Виктор Глебов - Алеф [СИ]

В начале улицы появляется жёлтое такси. Оно направляется к нам.

Девушка переходит на бег, когда машина тормозит возле обочины.

— Быстрее! — говорю я, открывая заднюю дверь и буквально вталкивая моего проводника в салон.

Он в недоумении, но слушается без вопросов.

Девушка вскидывает руку, и я вижу в ней пистолет. Раздаётся выстрел, и я едва успеваю спрятаться за дверцей такси. Осколки стекла сыплются мне на голову и плечи.

— Гони! — кричу я, ныряя в машину.

— Назовите адрес, — отзывается водитель.

Проклятый бот! Будь на его месте живой человек, автомобиль уже давно рванул бы с места.

— Площадь Семи Консулов, — вмешивается Марк. — Быстрее!

Следующая пуля влетает в лобовое стекло и застревает в сиденье. Нас обдаёт дождём осколков. Такси отъезжает от тротуара, но девушка совсем рядом. Я вижу её в полуметре от машины: она целится прямо в меня. Ясно, что через секунду мне достанется вирус, который разрушит всего несколько часов назад созданную личину. Я распахиваю ударом ноги дверь, и она с глухим стуком бьёт девушку. Раздаётся выстрел, но пуля уходит в ночное небо. Машина останавливается — бот реагирует на открывшуюся дверь. Проклятые правила безопасности!

Я выскакиваю и бросаюсь к девушке. Она уже успела подняться на ноги. Пистолет по-прежнему в её руке. Пригнувшись, врезаюсь в неё и сбиваю с ног. Мы оба падаем на асфальт. Навалившись на девушку, обхватываю тонкое запястье и тут же получаю удар в лицо — она наносит его головой.

На помощь подоспевает Марк, и вдвоём нам удаётся вырвать у девушки пистолет. Мой проводник, не раздумывая, приставляет оружие к её голове и спускает курок. Череп разлетается на куски, и лицо мне окатывает горячей кровью.

Я вскакиваю, с трудом сдерживая рвоту. На мне ошмётки мозгов и Бог знает, чего ещё!

Быстро протерев пистолет платком, Марк отшвыривает его подальше.

— Не надо было экономить! — говорит он презрительно.

— Ты о чём? — спрашиваю я, хватая его за рукав и подтаскивая к дожидающемуся такси.

Сейчас то, что за рулём бот, нам на руку: человек давно сбежал бы.

— Закодировала б оружие на персональное пользование, и сейчас была бы жива, — поясняет Марк, садясь на прежнее место.

— Площадь Семи Консулов, — повторяю я адрес и захлопываю дверь.

Такси отъезжает от места преступления. В зеркало виден труп: согнутая левая нога и раскинутые руки.

Вспомнив, что на мне полно крови, я разглядываю свою одежду. Смотрится она отвратительно: первый же полицейский немедленно меня арестует. Подсыхающая кровь стягивает кожу на лице и шее. Ощущение мерзкое.

— Мы едем к Голему? — спрашиваю я Марка.

— Разумеется.

— Даже теперь?

— В особенности теперь. Потом станет поздно.

— Кто эта девушка?

— Видел её впервые в жизни.

— Он пыталась убить тебя.

— Или тебя.

Марк прав: Голем мог подослать киллера, чтобы избавиться от меня. Но зачем? Он должен был понимать, что я не стану использовать основную личину. Или ренегат решил, что, раз Гермес мёртв, я приду на встречу с проводником в облике Кармина? Нет, он не мог так решить. Не дурак же он.

Пока такси везёт нас по городу, я пытаюсь решить эту головоломку, но к тому времени, как водитель высаживает нас на Площади Семи Консулов, прихожу к выводу, что, либо мне не известны какие-то факты, либо поступки Голема продиктованы не доступной моему пониманию логикой.

Район города мне незнаком. Должно быть, его отстроили недавно. Фонари горят ярко и дают достаточно света, чтобы рассмотреть клумбы, фонтаны и дома, архитектура которых напоминает знаменитые дворцы прошлого: Версаль, Вестминстер, Эрмитаж и прочие королевские резиденции. Все здания искусно подсвечены и поражают великолепием и монументальностью.

— Давайте передохнём, — неожиданно предлагает Марк, указывая на ближайшую скамейку.

— А у нас есть время?

— Это ненадолго.

Мы садимся. Я рад, что можно перевести дух. Убийство девушки несколько выбило меня из колеи: я оказался не готов к подобному повороту событий, хотя, вероятно, следовало.

Между нашими ступнями, суетливо ныряя в щели мостовой, ползают муравьи. На скамейку садится крупная чёрная муха. Побегав вдоль досок, она складывает мохнатые лапки перед глазастой головой и начинает усердно их тереть.

— В виртуальности насекомые никогда не спят, верно? — замечает Марк. Он некоторое время следит за мухой. — Вы когда-нибудь думали, почему мух в городе гораздо больше, чем бабочек?

— Нет, — отвечаю я. — У меня хватает дел без этого.

— Мухи любят город. А я люблю бабочек. Хотите, я вам их покажу?

— Кого?

— Бабочек?

— В каком смысле?

Мне в голову закрадывается мысль, что проводник не в себе. То ли на него так подействовал удар, то ли недавнее убийство, то ли он просто с прибабахом.

— Вы энтомолог? У вас коллекция?

— Вроде того.

— Что ж… может, однажды я и зайду поглядеть на ваших бабочек.

— Нет, я могу показать их вам прямо сейчас.

— Сейчас?!

— Да. Ну, что, идём?

— Мне кажется, у нас есть дело поважнее.

— Здесь недалеко. Видите ту башенку на углу? — Марк показывает на один из ближайших домов.

— Вы что, здесь живёте?

— Арендую помещение. Иногда захожу.

— И там бабочки?

Марк кивает.

— Гарантирую, вам понравится.

— А как же Голем?

— Он никуда не денется. Ещё есть немного времени.

— Ладно, — я встаю, не веря сам, что соглашаюсь. — Ведите.

— Отлично! — обрадованный Марк театрально потирает руки.

Мы направляемся к зданию. Не знаю, какой дворец копировал архитектор, но дом напоминает один из дворцов Флоренции.

Марк открывает тяжёлую дверь и пропускает меня вперёд. Свет в подъезде испускает единственная лампочка, так что вокруг царит полумрак. Истёртые ступени ведут наверх. Пахнет плесенью и сырой землёй. Очень странное для Киберграда место.

— Такое впечатление, будто здесь никто не живёт, — замечаю я.

— Дом продали под снос. Скоро на его месте построят деловой центр.

Мы медленно поднимаемся, стараясь не споткнуться. Перед чердачной дверью Марк останавливается и достаёт ключи.

— Я иногда здесь бываю, — говорит он, отпирая замок. — Обычно, когда становится грустно.

Мы заходим, и он накидывает с внутренней стороны крючок.

— А где бабочки? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

Вместо ответа Марк подходит к свисающей с потолка массивной люстре и, засунув руку под абажур, поворачивает лампочку. Тотчас вспыхивает яркий свет, и несколько десятков насекомых срывается со стен, потолка и оконных стёкол. Бабочки и мотыльки мечутся по комнате, ослеплённые внезапной иллюминацией. Ничего не видя, они задевают моё лицо хрупкими крыльями, сталкиваются и падают на пол.