Виктор Глебов - Алеф [СИ]

— Он понял свою ошибку, и я обещал не заявлять на него в полицию за клевету и шантаж. Даже не стал его увольнять.

— Правда?

— Конечно. Разве можно доверять человеку, не пытающемуся при случае взять своё? Просто в этот раз ему не повезло. Я выиграл — он проиграл. Такое случается в бизнесе сплошь и рядом.

— А где он? — спрашивает Марна.

— В Австрии. Ты, наверное, знаешь, что многие страны запретили торговые операции с младенцами. Твой отец изучает в Австрии рынок сбыта.

— Вы хотите открыть там завод?

— Вполне возможно. Всё зависит от результатов его поездки.

— Он мне даже не пишет, — жалуется Марна. — Раньше, если папа уезжал в командировку, то всегда посылал письма.

— Наверное, у него много работы. Сейчас кризис, так что нельзя терять время. Но я уверен, тебе придёт от него весточка.

— Теперь вряд ли, — качает головой Марна. — Разве что маме.

— Почему?

— Ну, он же не знает, что я здесь.

— Ах, да. Где ты остановилась?

— В гостинице.

— Ясно. Надолго приехала?

— Пока не знаю. Зависит от того, на сколько мне хватит денег.

«И, вероятно, от того, как сложатся наши отношения», — добавляю я мысленно.

Из кухни появляется Фёдор.

— Ужин готов, — говорит он с лёгким поклоном.

Надо отдать ему должное: справился он быстро, особенно если учесть, что мы уже поели и больше не собирались. Наверное, Валентина разогрела что-нибудь из полуфабрикатов.

Я провожаю Марну в столовую. Она отделана в викторианском стиле и поначалу кажется мрачноватой, но вскоре становится ясно, что это самая уютная комната в особняке.

На столе красуется серебряный канделябр, в нём горят две свечи.

— Какой у тебя большой дом! — говорит Марна. — И красивый. Наверное, дорогущий?

— Да, — отвечаю я. — Ещё какой. Построен по проекту Игоря Белякова. Это очень известный в России архитектор. Приходится занимать очередь, чтобы заполучить его.

— Я заходила к тебе на работу, — сообщает Марна, едва мы садимся за стол. — Но тебя не было.

— Так это ты? — я изображаю удивление. — Секретарша сказала, что заходила женщина, но я не думал, что ты приедешь так быстро.

— Я отправилась вслед за папой.

Понимающе киваю. Больше во время еды мы почти не разговариваем. Собственно, я лишь притрагиваюсь к отбивной, поскольку не голоден, а вот Марна уплетает с удовольствием. Вообще, мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.

Когда мы встаём из-за стола, неожиданно входит Фёдор. Он явно чем-то взволнован.

— Господин Кармин, — говорит он, — няня не может остановить кровотечение. Она советует вызвать доктора.

— Няня? — переспрашивает Марна, слегка подняв брови. — У тебя есть дети?

— Двое, — отвечаю я и, сделав Фёдору знак идти за мной, выхожу из комнаты.

Марна следует за нами.

— Почему не действуют лекарства? — спрашиваю я дворецкого, поднимаясь по лестнице. — Раньше ведь помогали.

— Не знаю, — отвечает тот несчастным голосом.

— Может, я смогу помочь? — предлагает Марна. — Я окончила курсы медсестры.

— Серьёзно? И много ты знаешь о гемофилии?

— Что!? — Марна поражена. — У твоего ребёнка гемофилия?

— Вообще-то, у внука, — говорю я, открывая дверь детской. — Но, думаю, сейчас это не важно.

— Если у него открылось сильное кровотечение, — замечает Марна, входя следом, — необходимо вызвать врача, а, может, даже и «скорую». В таких случаях часто требуется переливание.

— Ты слышал, Фёдор? Вызывай.

Дворецкий спешит к телефону.

— Что здесь у вас? — спрашиваю я няньку, заглядывая в кроватку, где на груде липких от крови пелёнок лежит Тристан. — Почему она не останавливается?

— Не знаю, господин Кармин, — испуганно лепечет няня. — Я ведь не врач, а только сиделка. Все лекарства я ему дала, а что ещё делать, не знаю!

— У вас же есть медицинское образование!

— Да, но… она виновато разводит руками.

— Кровь идёт из левой ноздри, — говорит Марна, извлекая тем временем ребёнка из кроватки и беря на руки. — Сверните ватный тампон, пропитайте спиртом и дайте мне, — тон у неё уверенный, как у человека, знающего, что делать.

— Я это уже делала, — возражает няня, но я бросаю на неё такой взгляд, что она мигом затыкается.

— Побыстрее!

Сиделка бросается к тумбочке и начинает возиться с аптечкой.

— Сейчас-сейчас! — бормочет она. — Несчастье-то какое. Господи, помоги!

Тем временем Марна садится с рёбёнком на стул и нашёптывает ему что-то ласковое. Вдвоём они напоминают «Мадонну Литту» Леонардо да Винчи.

Глядя на Марну, невольно думаю о том, что мне бы хотелось, чтоб она не имела отношения к Голему. В ней есть что-то, чего мне не хватает. Крупица песка с того пляжа, который я вижу в своих снах.

— Ты не боишься запачкать платье? — спрашиваю я.

— На красном не будет заметно, — шутит Марна и, обращаясь к няньке, добавляет: — Ну, что, готово?

— Да-да! — кудахчет та, поворачиваясь, и протягивает пропитанный спиртом тампон. — Держи, милочка!

Пока Марна пристраивает вату, в комнату вваливается запыхавшийся Фёдор.

— «Скорая» будет через десять минут! — сообщает он.

— Так долго? — удивляется Марна.

— Мы живём далеко от города, — говорю я и велю няне собрать детские вещи.

Когда приезжает «скорая», Марна выражает желание поехать вместе со мной, но, к моему облегчению, её не пускают, так как машина берёт с собой только одного сопровождающего. Марна приехала в особняк на такси, так что следовать за «скорой» не может.

— Оставайся, — говорю я ей, садясь в машину. — Фёдор приготовит тебе комнату для гостей.

— Спасибо, — кивает она.

В больнице говорят, что необходимо переливание крови, и это может затянуться на несколько часов.

— Почему вы не вызвали неотложку раньше? — спрашивает меня коротышка-врач, протирая круглые, в тонкой золотой оправе очки краем халата. — Ещё немного, и было бы поздно.

— Когда его выпишут? — спрашиваю я, доставая из кошелька сотенную банкноту и протягивая её врачу.

— Думаю, с выпиской придётся подождать, — отвечает тот, ловко пряча купюру в карман. — Ребёнок в таком возрасте, когда его нельзя оставлять без присмотра и квалифицированного ухода. Поэтому придётся поместить его в специальный бокс.

— Это действительно обязательно? Отдавать его туда.

— Совершенно необходимо. Особенно после переливания.

— Ну, хорошо, — киваю я. — Выходите его. В долгу не останусь.

Пробыв в больнице ещё пару часов, я еду домой. Открываю дверь своими ключами, чтобы не звонить и не встречаться с Марной.

Кажется, судьба решила отобрать у меня всех, кто мне дорог. Сначала Марию, потом Еву и Виктора. Теперь Тристана. Могу ли я противиться ей?