Юрий Арис - Наставник

В доме было светло — выяснилось, что здесь есть электричество, источником которого служил бензиновый аккумулятор. Островский, несколько успокоившийся, сидел в потертом кресле, Лита возилась с чайником.

— Значит, ты и есть тот самый Кароль, — старик окинул меня мрачным взглядом.

Я кивнул, присаживаясь на пол — мебель в доме была слишком ветхой для моего веса. Островский взял со стола очки и теперь разглядывал меня уже вооруженным глазом. Он не спешил начинать разговор, я тоже молчал. Честно говоря, мне было немного страшно наконец узнать правду.

Лита принесла из кухни поднос с чайником и двумя жестяными кружками, разлила чай. Девушке предстояло выполнять роль посредника, и она это знала.

— Леонид Витальевич, мы вас искали.

— Да уж догадываюсь, что не просто мимо проезжали и решили заглянуть! Вы от кого?

— Мы от себя. Кароль…

— Я хочу знать, кто я такой, — перебил я. Это было не совсем вежливо, но Лита не стала обижаться. — В чем была суть проекта? Где доктор Стрелов нашел нас? Кто такие Ева и Эльза? От кого вы скрываетесь?

— Многовато вопросов для того, кого я сюда не звал.

Я глубоко вдохнул, чтобы успокоить зарождающееся раздражение. Его можно понять, он загнан в угол… Не нужно провоцировать ссору.

— Послушайте… Я не знаю, что вам пришлось пережить. Но я знаю, что было со мной… начиная с определенного момента. Я помню себя только с людьми, пойманным. До этого — пустота, — я невольно повысил голос, нахлынули почти забытые обиды и страхи. — Вы знаете, что значит жить в пустоте? Это не «немного памяти». Это не «чуть-чуть воспоминаний». Это ничего. Обрывки, осколки прошлого, сны… Я не могу так, я хочу знать. Только вы можете хоть что-то сказать мне, потому что человек, который знал всю правду, уже мертв.

Островский смотрел на меня; я не отводил взгляд, потому мне нечего было стыдиться. Лита тоже молчала, свернувшись в большом плетеном кресле. Наконец старик откашлялся, покачал головой:

— Ну как же похож-то, а! Кто бы мог подумать? Я ведь никогда тебя не видел… На всех фотографиях, на которые мне позволил взглянуть Володя, ты был в чешуе. Кто бы мог подумать, что сходство так поразительно! И не только внешнее. Хорошо, я отвечу на твои вопросы. Не на все, ведь я и сам знаю не все, но из своих знаний я ничего не скрою. Потому что, в некотором смысле, я тоже виноват. Проект начался не с Володи, а с меня.

Он прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Расскажите нам все, по порядку, — попросила Лита. — Не думайте о вопросах, просто… просто расскажите.

— Да, так, пожалуй, будет легче. А потом и вы мне кое-что расскажете, потому что я и предположить не мог, что вы сейчас вместе.

Эх, дедок, ты и сейчас предположить не можешь, насколько мы вместе.

Он сделал несколько глотков из жестяной кружки, задумался. Неужели нельзя быстрее? У меня уже хвост от волнения подрагивает! Так с остатками нервов попрощаться можно!

Островский прочистил горло и заговорил:

— Это началось около десяти лет назад. Я… я всегда был одержим океаном. Но не так, как моряки, я не хотел путешествовать или подчинять его. Я хотел узнать его тайны… У океана ведь очень много тайн!

Даже больше, чем думают люди.

— Я не просто мечтал — я был одержим этой идеей лет с пятнадцати. Я тогда жил у Черного моря, позже мои родители эмигрировали, и я оказался на берегу океана. Своей профессией я избрал конструирование глубоководных аппаратов — уникальных, моих собственных. Поначалу я тренировался, повторял чужие достижения, но это было необходимо, прежде чем я мог делать что-то самостоятельно.

По-моему, он перегружает меня ненужной информацией.

— С годами я преуспел. Я стал опускаться глубже, чем кто-либо, видел вещи, которые не видел никто до меня, сталкивался с существами, которые находятся за гранью человеческой фантазии. Но я не хотел привлекать к себе лишнего внимания, поэтому регистрировал лишь некоторые свои погружения. Я не исследовал подводных животных, мне это было просто неинтересно, меня увлекал сам процесс открытия новых территорий. Чем больше километров глубины я отвоевывал у океана, тем глубже хотел спуститься в будущем.

Типично для человека: не знает, когда остановиться.

— Постепенно мой интерес перешел на северные воды, покрытые льдом. Там до меня не работал никто! После долгих исследований я обнаружил глубочайшую впадину на малоисследованном участке океана. Это было идеально, потому что новый аппарат был готов к испытаниям. Первый раз он погружался без пилота, мы ориентировались лишь на показания датчиков. Там было так глубоко, что я думал, что мы достигнем центра планеты! — старик неловко рассмеялся. — Но мы достигли только дна… Фотографии, которые аппарат сделал на дне, изменили всю мою жизнь и стали началом твоей, Кароль.

Он надолго замолчал, потягивая остывший чай. Я не торопил, потому что рассказ шел совсем не в том направлении, что я предполагал. Я не был уверен, что хочу услышать продолжение.

— Фотографии я тебе показать не могу, они все уничтожены. Но… есть память, есть слова… Это было похоже на ледник, хотя позже, на проверку, оказалось чем-то вроде кристалла. На фотографиях я мог увидеть только силуэт гигантского существа, застывшего в кристалле. Больше ничего, но мне этого хватило. Я чувствовал, что наткнулся на нечто более важное, чем все мои предыдущие открытия. При следующем спуске я был внутри аппарата — это было очень рискованно, но я был готов к риску, я не мог ждать! Мне повезло, я вернулся живым… Я лично видел тварь, и она была прекрасна! Уж не знаю, что с ней произошло, но тело в кристалле сохранилось почти идеально, вплоть до отдельных чешуек.

Удары моего сердца гулким эхом разносились по всему телу, почему-то нарастал страх. Я не знал, почему.

Лита заметила мое состояние; она передвинула свое кресло ближе ко мне, устроилась так, чтобы ее рука все время была у меня на плече. Надо будет поблагодарить ее позже… сейчас я не мог говорить.

А Островский продолжал:

— Я знал, что с таким чудом надо обращаться очень осторожно. Одно лишнее слово — и его у меня заберут, всем хочется получить чудо! Поэтому я связался с Володей Стреловым — он ведь и археологом был, не только генетиком, он изучал древние виды. Правда, его интересовали животные земли, не воды, но перед чудом он не устоял. У меня были деньги, у него были деньги… Мы вложили все в строительство лаборатории, скрытой ото всех. Затем произошло главное: мы усовершенствовали мой аппарат и достали существо — вместе с кристаллом, разумеется. Я точно помню, как в тот день Володя сказал мне, что хочет оживить его. Я не поверил, посмеялся, да и кто бы принял его слова в серьез? Он начал работу над высвобождением существа из камня, я же вернулся к впадине и провел еще несколько погружений… Я думал, что там только одно чудо, но нашел гораздо больше. То огромное чудовище в кристалле… Это ведь не то, что ты думаешь, не оно породило тебя как такового. Уже при последующих погружениях я нашел новые кристаллы. Вот в них были те, кто послужил основой для зверей первой серии.