Виктор Глебов - Алеф [СИ]

Мне нужно ещё несколько секунд.

— Я отключил бомбу, — говорю я, чтобы выиграть время. — Зря убежали.

— Он в комнате охраны, — говорит по рации Юрген, оповещая остальных фидави. — Наш объект.

Что ж, мне не удалось его обмануть — да я особо и не рассчитывал. Бросаю взгляд на экран. Остатки информации запечатлеваются в моём мозгу. Просмотрю я их позже. Если выживу.

Можно уходить, однако Юрген нажимает на курок, и меня отбрасывает к стене. На внутренней стороне моего забрала индикатор показывает, как шкала жизни стремительно падает вниз: мой персонаж погибает. Применять аптечки бессмысленно: автомат лежит на столе, а фидави сейчас выстрелит снова.

Нельзя терять ни секунды. Вызываю меню игры и выбираю опцию «Выход». Программа уточняет, уверен ли я, что хочу прервать игру. Теряя драгоценное время, отвечаю «Да», и лишь тогда «Зона Армагеддона» меня выпускает.

Выскакиваю из комнаты и несусь к выходу. Боковым зрением вижу, как из соседних кабинок вываливаются фидави. В руках у них автоматы. Я немного опередил их, но поможет ли мне это? Судя по всему, нет.

Ассасины открывают огонь, невзирая на то, что вокруг полно народу — грязная работа, совсем не характерная для киллеров Аламута. Должно быть, им ОЧЕНЬ хорошо заплатили. Пули-вирусы свистят вокруг меня, но по счастливой случайности в цель не попадают. Пока.

Затравленно озираясь, несусь к выходу, не представляя, что буду делать, когда выберусь из «Идавёля».

Впереди возникают фигуры охранников. У них тоже есть оружие. С воплем «Помогите!» бросаюсь к ним. В конце концов, я — жертва, и они — моя последняя надежда.

Секьюрити быстро смекают, что к чему, и открывают огонь по бегущим сквозь толпу фидави. Они тоже не слишком щепетильны и лупят, не задумываясь о том, что могут попасть в посетителей пирамиды. Наверное, руководство игрового сервера улаживает последствия их служебного рвения само — иначе его объяснить трудно. Возможно, пострадавшим выплачивают компенсацию. По законам виртуальности, в таком случае виновный в гибели личины не подвергается наказанию. Как и в настоящем мире, здесь многое способны решить деньги. Большие деньги.

Я падаю перед охранниками на пол и переворачиваюсь, чтобы видеть своих преследователей. Они петляют, используя посетителей «Идавёля» в качестве живых щитов, и вовсю отстреливаются. На полу уже куча убитых и раненых, воздух наполнен воплями ужаса. Люди в панике разбегаются во все стороны. Пространство между секьюрити и ассасинами быстро пустеет. Они палят друг по другу, и у фидави это получается гораздо лучше. Двое охранников уже мертвы, оставшиеся начинают медленно отступать. Я отползаю следом, вокруг меня щёлкают рикошетящие от пола пули.

Ещё один секьюрити падает, истекая кровью. Оглянувшись, вижу, что ассасины тоже понесли потери: двое из них слегка прихрамывают.

— Стреляйте по раненым! — кричу я охранникам.

Они слышат меня и тут же сосредотачивают огонь на хромых фидави, которые, не имея возможности увернуться, падают замертво.

Однако их товарищи приближаются очень быстро и стреляют крайне метко: под их натиском охранники валятся один за другим, так что спустя несколько секунд я оказываюсь один посреди трупов.

Успевают прикончить одного из ассасинов, пустив ему пулю в живот, но остальные расстреливают меня практически в упор.

Я чувствую, как пули входят в грудь, живот, руки, ноги и лицо — кажется, ни один участок тела не остаётся без внимания. Это чертовски больно. Просто адски! Виртуальность иногда очень похожа на настоящую жизнь.

Я умираю. Вернее, умирает Гермес.

Мою личину выследили и уничтожили — ещё одна потеря в череде преследующих меня в последнее время.

Наверняка Фёдор знает, где Виктор. Возможно, даже прячет его в доме. Надо на днях обыскать подвал и чердак. Хорошо бы раздобыть собак, чтоб взяли его след (сторожевые доберманы не подходят: они не нюхачи), но боюсь, не смогу совладать с собой и позволю псинам задрать ублюдка. А жаль: могло бы получиться довольно весело.

Перед тем как войти в Киберград, я отсыпался, и мне приснилось, будто потолок в гостиной треснул. Прямо от стены до стены, и через образовавшуюся дыру мне в лицо сыпался то ли песок, то ли бетонное крошево, а я не мог встать и только жмурился, чтобы не запорошило глаза.

Утром я долго боролся с желанием позвонить Зое. Наверное, в конце концов и позвонил бы, но не придумал, что сказать. К счастью, я всегда могу уйти в Киберград — что я и сделал.

Около полудня в особняк заявились полицейские, но я велел Фёдору сказать, что меня нет дома. Он объяснил детективам, что произошло с Евой, его жена всё подтвердила. До меня доносились обрывки разговора. Фёдор уверял, что имел место несчастный случай, но его слова на полицейских впечатления не произвели. Они оставили номера для связи на случай, если объявится Виктор. Ему выносилось предупреждение, и его ставили на учёт. При следующем инциденте, заявил детектив, власти уже не будут снисходительны. После ухода полицейских Фёдор пересказал мне подробности разговора, но они не добавили к подслушанному ничего существенного.

Звоню в больницу. Мне говорят, что Еве стало хуже, и в палату её не перевели. Какой-то рецидив. С внуком сидит няня, которую нашла Мила, так что ребёнок под присмотром, но почему Ева не идёт на поправку?

Часа полтора хожу по дому расстроенный, безо всякого желания заниматься делами. Может, подкупить врачей, чтобы попасть к Еве в реанимацию? Наверняка это возможно.

Наконец, беру себя в руки и еду в офис. Прошу Генриха не включать в машине музыку: совершенно нет настроения.

По дороге обдумываю текучку.

Проблему Шпигеля я решил. Осталась Марна. Ехать к ней или вызвать сюда? Пока её папаша официально жив, время терпит. Главное — никакой суеты.

Когда мы подъезжаем к небоскрёбу, и я выхожу из «Бэнтли», уходящее в небо здание неожиданно производит на меня гнетущее впечатление: наверное, пора взглянуть правде в глаза и признать, что мне никогда не подняться на последний этаж — туда, где сидят мега-магнаты, вершители судеб. Сколько бы я ни пыжился и ни карабкался, я всё равно останусь бизнесменом средней руки: никакие забальзамированные уродцы не вознесут меня на вершину. Чтобы торговля смертью приносила астрономический доход, надо или скупить все кладбища, или продавать оружие.

Поднимаюсь в свой офис, погружённый в мрачные мысли. Должно быть, этот приступ пессимизма спровоцирован потерей Гермеса, тем фактом, что на меня охотятся фидави, и рецидивом болезни Евы.

— Мила, — говорю я с порога, — у меня в кабинете сгорела ванна. От кислоты. Я экспериментировал с образцами. Будь добра, вызови рабочих установить новую. И зайди потом ко мне, я выпишу тебе премию.