Гай Орловский - Стальные перья

Сзади раздалась грязная брань.

Приподняв голову над кочкой, она увидела, как первые увязли в том болоте, откуда она только что чудом выбралась. Другие тянут товарищей обратно. Ругаются и те, и другие.

Аэлло побежала, не разбирая дороги. Вскоре нога подвернулась, и Аэлло упала, скорчивавшись от боли. Притянула к себе ногу. Из икры торчит стрела. Даже такая неопытная охотница, как Аэлло, увидела, что впилась неглубоко, под кожу.

Стиснув зубы и роняя слезы, ухватила древко и дернула изо всех сил, хорошо понимая, что дернуть второй раз не сможет. Стрела покинула плоть с жалобным криком, что вырвался из груди гарпии. Хлопая крыльями, Аэлло поднялась и бросилась бежать снова, припадая на раненую ногу. Походя выдернула из ствола дерева кинжал с изогнутой ручкой.

Она бежала, падала в овраги, кувыркалась через голову, хлопая крыльями. В ручье оказалась дважды – первый раз, неловко поскользнувшись, съехала в неглубокую лужицу, наглоталась грязной воды, подняв столп брызг до верхушек деревьев. Второй – когда всего через пятьдесят шагов, со всего размаху обрушилась в полноводный ручей, почти речку, и ледяные потоки поволокли ее по дну, обдирая о камни.

– Вода – мой лучший друг, – пробурчала Аэлло, отплевываясь и вылезая на берег. – Ну, Брестида, попадись мне только!

Память услужливо протрубила и прогрохотала гонгом и Аэлло зажмурилась и замотала головой.

– Нет, – сквозь зубы процедила она. – Нет! Вихрь меня дери, нет!

Она поднялась и бросилась бежать дальше, по берегу ручья.

Собачий лай и топот копыт, крики и улюлюканье приближались несколько раз, но Аэлло или отсиживалась на дереве, наблюдая сверху, или пересекала ручей вброд и пряталась на противоположном берегу.

Лес стал редеть, впереди забрезжил свет, и Аэлло бросилась к нему со всех ног.

Она споткнулась, кувыркнувшись, перелетела через какое-то бревно. Приземлившись, подумала, что бревно не бывает таким мягким и теплым на ощупь.

Заставила себя обернуться и застонала от облегчения. Из разинутой пасти гигантского ящера неподвижно смотрели в небо мертвые глаза сагата.

Аэлло бросилась бежать дальше, и нашла еще троих. У одного из груди, у двух других из спин торчат стрелы.

Путь Аэлло преградил еще один. Гарпия заозиралась по сторонам. Сзади донесся лай. Она выставила руку с кинжалом перед собой, покрыла чешуей тело и воинственно вздыбила крылья.

К ее изумлению, из шлема-головы ящерицы донеслось:

– Я не враг тебе, гарпия. Иди и сделай, что должна. Я задержу охоту.

Сагат отступил в сторону, прихрамывая.

Стараясь не думать о том, что только что произошло, Аэлло бросилась бежать вперед.

Деревья закончились. Свет обрушился сверху, словно покрывало, трепещущее от ветра.

Аэлло бежала, пока не врезалась во что-то теплое, что пахло пряностями, вереском и немного, совсем чуть-чуть, конским потом.

– Брестида!

Аэлло стиснула амазонку изо всех сил, словно хотела задушить.

– Я знала, что ты не поверишь ударам гонга! – сказала Брестида и погладила грязные сбившиеся волосы гарпии.

– Я почти поверила… – призналась Аэлло. – Нет, Брестида, нет! Только не это!

– Почему? Аэлло, ты серьезно? – рассердилась Брестида.

Конь, что держала в поводу, через круп перекинуты переметные сумки с водой, оружием, остатками целебной мази, что вся ушла на раны амазонки, бил копытом, храпел, прядал ушами, из ноздрей его вырывались клубы пара.

Крылья за спиной гарпии распахнулись, и конь, которого Брестида подвела к гарпии, поднялся на дыбы и забил копытами воздух. Аэлло отскочила назад, хлопая крыльями.

Подняла руку к глазам, заслоняясь от бликов солнца на подковах коня.

– Никогда и ни за что! – заявила она Брестиде. – Он страшнее грифонов из древних песен.

– Поверь, долго задерживать сагатов он не сможет. А когда ящероголовые будут здесь, грифоны из древних песен покажутся тебе нежными, доверчивыми жеребятами, только вставшими на ножки.

– Но этот зверюга… такой!

– Хватит придуриваться, Аэлло! Я даже оседлала его для тебя!

Аэлло перевела взгляд на вороную кобылку, в два раза мельче гнедого красавца, что амазонка с трудом успокоила и уговорила встать на все четыре ноги.

– Ага, себе взяла совсем маленькую, – прогундосила она.

– Во-первых, не смей махать крыльями, как курица! – скомандовала Брестида. – Держись не за поводья, а ногами за бока лошади.

– Лошади?

– Тьфу на тебя, Аэлло, коня! В такт, через раз, поднимайся на стременах, почти распрямляя ноги. Поймешь по ходу. Но никакого махания крыльями, слышишь?! Да что ж такое!

Аэлло ухватилась поудобнее за какой-то ремешок над шеей коня, поставила ногу в стремя, оттолкнулась второй, как и учила Брестида, и, чтобы помочь себе оказаться в седле, чуть помогла крыльями. Совсем чуть-чуть…

Брестида грязно выругалась, буквально повисла на уздечке всем телом, удерживая коня. Неоседланная лошадь, которую коварная амазонка припасла для себя, меланхолично жевала траву, чуть поводя острыми ушами.

– Кажется, я не дождусь сагатов и сама тебя убью! – прошипела Брестида.

Гарпия не ответила, она была занята – пыхтела и пыталась влезть в седло. Наконец, каким-то чудом, ей это удалось. Брестида сунула ее ногу в стремя, наказав, что носки непременно следует держать на лошадь. Обошла коня спереди и сунула вторую ногу Аэлло во второе стремя.

Пробормотав что-то о том, что о большем она и не мечтала, сунула Аэлло поводья в руки, с наказом не выпускать ни при каких обстоятельствах.

– Даже, если брякнешься с него, как мешок с навозом, но повод останется в руках, конь никуда не денется, – серьезно сказала она.

Аэлло храбро скривилась, глядя на амазонку сверху вниз и сделала вид, что ее эти наставления не касаются. Про себя тут же пообещала ветру, не выпускать повод из рук, даже если небо спустится на землю.

Убедившись, что Аэлло не собирается падать по крайней мере со стоящего коня, Брестида хмуро кивнула и подошла к своей лошади. Аэлло не успела понять, как амазонка оказалась верхом. В следующий миг черный вихрь с рыжей макушкой пронесся мимо, с диким, похожим на лисье тявканье, криком.

Конь под Аэлло устремился за кобылой Брестиды.

Первое время Аэлло ехала, прижимаясь к холке, вцепившись в повод и заодно в гриву, ощущая как зад подскакивает и бьется о седло.

Скачущая впереди амазонка сбавила темп, явно удивилась, увидев, что Аэлло все еще в седле, криками и жестами показала, чтобы Аэлло уперлась ногами в стремена и выпрямила спину. На удивление, в действии этот процесс оказался легче и доступней, чем при объяснении словами.

Аэлло худо-бедно приноровилась к галопу, держась ногами за бока коня, но больше всего усилий уходило на то, чтобы не распахивать крылья.