Юрий Арис - Наставник

Юлия в изумлении открыла рот, ее глаза загорелись возмущением. Она перевела взгляд на мою смотрительницу, но Лита молчала; верхняя часть ее лица была скрыта за волосами и я не мог понять, что думает она. А вот Оскар, казалось, разделял мое мнение, он уверенно кивнул.

— Да какого… — к Юлии вернулся дар речи. К сожалению. — Кароль, милый, что ты вытворяешь? Я, конечно, глубоко за равноправие, но меру знай! Ты — животное, мы — смотрительницы. Так что…

— Не надо, — не поднимая глаз, произнесла Лита. — Он прав. Мы действительно столкнулись с крайне необычными обстоятельствами. Вот только… Кароль, почему ты хочешь оставить Оскара здесь? Тебе будет опасно одному.

— Здесь тоже будет опасно. Я оставил между нами определенное расстояние, но я помню, с какой скоростью плавала та акула. Если здесь водится нечто подобное, оно без труда перевернет корабль и заглотит вас. Именно поэтому Оскар должен остаться.

Я действительно предполагал, что здесь может быть еще одна акула, но не это было главной причиной моего беспокойства. В воде скрывались разные твари — твари, которых я не знал. Не исключено, что кто-то из них сможет забраться на корабль, не переворачивая его. Людям необходима сила Оскара.

Медлить не было смысла — я не нуждался в дополнительной подготовке. Когда корабль замер, я стянул верхнюю часть своей формы и подошел к борту. Оскар следовал за мной. Прежде, чем прыгнуть, я тихо сказал ему:

— Ты должен следить за безопасностью всех людей. Это тоже задание, причем очень важное. Если окажется, что ты позабыл обо всем, кроме Юлии, и Лита пострадает, я тебя убью.

Это не было демонстрацией моей силы или напыщенными словами; это было констатацией факта. Я говорил спокойно и уверенно, потому что говорил правду, и Оскар понял это. Он ничего не ответил, но я и не ждал ответа.

Я прыгнул в воду и не стал всплывать, сразу ушел на глубину. Здесь ощущение опасности усилилось, мне пришлось подавить инстинкты усилием воли. Да, внутренний голос прав, но что с того? Все равно я не могу удрать.

Я продвигался по диагонали, если это можно так назвать — вперед и на глубину одновременно. Я знал, что угроза очень глубоко. Чем дальше я заплывал, тем холоднее становилась вода, но это еще не все. В ней появлялось нечто странное, мутное и очень мелкое, похожее на полупрозрачную плесень. Эта дрянь налипала на мою броню, делая ее грязной и скользкой. Очищаться у меня не было ни времени, ни возможности — я приближался к цели.

А потом я увидел это — свет на дне. Солнечный свет на такую глубину не доставал, да и на поверхности его сейчас было немного. Мне приходилось полагаться на свое ночное зрение, пока не появилось мерцание.

Это напомнило мне медуз, но очень отдаленно; на самом деле, в воде плавали растения, вроде водорослей — тонкие, запутанные, похожие на паутину. Они мерцали слабым зеленовато-оранжевым светом. Да, растения… ну а то, что они двигались в разных направлениях — всего лишь игра течения.

Чем дальше я плыл, тем больше их становилось. Дотрагиваться до этих штуковин я не собирался, потому что не знал, что они собой представляют. Так что я предпочел оплывать медлительные сгустки слизи и сосредоточить свое внимание на дне, от которого меня отделяло метров десять мутной воды.

А дно менялось. Поначалу безжизненное, оно становилось обитаемым: я видел такие водоросли, которых никогда не встречал раньше. Полые трубки, усаженные редкими толстыми колючками. Желтые цветы на тонких, постоянно извивавшихся стебельках. Водоросли-ветви, покрытые крупными моллюсками. Кораллы с похожими на червей щупальцами. Крупные полупрозрачные листья со светящимися синими прожилками.

Между водорослями что-то постоянно шевелилось, ползало, издавало странные звуки, не похожие на звуки поверхности. Сквозь мутную воду я не мог разглядеть, что именно, а подплывать ближе не рисковал. И все это — чужое, по крайней мере, чуждое океану.

Что же люди утворили здесь?

Но это была только периферия — нечто вроде перехода от здорового океана к опухоли. Дальше преобладали рыжеватые водоросли-медузы, с которыми я столкнулся вначале. Они уже не плавали, а липли к земле и все время шевелились.

Но главным были не водоросли и не существа на дне. Главным были холмы. Вернее, это сначала я подумал, что вижу холмы. Как только я подплыл поближе, я понял, что передо мной не камень, а металл — обожженный, изогнутый, но все же металл. Казалось, что это обломки чего-то, разлетевшиеся на огромное расстояние. Они были разных форм и размеров, почти все — покрытые водорослями и облепленные моллюсками.

Холмы были причиной всего — от них исходила угроза, они были эпицентром. Все остальное — растения, существа, даже вода с плесенью, — всего лишь нарост. Это — скелет.

Я должен был посмотреть поближе — не только ради людей, ради себя тоже, ведь это мой океан! Я подплыл к одному из осколков и чуть не поплатился за свою неосторожность: в воду тут же взвились толстые щупальца. Они скользнули по моей броне, но удержать меня не смогли — частично благодаря масляной пленке на моей чешуе. Я вырвался, поднялся выше и только после этого рискнул обернуться.

То, что пыталось меня схватить, оказалось гигантским моллюском: из продолговатой раковины выглядывала бесформенная голова, похожая на комок слизи. Из нее и росли щупальца, лишенные, впрочем, когтей или присосок. Он не мог меня удержать… но он меня напугал.

Потому что я не почувствовал его, хотя должен был! И не увидел, но это объяснимо: раковина поросла водорослями и стала неотличимой от дна. Я здесь ничего не могу чувствовать заранее, придется полагаться только на зрение и слух, моя задача усложняется.

Конечно, всю территорию я за раз не осмотрю — она просто огромна. Но проплыть дальше все равно стоит, надо бы даже взглянуть на дно — хотя желания мало.

Сначала я думал, что голова у меня болит из-за невозможности использовать все свои способности. Но к обстановке я привыкал, а боль не проходила. Становилось трудно дышать, в глазах темнело, я чувствовал подступающую к горлу тошноту. Я почти бессознательно провел рукой по шее, взглянул на свои пальцы и замер в ужасе: на когтях остался толстый слой плесени. Эта дрянь не только покрывала меня, она забивала мне жабры!

Я сорвался с места, почти сразу набрал полную скорость. Обратно, в океан, в чистую воду! Уж не знаю, каким чудом мне удалось обойти рыжеватые водоросли, меня гнала вперед только одна мысль: прочь отсюда, уйти как можно дальше, иначе я задохнусь.

Я более-менее пришел в себя только неподалеку от корабля, но к нему не поплыл. Сначала я должен очиститься. Большая часть плесени слетела с меня по пути сюда, остальное я отскреб песком. Но жабры так и остались забитыми, я задыхался. Когда же я попробовал вытащить эту пакость когтями, то порезался и чуть не захлебнулся собственной кровью. Нет, так не пойдет, мне нужна помощь.