Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

– Это не я решаю – жизнь решает. Наслаждайся моментом, Ханна. Мы наверное, последние, кто может родить от любимого человека. Или просто от знакомого. Остальные просто будут рожать. Так что заканчивай истерить и прими мир таким, каким он стал. Добро пожаловать в реальный постапокалипсис!

– Все, хватит болтовни… – Грег встал и оперся руками на стол, словно собирался его опрокинуть. – Лиз, ты готовишь девочек – рассказываешь о том, что им предстоит, объясняешь зачем это нужно… Делай, что хочешь – хоть пляши, хоть пой, но сделай так, чтобы у нас не появились психически травмированные. С тобой работает Клайв.

– Я? – удивился Клайв. Его тонкие, словно нарисованные брови взлетели вверх. – Грег, я же не учитель, я, вообще в этом ничего не понимаю…

– Никто из нас не учитель, – отрезал Грег. – Ты помогаешь Элизабет, и точка. Не понимаешь, значит, слушаешь, что она тебе сказала, и выполняешь. Сэм, ты работаешь с мальчиками, чтобы не получилось полного скотства. Нижняя планка – пятнадцать лет. Джессика, ты с ним.

– Хорошо.

– На все про все у нас три дня. Ханна?

– Что Ханна? – произнесла она с угрозой в голосе. – Что ты прикажешь делать мне? Тоже помогать организовывать случку?

– Я приказываю тебе понять, что между тем, что ты хочешь, и тем, что должна делать, есть разница. Если для выживания мы должны стать животными – мы станем животными. Если бы мы не убили тех, кто гнался за тобой, ты была бы мертва. Это не сделало нас зверьми? Или к убийствам ты уже привыкла?

Ханна тоже встала.

– Есть вещи, принять которые тяжелее, чем оправдать убийство, Грег. Я понимаю, что у нас нет другого выхода, но мы превратим их в стадо. Мы отнимем у них право выбора. У тебя будут не девочки, не женщины, а говорящие матки на ножках – ничего больше.

– А нам и нужны матки на ножках, – отозвался Сэм. – Не вижу в этом особой трагедии. Ну, вернемся мы к чистым инстинктам? И что? Пройдет время, и все станет, как прежде.

Ханна покачала головой.

– Вернуться назад будет гораздо труднее. И захотят ли возвращаться?

– Да, – Грег говорил жестко, в голосе его звенел металл. – Ты права. Это ужасный поступок, жестокий, и у него будут последствия. Но между дикостью и смертью я все-таки выбираю дикость. Потому что дикость можно побороть, а смерть – нельзя. И с последствиями мы разберемся, только если будет кому с ними разбираться. Прости, это я решил, это моя ответственность, мой выбор, и я заставлю тебя ему следовать.

– Все тихо, – сказал Васко, не отрываясь от прицела. – Через пять минут будем заходить.

Через линзы бинокля (а он был посильнее, чем прицел у Васко на винтовке) Ханна тоже не видела ничего настораживающего. Несколько мумифицированных тел, которые никто не трогал с момента смерти, замершие на площадках погрузчики, грузовики, которые так и не успели заполнить мешками…

– Хорошо, если техника на ходу, – продолжил Васко. – Иначе провозимся до вечера и придется ночевать.

– Почему? – спросила Ханна, ощупывая взглядом длинный пандус, возле которого прикорнул шестидесятифутовый длинномер.

– Потому, что ни через Браунвиль, ни через Гэри мы ночью не поедем.

Он замолчал, поводя стволом.

– У меня чувство, что тут кто-то есть…

– Мы почти час осматриваемся, никаких шевелений.

– Это ни о чем не говорит, – сказал Васко. – Если бы я устраивал засаду, то ты бы тоже ничего не увидела.

– А ты, Васко?

Он повернул голову и улыбнулся.

– Ну, не факт…

Вот что-что, а улыбка у Гонсалеса осталась прежней – открытой и белозубой, располагающей к себе. Если бы не выражение глаз, то Васко был абсолютно таким же, как и раньше: компанейский парень, любитель караоке и ночных гонок на спортбайке старшего брата.

Брат был старшим, ему весной исполнилось двадцать три и Васко видел, как он умирал.

Взгляд делал Гонсалеса старше, он выглядел холодным, хотя на Ханну он по-прежнему смотрел… В общем, Ханна предпочитала этого выражения не замечать.

– Видишь этот длинномер? – спросила она.

– С покойником в кабине? – спросил Васко. – Конечно, вижу. Ты тоже об этом подумала?

Ханна присмотрелась – действительно, в кабине лежало тело. Еще секунду назад она была уверена, что там пусто.

– А как же… Я уже минут пять как об этом думаю. Как я понимаю, спрашивать тебя, водишь ли ты грузовик, смешно?

– Обхохочешься, – ответил Гонсалес серьезно. – Я вожу, все, что на колесах. Но у меня другая функция – я охраняю тебя!

– Я и сама смогу за себя постоять. Просто еще один тягач нам не помешает…

– Если он гружен солью – то да.

– А чем он может быть еще гружен? Сахара тут точно нет…

Он снова осклабился.

– Не волнуйся, Ханна. Машина груженая, посмотри на колеса… До Вайсвилля почти сто миль. Если в тягаче хотя бы полбака, то мы легко сделаем втрое больше.

– Как ты думаешь, сколько здесь соли?

– Понятия не имею, но пустыми мы не уедем, это точно.

Он обернулся и призывно взмахнул рукой, подзывая Пола – старшего среди грузчиков.

– Я тут!

Пол мгновенно очутился рядом.

– Сейчас пойдем вовнутрь, – сообщил ему Васко негромко. – Ты со своими ребятами держись сзади. Мало ли кто там есть…

– Ага! – Пол закивал и заулыбался.

– Что такое погрузчики, знаешь?

– Вот те штуки? Маленькие?

– Точно, – подтвердил Гонсалес. – Машину водишь?

– Водил. Родительскую. А что?

– Много раз водил? – спросил Васко, поглядывая на собеседника с иронией.

Пол, конечно, был парень здоровый и достаточно сообразительный, но в том возрасте, в котором машину если и водят, то нерегулярно, а когда стащат ключи у отца.

– Пару раз было, а что? – Пол смутился, но не сильно.

– Ладно, проехали… Если с машиной справлялся – с погрузчиком справишься. Я покажу как. Вперед не лезть, чудеса героизма не проявлять.

– Слушай, Васко, – спросил Пол, – а зачем чифу Грегу столько соли? Мы что, ее есть будем?

– Соль – это жизнь, – сказала Ханна, не оборачиваясь. – Нужно хранить и запасать мясо и рыбу. Зимой можно замораживать, а остальное время? В этих местах соль не добывают. Так что это запасы на много лет вперед.

– Мы должны увезти сколько сможем, – добавил Гонсалес. – И еще вернуться, если получится.

Он махнул рукой, подзывая своих бойцов.

– Готова?

Ханна кивнула.

Ребята из группы Васко были одеты в камуфляж и неплохо вооружены, но все-таки выглядели как мальчишки, нарядившиеся для пейнтбола. Вот только автоматические винтовки были настоящими, как и опасность в любой момент быть убитыми.

– Заводи!

Два грузовика и два джипа с обвесом из стальных листов, примитивным, грубым, но эффективным против легкого стрелкового или охотничьего оружия, тронулись с места, рыча мощными моторами. Ханна почувствовала, как в кровь пошли первые капли адреналина – стали горячими ладони и дыхание.