Сергей Чехин - Метро 2033: Спящий Страж [litres]

– Кто она? – спросила охотница, присев и пропустив клинок над самой макушкой.

– Ты пришла убить или поболтать? – Бродяга увернулся от укола в ногу.

– Одно другому не мешает.

– Не трещи, – Егор попытался задеть женщину острым обухом. – А то устанешь. Или передумаешь.

– После всего, что ты сделал? – она прицелилась пяткой ему в пах, но лягнула лишь воздух.

– По тебе не скажешь, что ты в трауре.

– Рано горевать. Еще над твоим трупом буду выплясывать.

Снайпер крутанулась в прыжке. Лезвие едва не встретилось с рукояткой, но за миг до столкновения ушло в сторону. Все равно топорик не разрубит, а само расколется запросто. Только в дешевых книжках клинок встречают клинком и скрещивают мечи. На деле это либо затупит, либо похерит оружие.

– И все же… Что за девчонка? Умелая? Может, в бордель продать?

– Да хоть съешь ее, – Еж фыркнул и поднырнул под выпад. – Мне живому плевать, а мертвому – и подавно.

– Врешь, – золотые прожилки хищно вспыхнули. – Я все вижу.

– Да? – он ехидно изогнул бровь. – А это не заметила.

Зебра замешкалась и поймала лицом плечо. Противник вложил в удар все силы, и тот вышел по-настоящему таранным. Женщина кувыркнулась и растянулась плашмя. Кинжал прошуршал по битуму и свалился с крыши. Приподнявшись на локтях, она пьяно огляделась. Над ней возвышались три Ежа, и все мерзко ухмылялись. Следопыт часто заморгала, и троица мерно пылающих факелов слилась воедино. Топор палача взлетел, но в верхней точке внезапно остановился.

– Хватит! – Арина неуклюже поднялась по ступеням и махнула рукой. – Оставь ее! Ты победил!

Егор вздохнул.

– Вот ничему тебя жизнь не учит.

Клинок с хлюпом и хрустом впился в шею. Зебра стиснула зубы и схватилась за него, силясь удержать стремительно вытекающую жизнь.

– Нет!

Еж молча опустился на колено и бил, разбрызгивая кровь, пока не отделил голову от тела. Отфутболил ее с крыши и лишь тогда с облегчением выдохнул.

– Говорят, отрубленная башка змеи может укусить. А это… – он пнул подрагивающий труп, – хуже любой гадюки.

Кроха спешно отвернулась, чтобы не вырвало.

– Как сама, Микроб?

Она не ответила, борясь с лезущим наружу желудком.

– Ну и славно. Идем, солнце не ждет.

Спутники шли через длинные ряды могил. Южное кладбище – одно из самых больших в Самаре. После жуткой схватки оказаться среди бескрайнего поля крестов и надгробий – та еще радость. Но Еж посчитал этот путь удобным и безопасным.

Впрочем, не так страшны были кресты, как выступающие из сугробов черные плиты с фотографиями усопших в полный рост. Увидь такое в темноте – и разрыв сердца обеспечен. Даже днем в компании бывалого сталкера Кроха чувствовала себя крайне неуютно под взглядами мертвецов. Казалось, как ни поверни голову, под каким углом ни глянь на них, мертвые глаза неотрывно следят за тобой.

В них не было ни капли укора или злобы. Наоборот, безутешные родичи выбирали добрые и красивые снимки. Отчего казалось, что умершие много лет назад люди радуются приходу незваных гостей. И приглашают погулять среди их последних пристанищ, почтить их память и остаться здесь подольше. Желательно – навсегда.

Громадный Купол вдали придавал кладбищу потусторонний блеск своим тусклым сиянием. Серебристые лучи искрились на снегу и мраморе, отчего все вокруг источало холодный призрачный свет.

– Так что случилось с Псиной? – неожиданно спросил Егор.

– Упал, – поежившись, буркнула Арина. – И умер.

– Ого, – проводник свистнул. – Твоя работа?

– Нет! Я же не то, что некоторые.

– Жаль, – в его голосе читалась неподдельная досада. – Почти начал тебя уважать.

– За что? За убийство? – сердито спросила девушка.

– За то, что перестала быть наивной дурочкой. Хотя бы ненадолго. Но, похоже, для горбатого есть лишь одно лекарство, – бродяга похлопал по косому надгробию.

– Ты о себе? – Кроха хмыкнула. – Не спорю.

– В том числе. Вот только мой горб исправят нескоро. А ты давно бы сдохла, не будь кое-кого рядом.

– Ты тоже.

Сталкер рассмеялся.

– Конечно. Давно бы пропал без тебя. И как только жил все эти годы?

– Вот-вот. Как только не лопнул от спеси и самомнения.

– Увы, мне это чуждо. Просто знаю себе цену.

– Лучше бы знал сострадание.

– А зачем? – искренне удивился он.

– Действительно! Неужели не понимаешь, что все люди разные? Есть Ежи, а есть Арины. Есть Зебры, а есть Псины. Одни исправимы, другие – нет. Но это не повод решать все вопросы топором!

– Какая же ты глупая…

– Ну и пусть! Но Зебра… не такая, как те, кого ты обычно крошишь в салат. Она отпустила меня. Не стала стрелять, когда я бросила тебе оружие. Она… не заслужила такого.

– Поплачь еще.

– И поплачу! – Кроха всхлипнула. – Надеюсь, по тебе тоже кто-нибудь всплакнет.

– Боги… – проводник глубоко вздохнул. – Как с Марса свалилась. Уважаемый не брат по разуму! На матушке Земле все работает иначе. Если не кончаешь врага, он находит и кончает тебя. Пощадила барыгу дважды – и чем все обернулось? Если итог один, на кой растягивать удовольствие?

– Зебра – не Псина.

– Правильно. Гораздо хуже. И сколько слез ни лей, башка не отрастет. Поэтому сделай милость – заткнись.

«Не ищи здесь свет, – всплыло в памяти. – Во мне его меньше, чем в разбитой лампочке».

А ведь не врал и не бахвалился. Всего на сутки окунувшись в новый мир, Арина ощутила нечто странное, неведомое прежде. В сердце поселилась гнетущая пустота, и все увиденное блекло, теряло краски и быстро забывалось. Пережитые ужасы опускались на дно сознания и едва виднелись под темной толщей безразличия. А что внутри тех, кто живет в нескончаемом кошмаре вот уж два десятка лет? Для них это обыденность, рутина. Убить человека так же просто, как отрезать ломоть хлеба.

Постоянная угроза выжгла их дотла, сделала равнодушными ко всему, от чего обычный человек упал бы в обморок. Они отдали души в обмен на здравый рассудок. Почерствели, обросли колючими коконами, чтобы не сойти с ума. Еще не мутанты, но уже не люди. Какой смысл искать в них добро, если все светлое давно продано за возможность без сомнений нажимать на крючок и без страха входить в логова чудовищ.

Пустые оболочки с холодным расчетом вместо совести. Роботы из мяса и костей, строго блюдущие законы и правила мертвых земель. И самое страшное – эта зараза уже пустила корни где-то у нее под ребрами и медленно подбиралась к еще живому мягкому сердцу. С каждой затянувшейся раной оно становилось все грубее и жестче.

– Нет, – строго сказала девушка. – Не верю, что кругом одни негодяи. Я выросла на хороших книжках. А в них не делят все на черное и белое.

Еж усмехнулся.

– Лучше бы и дальше сидела в конуре и зубрила всякую ересь про храбрых рыцарей и розовых единорогов. Это – твой потолок.