Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

Второй заход получился гораздо удачнее, и Айша сама завелась, словно молодая герла, только распробовавшая радости совокупления.

А третий раз был настолько хорош, что Верховная Жрица визжала и мяукала, словно дикая кошка весенней ночью.

Все получилось так, как она хотела.

Додо уснул, а Айша лежала без сна, положив голову на плечо телохранителя. Нет, она не любила его – она вообще никого не любила – не испытывала к нему ни привязанности, ни благодарности, ни нежности. Он был одним из многих, она – единственной, и этим все было сказано. Но именно в этот момент Айше было хорошо и уютно рядом. Тело казалось ей легким, внизу живота разливалось тепло, в груди летали легкокрылые бабочки и даже липкие следы страсти на ее бедрах не могли испортить удовольствия.

Сон не шел к ней.

Тело спящего Додо было горячим, казалось, о него можно обжечься.

Айша встала и подошла к окну.

Сити проглотила ночная тьма. Ее разгоняли костры дозорных, их Айша насчитала не меньше десятка, но слабый дрожащий свет не прогонял ночь, а лишь делал ее гуще.

Жрица поежилась, охватила плечи руками. Пальцы нащупали ритуальные надрезы на коже и она машинально их пересчитала, хотя прекрасно знала результат – шестнадцать. Две зимы до встречи с Беспощадным, и никакие жертвы, которым она вспарывает животы в Ритуальном Зале, этот срок не увеличат.

Она никогда не тешила себя надеждами – что назначено, то назначено, но сейчас у нее появился шанс. Грех не попытаться. Она бы никогда не простила себе упущенной возможности. Нужно попробовать, иначе ты не узнаешь, получилось или не получилось.

На подоконнике внезапно появилась белка – небольшая, рыжая, с пышным хвостом. Она выскочила из зарослей дикого винограда, вцепившегося в стену мертвой хваткой, прыгнула на окно и замерла, разглядывая Айшу.

– Ты откуда, зверь? – спросила жрица, ухмыляясь. – Разве ты не знаешь: ночью белки должны спать!

Белка тихонько защелкала, затрещала в ответ.

Жрица обернулась, посматривая на спящего без задних ног Додо. Он сопел, как кид, похрапывал, широкая грудь его ритмично опускалась и поднималась, и никакие белки не могли нарушить этот богатырский сон.

Когда Айша снова повернулась к окну, перед ней возникла темная тень – призрачный силуэт на фоне непроглядной ночи.

Жрица не успела даже пискнуть, как точный удар в висок отправил ее во временное небытие. Айша обмякла, повалилась навзничь, но тень не дала телу упасть. Подняв бесчувственную жрицу, тень шагнула в пустоту, за окно, но не рухнула, а исчезла, словно нырнула в реку.

Миг – и в комнате остался только спящий здоровым младенческим сном Додо.

Горящий в изголовье постели светильник вспыхнул, осветив даже темные углы, и тут же потух.

Бегун проснулся от того, что взлетел в воздух. Жесткая ладонь сжимала его гортань так, что он не мог даже захрипеть. Додо поднял его над лежанкой и припечатал к стене спиной, выбив из легких остатки воздуха.

– Где она?

Додо не говорил – он рычал, как бешеный вольфодог. Он был совершенно гол, и его безумный взгляд мог испугать самого Беспощадного, если бы тот мог испугаться.

– Куда ты дел ее, Парковый!

Краем глаза Бегун видел, как потянулся спросонья за автоматом Облом, но пистолет Грызуна воткнулся ему в затылок и Облом поднял руки, так и не ухватив оружия.

Свин реагировал быстрее, но до своего обреза не допрыгнул – Додо отправил его в нокаут ударом ноги.

– От-пу-сти… – просипел Бегун, чувствуя, что еще одно нажатие и его позвонки лопнут, как ореховые скорлупки. – Не я…

Додо еще раз ударил его о стену и отшвырнул прочь. Бегун пролетел через всю комнату, развалил лежанку на куски и рухнул на копошащегося на полу Свина. Додо в один прыжок пересек комнату и навис над поверженным противником, огромный, как падающее дерево.

– Где она? – прорычал он.

– Не бей меня… Я не знаю…

Голосовые связки вождя Парка отказывались работать, он хрипел.

– Врешь! – заревел Додо и ударил Бегуна в лицо.

Кулак телохранителя убил бы вождя наповал, но в последний момент тот успел дернуть головой и отделался разбитым носом.

Додо снова вздернул его в воздух и принялся трясти, словно хотел вытряхнуть из Бегуна душу.

– Да ты сдурел, Додо! – взмолился Облом, не опуская рук. Ему явно не хотелось умереть прямо сейчас от пули в затылок. – Мы из комнаты не выходили… Завязывай! Ты его убьешь!

– Слышь, Додо… – стоящий у дверей Бабах был спокоен, словно ничего не происходило. – Ты того… не дури. Я спал у Айши под дверью. Никто не входил и не выходил, пока ты не выскочил…

Бегун закашлялся, во рту было солоно от крови.

– Додо! – выдавил он из себя. – Что стряслось?

– Айша! – заорал Додо. – Айша пропала!

Он заревел, ударил себя кулаками по голове – раз, другой – и рухнул на колени. По его лицу текли слезы. Настоящие слезы.

И в этот момент Бегуну стало действительно страшно. Он понял, что жив только по случаю, ему просто повезло. За Айшу Додо убьет всех, кто станет на его пути, и ему плевать на бессмертие. Ему на все плевать, кроме нее. Он просто псих ненормальный. Дир во время гона значительно умнее, чем он.

Свин заворочался в углу, с трудом приходя в себя.

– Ох… – промычал он, держась за лоб и тряся головой, как припадочный. – Сдохни первым, Додо! Да ты охерел в конец…

– Это не мы, Додо, – сказал Облом, осторожно усаживаясь у стены. – Зачем нам трогать Айшу?

В комнату заглянул Резаный, увидел царящий разгром и тут же ретировался. Он явно не хотел попасть под горячую руку гиганту.

– Ты… скажи… что… произошло? – просипел Бегун, с трудом продавливая воздух через связки.

Он сплюнул и длинная вязкая нить слюны повисла на подбородке.

– Объясните хоть что-нибудь! – просил Облом. – Ворвались, отпи…дили… Что не так?

Додо плакал, уткнувшись в колени. Вместо него ответил Бабах.

– Они спали вместе. Потом Айша исчезла.

– Из запертой комнаты?

Бабах кивнул.

– Я спал у порога. Охранял.

Он показал Бегуну гранату.

– Вот.

– И никто не входил? – спросил Облом.

Бабах покачал головой.

– Никто. Клянусь Беспощадным!

Свин наконец-то тоже сел и потрогал опухшую челюсть.

– Сука ты, Додо! – прошепелявил он, морщась. – Нахера зуб мне выбил?

Бегун посмотрел на Облома, тот кивнул.

– Это она, – сказал ему Бегун свистящим шепотом. – Я уверен – это сделала она!

– Больше некому, – сказал от дверей Косолапый.

Он выглядел так, словно не ложился. За его спиной маячил знакомый силуэт в надвинутом на глаза капюшоне.

– Кончайте убивать друг друга! Пошли, я вам что-то покажу…

Додо смотрел на вождя Сити мокрыми, налитыми дурной кровью глазами.

– Вставай, здоровяк… – ухмыльнулся Косолапый. – Чего сопли распустил? Про…бал – так про…бал, ничего не поделаешь!