Виктор Глебов - Алеф [СИ]

Я сажусь работать над «Алефом». Временами вспоминается разговор с Големом. Поверил ли он в самом деле, что я не превращу вирус в оружие тотального истребления искусственных интеллектов? Собственно, я могу избавить человечество от киборгов, внеся всего несколько изменений в программу. Но хочет ли человечество избавиться от них? И нужно ли это? Впрочем, меня это не волнует. Если б я и решил убить ИИ, то ради себя, а не людей в целом.

Без десяти семь в дверь звонят, и я заканчиваю работу. Опережу я Голема, или мир потонет в ядерном пламени прежде, чем вирус окажется в Сети? Готов ли я рисковать собственной жизнью? И да — и нет. С одной стороны, мне не хочется умирать, и страх шепчет мне, чтоб я поторопился. С другой, я не уверен, что Голем ведёт настолько простую игру, как представляется Стробову. Ренегат слишком спокоен для того, чей замысел почти провалился. Я сомневаюсь, что, опередив его, одержу победу. Не знаю, почему, но это ощущение не покидает меня.

Когда я спускаюсь в холл, Фёдор вешает пальто Глеба, а тот стоит перед зеркалом, поправляя галстук. Кажется, он немного прокачал скин ради ужина: выглядит помолодевшим.

— Я не рано? — спрашивает он, заметив меня.

— Нормально.

— Я принёс столовое вино. Фёдор отправил его на кухню.

— Не стоило. У нас отличные запасы.

— Знаю, твой погребок всегда заполнен с большим вкусом. Но мне не хотелось являться с пустыми руками.

Глеб достаёт сигареты.

— Идём в гостиную, — говорю я.

— Где твоя девушка? — спрашивает он по дороге. — Марна, кажется?

— Да. Она спустится к ужину.

Мы входим в гостиную и садимся в кресла. Глеб сразу придвигает к себе пепельницу и закуривает. У него массивная серебряная зажигалка, которой он громко и с удовольствием щёлкает.

— Послушай, — говорю я, — наш немецкий завод остался без управляющего.

— Да, я в курсе.

— Знаю, ты бы предпочёл найти кого-нибудь из России, но у меня на этот счёт иное мнение.

— Вот как? Хочешь местного менеджера?

— Да. Полагаю, он быстрее найдёт общий язык с работниками, которых мы будем набирать в Германии. А время нынче дорого.

Глеб пожимает плечами.

— Может, ты и прав.

— Я подумал: что, если ты поедешь в Германию и присмотришь там за всем? А заодно подыщешь управляющего. Отпуск свой ты всё равно прервал, а, раз ты строил завод, было бы логично поручить это тебе. Как считаешь?

Глеб откидывается на спинку кресла. От его зажатой в пальцах сигареты поднимается тоненькая струйка дыма.

— Я инженер, — отвечает он. — Не управленец.

— Но ты прекрасно знаком с процессом производства, а нам в первую очередь необходима бесперебойная работа завода.

Глеб пожимает плечами. Я почти уверен, что он согласится, но не хочу давить на него.

— Словом, ты подумай. Должен сказать, поскольку мы сейчас в непростом положении, мне не хотелось бы привлекать к делу абы кого — лишь бы дырку заткнуть. Понимаешь?

Глеб кивает.

— Не торопись, приглядись к местным. Выбери хорошего, надежного управляющего.

— Я подумаю.

— О большем и не прошу.

Раздаются шаги, и в гостиную входит Олег.

— Хорошо, что ты здесь, — кивает он Глебу. — Не люблю быть первым.

— Ну, кто-то должен.

Они обмениваются рукопожатием. Мои партнёры редко видятся, поэтому встреча получается не слишком сердечной. Но холодок скоро исчезнет: с ними всегда так бывает.

Олег садится в свободное кресло и закидывает ногу на ногу.

В гостиную входит Фёдор. Он в белой ливрее, к лацкану приколота живая розочка.

— Ужин готов, — с лёгким поклоном объявляет дворецкий.

Он обожает такие мероприятия. Для него сегодня звёздный час — и не важно, сколько человек приглашено.

— Фёдор, скажи Марне, что мы её ждём, — говорю я.

Мы проходим в столовую. Стол накрыт белой скатертью с вышивкой и сервирован по высшему разряду: старинное серебро, хрусталь, льняные салфетки, сервиз от «Ди Валенсо».

Валентина вносит закрытое блюдо для дичи. Это утка по-пекински.

Мы садимся за стол, и вернувшийся Фёдор разливает вино.

Марна спускается минуты через три, одетая в обтягивающее тёмно-вишнёвое платье, которое ей очень идёт. Волосы с медным отливом гладко зачёсаны и заколоты на затылке. В ушах подрагивают рубиновые серьги.

— Добрый вечер, — произносит Марна с очаровательной улыбкой и лёгким акцентом.

Я знакомлю её с Глебом.

— Очень приятно, — Марна садится справа от меня.

В реальности она произвела бы на моих друзей неизгладимое впечатление, но в Киберграде не так много женщин выбирают себе невзрачные скины. Собственно, виртуальность буквально кишит потрясающими красавицами. Кроме того, юзер длинноногой и полногрудой «модели» вполне может быть мужчиной. Это тоже приходится учитывать.

За ужином мы болтаем обо всякой ерунде. Собеседники присматриваются друг к другу, настраиваясь на общий разговор. Потом Марна долго рассказывает о Германии. Оказывается, она побывала почти во всех немецких и австрийских городах — не виртуальных, а настоящих.

— Больше всего мне нравится ездить на горные курорты, — признаётся девушка. — Кататься на лыжах — это нечто потрясающее. Обожаю Альпы!

Глеб тут же начинает вспоминать, как учился лыжному спорту в Швейцарии.

Улучив момент, я говорю:

— Один мой знакомый пригласил меня покататься на лошадях. Сказал, могу взять друзей.

— Правда? — Олег поднимает брови. — И кто он?

— Узнаешь, если поедешь со мной.

— Почему бы и нет?

— А ты? — я перевожу взгляд на Глеба.

— С удовольствием, — отвечает тот.

— Я тоже к вам присоединюсь, — говорит Марна. — Если никто не против, конечно.

— Никто, — говорю я.

«Очная ставка» между ней и Големом — как раз то, на чём я бы с удовольствием поприсутствовал.

После ужина мы переходим в гостиную, чтобы выпить кофе с ликёром. Около десяти Глеб собирается уходить. Мы провожаем его до машины и смотрим, как он выезжает за ворота.

Олег шутливо откланивается и поднимается в свою комнату. Он слегка пьян.

— Я к тебе сегодня приду, — говорит Марна, когда мы остаёмся вдвоём.

— Хорошо.

Если она и шпионка, то очень привлекательная, и я не вижу, чем секс с ней может повредить мне.

Появляется Фёдор с трубкой в руках.

— Господин Кармин, это вас.

— Кто?

— Виктор.

Я тут же прикладываю трубку к уху. На том конце провода слышится напряжённое дыхание.

— Если ты у матери, немедленно возвращайся! Я пришлю за тобой машину.

— Я не у неё, — отвечает Виктор через несколько секунд.

— А где?

Молчание. Чувствую, как во мне зарождается раздражение: какого чёрта он вообще звонит, если не хочет разговаривать?!

— Послушай, я знаю, что ты ходишь в школу, — говорю я, стараясь держать себя в руках, — иначе классный руководитель уже связался бы со мной. Я могу прислать машину туда. Или ты хочешь, чтобы я сам приехал?