Юрий Арис - Звери и люди

Дерево было очень старое и крепкое, оно вполне могло выдержать мой вес. Думаю, оно бы и еще одного зверя выдержало, если бы таковой присутствовал.

Цепляясь когтями и хвостом за шершавую кору, я полез наверх. Лита оставалась внизу и наблюдала за мной, ей на дерево не хотелось.

Еще до того, как я добрался до широкой площадки, образованной разделением веток, я уже знал, что там найду, чувствовал. Нет, все-таки пока мои способности работают нормально! Гора раздробленных костей, встретившая меня наверху, только подтвердила это. Человек стащил сюда все: осколки ребер, рук, ног, черепа. Статую восстановить было невозможно, если я что-то ломаю, то ломаю наверняка, но он хотел сохранить своего идола хотя бы в таком виде.

Псих — он и есть псих.

— Что там? — напомнила о себе Лита.

— Косточки, — отозвался я. — Погрызть хочешь?

— Нет, милый, когда я у тебя лакомство забирала?

Опять ничья, мы играем по-старому.

Видно, тропинка образовалась не потому, что этим путем человек приходил с болот, а потому, что он часто приближался к этому дереву. Что касается его пути с болот… Если он додумался сбить свой запах, обмазавшись грязью, то мог и сообразить, что каждый раз надо приходить с новой стороны, чтобы не вытаптывать траву и не оставлять следов. А трава тут буйная, если ее один раз примять — за секунду поднимется.

Оставалось неясным лишь одно: зачем он сюда лазил? Кости появились лишь вчера, а к дереву он, судя по состоянию тропинки, ходил чуть ли не каждый день! Должно быть что-то еще…

— Кароль, что ты там делаешь?

— В костях роюсь!

Если быть точным, я не совсем рылся, я просто отодвинул кучу костей в сторону, потому что заметил, что под ними что-то есть. Вот оно!

На коре был даже не вырезан, а выжжен рисунок — судя по всему, карта болот. Вот топи, заросли, городок, наш с Литой временный дом, грязелечебница и ферма. На общем фоне четко выделялась толстая линия, отделявшая довольно большой участок ото всех остальных. Судя по всему, эту территорию он и считает своей. Городок и наш дом в нее не входят, а вот грязелечебница попадает.

— Кароль!

— Я карту нашел!

— Какую еще карту?

Вместо ответа я закрепился когтями на толстой ветке и спустил вниз изогнутый крюком хвост. Лита поняла намек; с тяжелым вздохом, она села на хвост, чтобы я мог обхватить ее и поднять. Так вздыхает, будто ее самостоятельно сюда забраться заставили!

Правда, при виде карты она хмуриться перестала и тихо присвистнула. Когда я такой звук издавать научусь?

— Он еще и художник! Посмотри, а это что?

Она указала на пять крестиков, расставленных внутри охотничьей территории: два парных и одиночный. Никаких значимых мест там не было, так что смысл пометок оставался непонятным, хотя…

А что если?…

— Может, так он обозначает, где кого убил?

— Вполне возможно, — согласилась Лита. — Вот эти два расположены довольно близко к городу, там пропала парочка местных. Но почему тогда пять? Жертв ведь было больше!

— Чего не знаю, того не знаю.

Если только это он всех убил и ему никто не помогал. Но это предположение я оставил при себе. Кроме того, я обратил внимание, что на карте не отмечен пруд аллигаторов — довольно странно для того, кто перед ними преклоняется.

— Ну и что нам принесла эта карта? — поинтересовалась Лита.

— Дополнительную головную боль. Давай спускаться, а то дождь снова начинается.

Я уже успел заметить, что местные дожди имеют тенденцию из мелкого накрапывания за пару минут превращаться в ливень. Что произошло и на этот раз: едва мы успели укрыться на ферме, как на землю обрушилась стена воды. Ничего, долго это не продлится.

— Не мерзнешь? — спросил я, с сомнением оглядывая ее наряд.

— Неа, тут даже дожди теплые.

Лита рассматривала комнату, подходила близко к мебели, иногда осторожно пинала ногой кучи мусора. Я сидел возле окна и наблюдал за ней, потому что помнил, чем закончилась наша последняя попытка стоять рядом на этом гнилом полу. А Лита легкая, так что пусть мельтешит, не страшно.

— Что ты ищешь?

— Не знаю, — пожала плечами моя смотрительница. — Что-нибудь интересное!

— То есть, груда человеческих и крокодильих костей на верхушке древнего дерева поверх выжженной карты — банальность?

— Опять чувство юмора практикуешь? Тренировался бы ты лучше на кошках или на Штуковине!

— Ну и буду. Я собирался сказать тебе, что под комодом валяется какая-то бумажка, но теперь не сажу.

В принципе, я и сам мог бы дотянуться до бумажки — я сидел не так уж далеко. Но для этого нужно было наклоняться, а я поленился. Да и зачем, если Лите все равно делать нечего?

Она наклонилась, заглянула под комод и извлекла оттуда старую пожелтевшую фотографию. Я не удивился: здесь хватало личных вещей, просто я предпочитал в них не рыться. Вот и теперь я ожидал, что Лита быстро потеряет интерес к моей находке, а между тем девушка продолжала рассматривать изображение с большим интересом.

Я долго не выдержал:

— Слушай, что там такое?

— А ты иди и посмотри!

— Лучше ты иди, возле стен пол плотнее… так мне кажется.

Лита не стала спорить, что для нее нехарактерно. Она подошла ко мне и села рядом, протягивая мне фотографию:

— На что это похоже?

— На семейный портрет, — без промедления ответил я.

Это и правда был типичный семейный портрет: мужчина и женщина стоят рядом и держат на руках двух маленьких детей. Еще и в камеру смотрят, улыбаются. Да, одеты немного странно, но я в моде просто не разбираюсь. А в остальном — самые обычные люди.

— Как думаешь, это тот самый фермер, который тут жил? — Лита указала на предполагаемого главу семейства.

— Он самый.

— Ты уверен?

— Полностью, хвост даю на отсечение. Во-первых, фотография довольно старая, я поверю, что она пробыла здесь девять лет. Во-вторых… видишь этого крокодила? — Мой коготь замер над изображением игрушки в руках одного из детей.

— Угу.

— Он сейчас наверху валяется, в спальне одного из хозяйских деток. А это, кстати, и есть те самые несчастные хозяйские детки, которыми бойня и закончилась. Это принципиально?

— Да.

— Почему? — я не видел в фотографии ничего особенного.

— Потому что этот мужчина является сейчас управляющим грязелечебницы!

Чего не ожидал, того не ожидал. Зная мою смотрительницу, я не сомневался, что она ничего не путает — у Литы великолепно развито внимание. Так что либо у фермера есть давно потерянный брат-близнец, либо здесь творится что-то странное.

Ха, а ведь никому из нас и в голову не пришло проверить, чем занимался фермер после того, как с аллигаторами облом вышел!

Прежде, чем я успел хоть что-то спросить, в кармане у моей смотрительницы зазвонил телефон. Взглянув на экран, Лита нахмурилась: