Виктория Шваб - Эта свирепая песня

Кейт стояла одна посреди бурлящей тьмы… и ничего не чувствовала.

Ни паники. Ни страха. Даже когда музыка прекратилась, она продолжала звучать у нее в голове, и ей вторил свет… красный, озаряющий все ее тело.

Неужели душу каждого грешника затопляет это кровавое свечение?

Кейт слышала отрывистые фразы, но не могла сосредоточиться. Она вообще ни на чем не могла сконцентрироваться, кроме мужчины, стоящего перед ней, и парня за ним.

Парень стоял на коленях, на его запястьях позвякивали цепи. Он выглядел измученным и донельзя испуганным – и Кейт даже захотелось поделиться с ним своим спокойствием. Этот подросток… кем бы он ни был… нет, не парень, а монстр… нет, не монстр, а парень… как же его зовут?

Постепенно музыка начала угасать, выветриваться у нее из головы, и мысли Кейт сошлись воедино на имени.

Август.

Почему Август стоит на коленях? И кто этот мужчина? Кейт боролась с дурманом. Все было далеким и одновременно близким. Ее разум лихорадочно переставлял и сортировал детали, наводя порядок. Перед ней – Лео, а за ним – Август.

Внезапно Август поднялся на ноги: тьма стекала с его плеч, как клубы жидкого азота, – и в промежутке между двумя ударами сердца он преобразился.

Лицо его сделалось бесстрастным, губы разгладились, а с плеч словно груз свалился. Голова Августа качнулась, черные кудри упали на лоб, и по его щекам поползли тени. Они покрыли Августа с головы и до пят, затемнили его мышцы и кости, и на мгновение Август превратился в столб дыма.

А затем дым сжался, начал смещаться и уплотняться. Спустя долю секунды он трансформировался в силуэт, окаймленный отсветами пламени.

И перед Кейт предстал монстр.

Высокий, изящный и устрашающий. Цепи рассыпались в прах, который унесло ветром, и монстр вскинул подбородок. Его черные глаза были распахнутыми, пустыми, матовыми, как небо безлунной ночью – в них не отражалось ни капли света. Дым свивался в рога над головой этого создания и вздымался за спиной, подобно крыльям, по которым пробегали сполохи огня, как по горящей бумаге. А в середине его тела неровно и яростно пульсировало сердце – черный тлеющий уголек.

У Кейт заслезились глаза, но она уже не могла отвести взгляда от сунаи. Огонь потрескивал и пылал в его грудной клетке, а крылья и рога колыхались в ночи. Зрелище завораживало, гипнотизировало, как пожар, который Кейт устроила в церквушке при Академии святой Агнессы.

Кейт продолжала взирать на преображенное и свободное существо. И если церковь запылала после того, как Кейт чиркнула одной-единственной спичкой, то здесь катализатором послужил подросток по имени Август.

Лео шагнул в сторону, и монстр вытянул шею в сторону Кейт.

– Август, – произнесла она.

Но это был не он.

Теперь от Августа осталась лишь тень.

И глаза его не походили на глаза Августа, которого она знала. Они могли испепелить.

Кейт попыталась убежать, но моментально впала в ступор. Она застыла – но не от страха, а от какого-то глубинного чувства. Тело почему-то перестало ей принадлежать. Красные всполохи до сих пор плясали под кожей, и Кейт поразилась тому, что целая жизнь может уместиться во что-то столь простое.

Неужто смерть можно уложить в легкое прикосновение?

Сунаи шагнул к ней. Он двигался не так, как другие монстры, – не дергался, как корсаи, не скользил и не жалил, как малхаи. Нет, он уподобился смертоносному торнадо. Или песне, которую Кейт не слышала.

Рука монстра поднялась, кончики пальцев вспыхнули. Кейт ощутила жар, и страх тотчас настиг ее. Она с трудом отшатнулась и по-детски съежилась. Она так хотела, чтобы красноватое свечение, обволакивающее ее, не вырвалось наружу! Слезы струились у нее по щекам, но она продолжала смотреть на истинного сунаи.

– Я не боюсь смерти, – прошептала Кейт, обращаясь к сунаи.

А вдруг Август скрывается где-то там – внутри монстра? Может, Август слышит ее, хотя, если честно, есть ли ему сейчас дело до Кейт?

– Я не боюсь смерти, – повторила она, собираясь с духом и ожидая убийственного касания сунаи.

Но его не последовало.

Сунаи сделал еще шаг и метнулся к Лео. Призрачные пальцы сомкнулись на его горле. Лео изумленно ахнул, но даже не сумел высвободиться. Он сопротивлялся, вцепившись в монстра, но тот обладал железной хваткой и несокрушимой силой.

– Что ты де?… – возмутился Лео, но сунаи сжал его руку, и Лео не договорил.

Монстр наклонился и прошептал что-то Лео на ухо – на лице Лео отразилось потрясение, которое сменилось яростью и странной отрешенностью.

Глаза Лео стали абсолютно пустыми.

Внезапно что-то забурлило под кожей Лео: не черное, как у малхаи, и не красное, как у грешников. Кейт не смогла бы подобрать для этого правильные слова. То была тьма и свет, сияние и тень, звезды и полночь – и нечто совершенно иное – взрыв в замедленной съемке, трагедия, уродство и решимость. Оно растекалось по плоти Лео и вплеталось в дым монстра, очерчивая силуэт юноши, подобно молнии в бурю.

Вскоре все было кончено.

Ноги Лео подкосились. Сунаи опустился на землю рядом с ним: он все еще сжимал горло брата. Он так и стоял на коленях возле мертвого Лео, а тот превращался в каменное крошево, которое развеивал ветер.

Кейт посмотрела на свои ладони. Красноватый свет ее души мерцал на поверхности, однако он уже угасал и отступал в глубь ее тела – в безопасное и надежное укрытие.

Сунаи выпрямился, и останки Лео поблекли. Резкий взмах пылающих крыльев – и Лео безвозвратно обратился в ничто.

Сунаи поднял рогатую голову и взглянул на Кейт.

Он двинулся к ней, преодолев расстояние в два изящных прыжка.

Когда сунаи вновь воздел руку, Кейт зажмурилась, и ее запястья, на которых болтались наручники, опалило жаром. Кейт моргнула, открыла глаза и обнаружила, что металл почернел и рассыпался от прикосновения монстра.

Сунаи внимательно посмотрел на Кейт сверху вниз. Дым, из которого он был соткан, взвихрился – и монстр содрогнулся. Вдруг по его телу прошла животная судорога, затронувшая его крылья и рога, после чего тьма отступила, как волны во время отлива.

Кейт увидела черные кудри, гладкую кожу и серые глаза.

Август стоял босой и полуголый, грудь его вздымалась и опускалась. Раны и синяки исчезли. А еще пропали метки, обозначавшие дни, месяцы и годы. Несколько долгих мгновений лицо его оставалось столь же пустым и ничего не выражающим, как и у его покойного брата. Он недоуменно глядел на Кейт и вроде бы ее не узнавал. Как будто они не бежали вместе, не сражались вместе и чуть не умерли вместе.

Спустя, наверное, целую вечность. между бровями залегла морщинка. Намек на хмурый вид.