Гай Орловский - Сестра ветра

– Сам молчи, дурак! И про праздник, и про мальца. Совсем сдурел? Дело погубить хочешь?

– Да кто услышит тут?

– Да вот девка эта крылатая и услышит! Оно тебе надо, чтобы она крысе проболталась, или самому кошаку?

– Так у кошаков с птичками разговор короткий, – сказал первый и коротко заржал. – Не до разговоров девке будет. Будет иные песни петь.

Второй тоже заржал. А потом замолчал также внезапно, как начал.

– Твоя правда. А все ж таки, ты молчи.

– Да молчу!

Снова скрипнула дверь.

– Почтенный Красень! – воскликнули в два голоса.

– Тихо, тихо. Не Красень это, а пока только я.

Этот голос Аэлло где-то слышала. Ну, вот прямо недавно слышала! Но где?

– Что у нас говорят, что вы к крысе поганой в прислужники нанялись? Видать, не брешут. Ишь, завопили, сикилявки, почтенный Красень! Почтенный Красень!

– Батя, я, – начал было один, тот, который посмеяться любит, но пришедший осадил его.

– Молчи, дурак. Никакого толку с тебя. Добро б мордой вышел, был бы сейчас богом горы, у самой Маржаны в ледяной свите. А все ж ни ума, ни рожи. Говори, Витал.

Витал сказал:

– Не гневайся, дядька Калитон, Треса не виноват. План таков – мы крысе поганой девку, вроде как в услужение, он нам еще что поручит. А через крысу и до котенка доберемся. Такой план.

– План хорош. Странно, что вам в головы пришел. А на что крысе эта девка? Никак, для кота?

– Конечно, для кота, дядька Калитон! Для коже еще!

– А ему она на что?

– Ну, ты даешь, батя, не знаешь, для чего девки нужны? – загоготал первый.

– Тьфу, дурак! – в сердцах выругался тот, который дядька Калитон, и даже сплюнул на пол.

– Крыса сказал, добудьте любой ценой. И будет вам награда, – спокойно сказал второй, кажется, Витал. – Знать, понадобилась. Что тебя удивляет так?

– Меня удивляет вот что. Когда это кошак девок себе с таким жонглированием заманивал? Он, гад, разве церемонится с бабами-то? Понравилась молодуха – сама побежит, а муж сделает вид, что ниче. Ну, потом, может, даст ей по уху, для науки-то, но всего делов. А эта вон точно младенец спеленатая валяется. Из строптивых что ли, или совсем дикая? Это кто ж такая, самому любопытно, не из наших, что ли?

Аэлло поняла, что он сейчас заглянет ей в лицо, и похолодела. Она вспомнила, где слышала это голос. Хриплый, низкий, чуть растягивает шипящие. Это один из тех, что был под дубом, они замышляли что-то нехорошее, и даже хотели ее убить за то, что подслушала. То есть это они думали, что подслушала…

Всемогущий ветер, защити! – мысленно взмолилась Аэлло и молитва была услышана.

Того, кто хотел взглянуть на нее, задержали. Не сын, его бы верно, не послушал, другой.

– Так дядька, девка-то не простая кошаку приглянулась. От простых-то верно, воротит уже. На этот раз крылатую захотел. Паскуденка-то от эльфийки прижил, даром, что красив, как бог горы. Видать, теперь вот крылатую решил обрюхатить. Горгона или гарпия, я не сильно в них горазд. И спеленали ее, что младенца, ты правильно подметил, никак кошак рисковать не хочет. Крыса так приказал.

– Она и опасная еще! – вставил сын этого старшего. – Сказали, монстром обернуться может, так что вязать приказано, что того гоблина.

– Тебе лишь бы приказано! – рявкнул этот Калитон. – Крылатая, говорите? Ну-ка?

Аэлло услышала, как они подошли ближе, и лицо прямо зазудело от взглядов. Пахнуло чесноком и вяленым мясом.

– Тьфу! Так это же та самая девка! – раздался удивленный хриплый голос. – Которая на дереве! Мы сами ее ищем, нелюдину. Я думаю, точно шпионка кота. Или крысы, неважно! Специально на дереве сидела, когда мы о празднике горы говорили-то! А вы поймали! Придушить, срочно! Шпионка она ихняя.

Аэлло ощутила, как на горло осторожно легли чьи-то пальцы, и как будто замерли, и хотела уже открыть глаза, когда рука отдернулась.

– Погоди, дядька Калитон! Какая она их шпионка, если крыса сам приказал ее поймать? Была бы шпионка, они б на нее не охотились.

– Кто их знает, – возразил Калитон. – Что они там не поделили себе… А даже если и не шпионка. Слышала, как мы о празднике горы говорили. Нехорошо. Шею ей свернуть, и всего делов.

Ее вновь схватили за шею, только на этот раз принялись сжимать горло.

Гарпия распахнула глаза, попыталась принять боевую форму, но не успела набрать воздуха. Перед глазами мелькнуло хмурое сосредоточенное лицо и два испуганных по бокам. Внутри запульсировало от нехватки воздуха.

Все три лица поплыли, точно канули под воду, в комнате потемнело, а потом и вовсе остался только черный цвет.

Воздух со свистом ворвался в легкие, тело Аэлло выгнулось дугой, приподнимаясь над дощатым столом, и снова упало. Гарпия захлопала ресницами.

– Она, – довольно сказал новый человек.

Его раньше не было. Невысокий, меньше тех, что толкутся рядом. Того, что душил ее, нет. У нового жидкие прямые волосы с сединой, до плеч. Одет в мышиного цвета рубаху. Верхние зубы торчат из-под губы с жидкими пшеничными усами. Глазки маленькие, бегающие.

И вправду на крысу похож, подумала Аэлло. Видимо, то, что он пришел, меня и спасло. Не понятно только, надолго ли.

– Кто? – прохрипела она, – вы?

И сама поморщилась, как жалко звучит ее голос, хуже писка фэйри.

Новый на вопрос не отреагировал. Его редкие брови поползли вверх, меж ними пролегла глубокая морщинка, ноздри раздулись.

– Почему сипит? – медленно протянул он тонким голосом, и гневно оглянулся к тем двоим. Туповатые подобострастные лица исказило страхом. Аэлло поводила глазами. Нет. Тот, кто хотел свернуть Аэлло шею, куда-то исчез.

– Дергалась, – сказал один спокойно. – Орала. Ух, и громкая! Банши, что ли?

– Сам ты банши, дурень, – ответил тот, что с крысиным лицом, и снова нахмурился. Уже не гневливо, сосредоточенно.

– Орала, говорите…

Рот Аэлло прорезала тряпка, сложенная жгутом.

– Ну-ка, – скомандовал он. – Башку ей подержите.

Чья-то рука взяла Аэлло за волосы на затылке, приподнимая голову.

Новоприбывший, видно, он тут главный, быстро завязал кляп на затылке, больно затянув волосы, из-за чего Аэлло запрокинула голову.

– Фэйри где? – спросил он, глядя на одного из молодых в упор.

– Какой фэйри? – почесал тот макушку. – Не было с ей никакого фэйри.

– Ты мне поговори! Как это не было! Как же так, как же так, – пробормотал он, разглядывая Аэлло. – С уродцем было бы проще. Плачешь?

Брезгливо провел грязным крючковатым пальцем по влажной щеке Аэлло.

– Ну и зря. Тебе, значит, милость великая. Не время слезы лить.

Аэлло поняла, что и правда плачет. Но не от обиды или страха, как решил этот. От счастья, от облегчения! Бруни! Бруни они не нашли! Значит, сбежал! Это добрый знак.

И она сбежит.

– Нам бы обещанное, – несмело начал один.