Юрий Арис - Наставник

Я выбрался на палубу, но там никого не было. У меня не осталось сил звать людей — я повалился на доски и старался отдышаться. Теперь, когда мне не приходилось использовать жабры, кислород поступал свободно, я понемногу приходил в себя.

— Кароль?

Я приоткрыл один глаз и увидел рядом с собой Литу. Она опустилась на колени и испуганно осматривала меня, пытаясь найти раны, но ран не было.

— Что с тобой?

— Жабры, — с трудом произнес я; шея немела, при каждом движении казалось, что в ней засели десятки мелких стекляшек.

Лита стала серьезной — такой, какой я впервые увидел ее. Это означало, что она знает, что делать.

— Идем со мной.

Я уже отдышался, так что подняться мне удалось без особых усилий. Моя смотрительница отвела меня вниз, в просторную медицинскую комнату, уставленную всевозможным оборудованием. Что-то Совет расщедрился — или знали они там, что мне это понадобится?

— Впечатляет? — Лита кивнула мне на нечто среднее между кроватью и столом. — Этот корабль — последняя модель, первый раз плавает. Разработан специально для зверей на сложных заданиях.

Значит, это задание особо опасно… вовремя же меня предупредили!

Лита настроила кровать так, чтобы я мог полулежать; теперь мои жабры были на нужном ей уровне.

— Сними броню. Господи, Кароль!

Вот не понравилось мне это испуганное «Господи, Кароль!», совсем не понравилось!

— Что, все так плохо?

Вместо ответа она поднесла мне зеркало и я болезненно поморщился. Мои жабры, обычно аккуратные и едва заметные на шее, распухли, налились кровью, были частично порваны… ну, это уже моя работа. Самой отвратной частью была беловатая слизь, торчащая из них.

— Убери это, — меня аж передернуло от отвращения.

Лита кивнула. Она натянула перчатки, достала из шкафчика пинцет, связку бинтов и бутыль с мутноватой жидкостью. Бинты она наматывала на пинцет, промокала в растворе и осторожно, очень бережно, прочищала мои несчастные жабры. Поначалу было больно, но постепенно боль сменялась жжением, а затем и угасала.

— Расскажи мне, что ты там видел.

Я рассказал, хоть говорить сейчас было неприятно, да и мешало ей работать. Я хотел, чтобы Лита знала все, чтобы по окончании я мог задать ей вопрос:

— Почему ты не предупредила меня об этом?

— Кароль, ты серьезно думаешь, что если бы я знала о таком, то не сказала бы тебе? Приказ или нет, я никогда не сделаю ничего, что навредит тебе. Да я понятия не имела, что там! Мне всего лишь сказали, для чего используется этот участок океана… Вернее, использовался! Но просили не говорить тебе без необходимости.

— Да? Ну сейчас-то уже можно, потому что я туда не вернусь, пока не буду знать всего! Что это такое? Очередной дурацкий эксперимент людей? — Я вспомнил наше с Оскаром прошлое совместное задание. — Какие-нибудь ядерные испытания?

— Мимо.

— Тогда что?

— Это… ну, это вроде как кладбище.

Я озадаченно покосился на нее, но Лита аккуратно развернула мою голову.

— Не дергайся, я перевязываю.

— А дышать я как буду?!

— Через нос. Или рот, как тебе удобней. Под воду ты сегодня не полезешь, а к завтрашнему дню все заживет, это ты и так знаешь.

Она была права, поэтому я вернулся к главной теме:

— Так что за кладбище?

— Кароль… Что тебе известно про освоение человеком космоса?

Теории я знал немало: из книг, из журналов, из рассказов других смотрителей, даже из фильмов. Но при этом я не мог представить, как такое возможно. Покинуть родную планету ради неизвестности, ради пустоты — совсем не мой метод.

— При чем тут космос?

— При том. Ты знаешь, что такое космические корабли?

— Ну… что-то вроде искусственных звезд?

— Это скорее спутники, ну ладно, будем объяснять образно, — вздохнула она. — После определенного времени эксплуатации эти корабли перестают работать — вроде как звезды гаснут. Неуправляемые корабли, спутники и уж тем более станции очень опасны, они могут упасть где угодно. Поэтому их возвращают на Землю… Нет, не совсем так. Их уничтожают: вводят в земную атмосферу, там звезды по большей части сгорают. Но все равно остаются осколки, которые падают в специально отведенный район Тихого океана.

— Сюда, — прошептал я. — Чем больше я узнаю, тем больше удивляюсь: как это вы до сих пор не развалили планету? Почему бы не отсылать эту рухлядь в космос? Зачем портить океан? Я уже молчу про цель этой ерунды. Вы собственную планету не знаете, а в космос намылились!

— Кароль, прекрати, — холодно произнесла моя смотрительница. — Лично я не имею никакого отношения к космосу. Я не знаю, почему мусор надо сгружать на своей же планете.

— Извини. Как давно это продолжается?

— Достаточно давно, не один десяток лет. Преимущественно сюда сбрасывают отслужившие свое корабли, но однажды затопили целую орбитальную станцию. Считалось, что это безопасно, что все осколки прокаливаются в атмосфере и на дно падают обожженными кусками металла. При таких температурах ничто не могло выжить!

— А вот выжило!

— Ты думаешь, что все эти существа… это вроде как инопланетяне?

— Нет, конечно, — фыркнул я. — На осколках — не на всех, но на некоторых — было нечто более примитивное. Но это нечто изменило воду, а вода изменила все остальное. Это не дело одного дня, изменения продолжались годами и продолжаются до сих пор. Судя по тому, что я увидел, акула — самое совершенное существо под водой. Пока.

— Ты видел других акул?

— Нет. Вообще, территория изменений пока более-менее ограниченна, но расширяется.

— И что делать?

— Не знаю.

Она закончила перевязку и ушла мыть руки. Я осмотрел свою шею в зеркало и остался доволен: Лита была бы хорошим врачом, если бы не встретила меня.

Она вернулась с металлическим стаканом, до краев наполненным чем-то густым.

— Выпей. Ты наглотался этой воды, лучше перестраховаться.

Я не стал даже спрашивать, что это такое, выпил залпом да и все. Потому что воды я и правда наглотался и не хотел рисковать.

— Нам нужно больше сведений, — вздохнула Лита. — Тебе придется туда вернуться.

— Знаю, но… Дело будет продвигаться медленно: придется так чистить жабры после каждого заплыва.

Новость эта, кстати, меня совсем не радовала. Дышать слизью было противно, больно и небезопасно.

Однако Лита удивила меня:

— С этим проблем не будет. Я ведь сказала, что в наше распоряжение предоставили новейшее оборудование. Среди прочего там есть специальный фильтр, защищающий жабры. Он предназначался для случаев, когда зверям придется плавать не в воде, но сейчас он нас спасет.

Мне стало любопытно: если не в воде, то где еще мы должны были плавать?!

— Еще рядом с лазаретом есть специальная комната, — продолжала моя смотрительница, — там ты сможешь вымыться. Нельзя допустить, чтобы ты разносил заразу по океану. И еще… несколько существ тебе придется сфотографировать, это будет доказательством твоих слов.