Михаил Баковец - S-T-I-K-S. Игра в кошки-мышки

– В армии такие же автоматы на вооружении, насколько знаю. Зять… – тут мужик так громко скрипнул зубами, что я вздрогнул и вновь направил на него обрез. – Да не бойся ты… свое это, личное… сердце болит по родным… В общем, он рассказывал, что у них такие же вторые номера стояли на вооружении.

– Вторые?

– Ну да, «модель Калашникова номер два». Первую, с тяжелой пулей, сняли лет десять назад.

Я почувствовал, что у меня идет голова кругом.

– Какая модель? Это же «АК семьдесят четыре»!

Теперь уже на меня подозрительно смотрел собеседник.

– А это тогда что такое?! – я шагнул к сейфу и схватил винтовку за цевье.

– Снайперка какая-то, не скажу тебе ее марку, сам не знаю, – пожал он плечами.

– Тьфу, маразм. Ты себя нормально чувствуешь, тошноты нет? Голова не болит? – поинтересовался я.

– Ну, так, – он покрутил ладонью в воздухе, словно ввернул-вывернул лампочку, – немного побаливает, но в пределах нормы… Эй, ты что, думаешь, я рехнулся или рехнусь вот-вот, стану тебя жрать?

– Уже видел, значит.

Мужик замолчал, начал гонять желваки на скулах, потом негромко произнес:

– Видел. Зять пару часов назад мою дочку загрыз. Беременную, на втором месяце уже была. Жили же душа в душу, никогда не ссорились, видно было, что любили друг друга, а тут, с этими инопланетянами, у всех мозги отказали. Сначала ему плохо было, с обеда, дочка Маша с ним сидела. Сознание терял не один раз за день, перестал узнавать нас, а потом вроде бы уснул. Ну и я чуток решил покемарить… проснулся от криков Маши… бегом в их комнату, а там, – мужик закрыл лицо ладонями, – там… загрыз он ее… откусывал куски и глотал. Я его и прибил… с утра при себе держал фомку, ждал, что хулиганье полезет по квартирам, от них собирался отбиваться. А пришлось родного зятя убивать, – опять помолчал, потер лицо ладонями, отнял их и посмотрел на меня: – И когда уходил из квартиры… не мог я там находиться, тяжело… руки бы наложил запросто… увидел, что такие же, как зять, еще кого-то на улице грызли. Видел и просто сумасшедших, которые еще никого не успели загрызть. Шли по улице, явно искали добычу. Я видел эти ваши любимые фильмы про упырей, как их там… зомби вроде бы… так все они и были ими, зомбями. Отравили всех нас, парень, перенесли сюда с частью города и отравили… чертовы инопланетяне! Я таким же стану и ты…

– Я уже не стану, а вот у тебя пока мало шансов выжить. Головная боль и тошнота – первые признаки заражения. Те, кто послабее оказался, первыми обратились, а прочих или сожрут они, или присоединятся к ним чуть позже.

– Ты что-то знаешь? И знал до этого? Ты мог спасти мою дочку?! – не обращая внимания на обрез, он шагнул ко мне.

– Еще шаг – и я стреляю, – предупредил я. – Я знаю чуть больше твоего. Я не местный, не из Шерстинска. Пришел в город с того берега реки после полудня. Думал, что нашел спокойное местечко, где нет мутантов и желающих прострелить тебе башку…

Я рассказал все, что знал сам: про свою одиссею, про встречи с мутантами. Умолчал только о белой жемчужине, которая спасла мне жизнь.

– Значит, дочка скоро опять появится, живая, – прошептал он. – Я ее могу спасти.

– Ты сначала себя спаси. Это во-первых. А во-вторых, она уже будет другим человеком, с памятью и внешностью твоей дочери, но не ею. И там, рядом, будешь ты сам такой же. Кому она поверит – тебе или твоему двойнику?

– Разберемся, – махнул он рукой и повторил: – Разберемся. Теперь я точно выживу, есть у меня ради чего жить и бороться, только бы оказаться иммунным.

Оружие поделили по-честному: патроны пополам, к ним я взял снайперку, один «калаш» и «макарку». С «кедрами» я не имел дела прежде, покрутил в руках и поставил обратно в сейф. Точно так же не стал брать и гору прочего оружия, уподобляясь героям из книг и игр. Кому сдавать этот хабар? То-то и оно… может быть, мне до торговца пару сотен километров тащиться, а с таким грузом на хребте уже через десять начнешь скидывать по одному пистолету после каждой версты. И уж тем более не собираюсь повторять глупость киношных боевиков, которые обвешиваются горой оружия с одним магазином, превращаются в едва подвижную тушку, вместо того чтобы к автомату взять десять магазинов, а не девять единиц оружия.

Обрез и «наган» оставил в оружейке. Винтовку перекинул через плечо, пистолет в кобуре (неразработанной совсем, я едва смог ее застегнуть) на правом боку примостил, на левой стороне пристроил подсумок с четырьмя автоматными магазинами. Топор, который столько раз меня выручал, убрал в сумку вместе с запасом патронов, магазинами к «СВД» и пистолету, прицелом.

Нагрузился вроде бы и не так уж сильно, но крайне неудобно, особенно мешала длинная винтовка за спиной поверх сумки.

Разбежались с мужичком, представившимся Николаем Петровичем, под утро, когда на горизонте забрезжил рассвет. Расстались не то чтобы друзьями – опасения друг к другу все еще испытывали, скорее неплохими знакомыми. Я рассказал о своей жизни, он про свое житье-бытье. Нашли кучу нестыковок между нашими мирами, но минимальных совсем, вроде тех же автоматов и факта, что в мире Петровича полиция уже давно сменила милицию сразу после развала СССР на волне повальной демократизации и в борьбе со старыми пережитками. Несмотря на такой резкий отказ от предыдущих ценностей, переход к новому режиму здесь прошел мягче, народ не озлобился до той степени, чтобы за крышевание ларька закатывать в бетон или пускать под пресс семью конкурента, включая и детей, и родителей. Мягче здесь люди оказались, намного мягче. Потому и в городе после случившегося сегодня не было массовых грабежей и погромов.

Менять направление движения я не собирался, поэтому обратно за реку перебираться не стал, вместо этого прошел весь город насквозь, двигаясь в сторону дальнего леса, едва просматриваемого на горизонте.

Уже на окраине случилось то, чего со страхом ожидал давно, но надеялся, что пронесет мимо, – нарвался на супермутанта.

Огромная уродливая тварь, издалека похожая на неимоверно раскачанного и питавшегося одними стероидами качка, с редкими волосами на голове и без клочка одежды на теле, сидела на крыше старой автобусной остановки в позе орла. Предыдущая, к которой вышел вчера днем и обошел стороной из-за полицейского, такую тушу точно не выдержала бы – там все было сделано из профильных тонких труб и коричневого поликарбоната.

А эта осталась от наследия империи, когда делали все так, словно каждая остановка должна стать дотом на случай высадки вражеского десанта на территорию города – сплошной железобетон.

Тварь сидела неподвижно и заметила меня первой. Об опасности я узнал после громкого счастливого урчания впереди и только после этого обратил внимание на остановку.