лежать среди рассыпанных экспонатов. Аргоновые светильники под потолком лопаются один за другим, и постепенно в вестибюле становится темно, только мелькают вспышки выстрелов, от которых начинает мучительно болеть голова. Инженеры наступают, уверенно продвигаясь к дверям.

У них за спиной всеми забытый Бивис поднимает оброненное кем-то ружье, ощупывает его в поисках спускового крючка. Кэтрин наблюдает за ним. Вокруг свистят пули, осколки мрамора и с жужжанием проносятся боевые диски, но Кэтрин некогда искать укрытие: она глаз не может отвести от Бивиса. Он раскрывает подпорку на прикладе ружья, упирает ее в сгиб локтя, и в белых плащах инженеров появляются сзади синие дырочки. Инженеры взмахивают руками, роняют оружие и, закрутившись волчком, падают. Бивис Под смотрит на них через прицел так спокойно и серьезно – это уже не привычный Кэтрин мягкий, добрый Бивис, а человек, умеющий хладнокровно убивать, как будто его ум инженера нисколько не ценит человеческую жизнь; а может, он просто слишком много смерти видел в Подбрюшье и уже не придает ей большого значения.

Когда он прекращает стрельбу, становится очень тихо. Слышен только шорох резиновых плащей, укрывающих трупы, и быстрый костяной перестук. Не сразу Кэтрин понимает, что это у нее стучат зубы.

Из углов понемногу начали выползать историки. Кэтрин боялась, что их осталось меньше. В мелькании вспышек ей показалось, что всех перестреляли, но, хотя многих ранили, убиты были только некий Веймут – с ним она никогда не разговаривала – и доктор Аркенгарт. Старый хранитель керамики лежал у двери, на лице застыло возмущенное выражение, как будто смерть – новомодная причуда, которую он не одобряет.

Бивис так и стоял на коленях, растерянно глядя на ружье у себя в руках. Руки дрожали, над дулом ружья вился дымок.

Чадли Помрой, тяжело ступая, поднялся к ним по лестнице. Выстрелом у него сорвало парик с головы, и он придерживал руку – поцарапало осколком кости.

– Посмотрите только! – воскликнул Помрой. – Я, наверное, первый человек за миллионы лет, пострадавший от динозавра!

Он поморгал, глядя на Кэтрин с Бивисом, потом перевел взгляд на убитых инженеров. Никто не засмеялся над его шуткой.

– Ну что ж, – сказал Чадли Помрой. – Так, значит? Ну что! Мы им показали! Я рассказал нашим, что происходит, и все согласились, что так не годится. То есть почти все. Остальных заперли в столовой, и с ними – всех учеников, которые могли встать на сторону Крома. Кейт, видела бы ты нас! «Мы им не позволим забрать мисс Валентайн!» – сказали мы, и не позволили! Будут знать! Если рассердить историка, ему никакой инженер не страшен!

– Или ей, мистер Помрой! – подхватила Мойра Плим, тоже взбегая по ступенькам. – Пусть знают, что бывает с теми, кто портит музейную мебель! Пусть знают!..