Сергей Юрченко - Время для Инженера Времени

– Интересно, почему именно по две меры? – вслух задумался я.

– Вообще-то, по три было, – ответил Ставр, хотя ответа я не ожидал. – Там ещё пустой мешок и бутыль из-под ртути остались. Видимо, на призыв той девки потратил.

– Ага, – буркнул Кароль. – Он весь рисунок серой посыпал, а на места под свечи – ртуть вливал… Только всё это куда-то делось…

Внимательный парнишка. Пожалуй, он может быть даже более полезен, чем я ожидал. По дороге Гавел гордо вышагивал передо мной, всем своим видом выражая своё отношение к вероотступникам. Збышек же и Кароль присоединились к Пьену, так что вместо продолжения дискуссии относительно Кодекса ситхов и практики его применения, я стал разъяснять ребятам основы вероучения, которое им предстоит нести народу.

– …Так что истина – множественна и изменчива. Не полагайтесь на слова и знаки, ищите то, что будет вашей истиной, и потом держитесь за неё.

– А на ваши слова, значит, полагаться можно? – с сарказмом пробурчал Гавел, показывая, что не так равнодушен к моей проповеди, как пытается показать.

– Чем это я лучше остальных? – усмехнулся я, вызвав небольшой шок и остановку всех своих учеников. – Я нашёл свою истину и теперь стараюсь донести её до вас… Но кто сказал, что моя истина и ваша – одно и то же?

– Истина всегда одна… – пробурчал послушник, сохранивший веру и верность своей церкви даже в тяжёлых испытаниях.

Я пожалел, что ребятки совершенно не знают даже базовых постулатов теории относительности и им не получится привести в качестве примера то, что зависимость наблюдений от наблюдателя – это не некая иллюзия, а самый что ни на есть физический факт.

– Я есть хочу, – бросил Пьен. – И это – истина.

– И что? – не понял Гавел.

– А небо – голубое, – продолжил Пьен. – И это – тоже истина. Вот уже две истины. И как она может быть одна?

Гавел замер, пытаясь осознать услышанное. Мне же захотелось поаплодировать моему ученику. Матереет парнишка. И духовно растёт над собой.

Тут мы поднялись из балки, и мне представился ещё один случай порадовать учеников типично дзенским коаном.

– А ещё небо НЕ голубое, – махнул я рукой на горизонт, где небо приобретало откровенно белёсый цвет. – И это – тоже истина! Так что Познающему всегда будет что познавать, и всё сущее не утонет в волнах Перемен.

Так, глубокомысленными поучениями я старательно отвлекал ребят от идущих за нами еретиков с их скорбным грузом. Но когда мы дошли до Яблоневого, проблема напомнила о себе.

– Гавел! Кароль! Збышек! Почему вы тут?! – выскочила Аминта из дверей избы, рядом с которой лежал грубо вырезанный из светлой древесины символ Света.

Неподалеку уже поднимались над землёй стены будущего храма. Крыши, правда, над ним ещё не было, но работа кипела. Так что вполне возможно, что первый день новой недели Яблоневое встретит в новом статусе.

Парни понурились и начали рассказывать Аминте свою грустную историю. Аколит седьмого уровня выслушивала своего первоуровневого собрата и двух культистов молча, не перебивая. Когда же они закончили, девушка вздохнула.

– Не могу осуждать вас… Но уверена, ваше решение было ошибкой, и вам ещё придётся за неё заплатить, – буркнула она. – А пока… Дайте взглянуть на Агнешку.

– Она умерла как послушница Света, – вздохнул я. – Думаю, и похоронить её следует, как положено.

– Нет, – грустно, но твёрдо покачала головой Аминта. – Её душа досталась демону. И я не могу проводить обряды над её телом – они будут… профанацией и святотатством. Ведь молясь, следует быть уверенным в истинности произносимых слов. Как я могу говорить о том, что она обрела покой, если твёрдо знаю, что это не так?

– Вот как… – задумался я.

Без вторичного навыка «Ритуалист Хаоса» вероятность того, что проводимый мной ритуал сработает – нулевая. Я просто не знаю, что и как делать. Но шёпот варпа тихо шелестит в моём сознании… Я достал рассекающего реальность. Конечно, то, что я собираюсь делать, – это не просто пожертвование принципалу культа, но даже 15 % шанса на успех – слишком много, чтобы я мог не попытаться.

– Уложите её на землю, – бросил я еретикам, и те с облегчением послушались.

Конечно, девчонка не слишком «в теле», но тащили они её довольно долго.

Я опустился на колено рядом с мёртвой, рассёк руку своим кинжалом и стал неторопливо выводить на оголённой разрывом платья коже плеча восьмиконечную звезду.

– Ты что делаешь?! – возмутилась Аминта.

– Я сейчас попытаюсь вырвать её душу из Инферно, – не оборачиваясь, произнёс я. – А ты будь готова начать заупокойную. Мне не хотелось бы, чтобы после всех моих трудов она стала добычей хищников варпа.

Аминта что-то ещё говорила, но я уже не слушал. Шёпот варпа из тихого шелеста превратился почти в гром. Он звал и вёл меня за собой. И я следовал за ним.

Тёмный путь, по которому вели меня Изменчивые ветра, пронизывал то, что не было ни пространством, ни временем. На том конце обнаружилась знакомая суккуба.

– Отдай! – потребовал я.

Демонесса помолчала, явно оценивая свои шансы удержать захваченную душу. Я улыбнулся, сопоставив сложившуюся ситуацию с тем, как недавно стоял я сам, и оценивая шансы на возможность удержать суккубу. И так же, как и я раньше, демонесса поняла, что на самом деле шансов нет. Раз уж я дотянулся до неё, то в любой момент могу отдать сущность мёртвой своему покровителю, ведь части, приведённые однажды в контакт, остаются единым целым. А что может быть более плотным контактом, чем взаимодействие души и тела? И на моей стороне выступал один из новых, не имеющих обширной паствы, но всё-таки богов.

– На и отвяжись, – буркнула демонесса.

«Вы вырвали душу смертного из-под власти демона. Лорды Инферно восхищены вашей наглостью. Ваша репутация в глазах лордов повышена».

«Получено достижение: „Голос тех, кого нет 1”. Отныне, располагая достаточной связью с душой мёртвого, вы сможете услышать её и быть услышанным. Но помните: мёртвый может и не захотеть говорить с вами».

Аминта уже пела отходную, и ей тихо вторил Гавел. Новообращённые же культисты смотрели на меня, как смотрят на икону. Кажется, определённое впечатление я всё-таки произвёл. «Пророк не будет признан, если он не творит чудес» – так кажется? Ну что же. Своё первое истинное чудо я, вроде, сотворил.

Оторвавшись от созерцания оторопевших лиц, я оглянулся, и меня накрыло приступом тошноты. Мир вокруг был отвратительно неподвижным, надёжным… стабильным. Кажется, сейчас моя репутация будет серьёзно подпорчена. Знаком потребовав не ходить за мной, я на подгибающихся ногах отошёл за угол дома и опустился на колени, упираясь лбом в бревенчатую стену. И меня тут же вывернуло. Почти наизнанку.