Виктор Глебов - Алеф [СИ]

— Не надо! — голос у Виктора становится испуганный.

— Почему ты не возвращаешься?

— Я приду, если Ева поправится.

— Не известно, когда это произойдёт. Возможно, программный сбой.

— Ну, и пусть.

— На что ты живёшь?

В трубке воцаряется молчание, затем раздаются пронзительные гудки. Я в бешенстве швыряю трубку в стену, пластмасса разлетается, и на пол сыплются осколки.

Фёдор вздрагивает от неожиданности.

— Закажи новый аппарат! — говорю я ему, трижды глубоко вздохнув, чтобы прийти в себя. — Если Виктор позвонит тебе , передай ему, что у него есть три дня, чтобы вернуться. Потом я удалю его из семейного реестра. Пусть живёт сам по себе — мне такой ублюдок даром не сдался!

Дворецкий с поклоном уходит, что-то бормоча себе под нос — я не вслушиваюсь.

— Ты расстроен, — говорит Марна. — Надо успокоиться. Не стоит принимать решений сгоряча.

— Извини, мне лучше побыть одному.

— Конечно, — девушка кивает и отводит взгляд.

Поднимаюсь к себе и выхожу из виртуальности. Что мне действительно нужно — это поесть и успокоиться. Сняв шлем и комбинезон, отправляюсь на кухню, чтобы сделать сэндвич с ветчиной и сыром. Большая кружа чёрного кофе тоже не повредит.

Хочется отдохнуть от всего и всех. Перекусив, падаю на диван и включаю телевизор. Толстый диктор с прилизанными волосами рассказывает о падении цен на энергетические ресурсы из-за открытия и разработки новых месторождений природного газа на дне Атлантики. Пялюсь в экран, думая о своём. Картинка и звук — фон для размышлений.

Мой карточный домик рушится. Я словно иду к началу, увязая в мокром песке. Кажется, мечте о рае не суждено сбыться — сон, в котором я видел пляж, едва ли станет вещим. Голем прав: мир гниёт подобно забытому под деревом фрукту, и мы ощущаем миазмы его разложения. Все эти мухи, тараканы, крысы — предвестники апокалипсиса, которому мы скоро станем свидетелями. Возможно, он наступит, когда ренегат запустит ядерные ракеты, возможно, причиной станет что-то другое. Но конец неизбежен — по той простой причине, что он наступает всегда. Люди решили, что будут жить на Земле вечно, забывая о том, что по сравнению, например, с эпохой динозавров период существования человека — едва заметный миг.

Я подкладываю под спину подушку, закидываю ноги на бортик дивана и даже не замечаю, как через некоторое время засыпаю. Словно в насмешку, мне снится пляж, над которым застыл в сиянии звёздный крест. Вдалеке видны сложенные зонтики, вдоль линии прибоя стоят брошенные лежаки. Над водой носятся чайки.

Когда я открываю глаза, часы показывают половину первого. Вспоминаю об обещании Марны и прикидываю, есть ли шанс застать её бодрствующей. Он невелик, тем более что она, как и я, могла выйти из виртуальности. И всё же надеваю комбинезон, шлем и вхожу в Киберград.

Кармин лежит на кровати. Свет погашен. Прислушиваюсь. В доме тихо. Не слышно даже жужжания насекомых. Может, Олег с ними что-то сделал?

Встаю и выхожу в коридор. Иду к Марне. Негромко барабаню кончиками пальцев в её дверь — без особой надежды на успех.

Она открывает почти сразу и при виде меня расплывается в улыбке. На ней шёлковый пеньюар цвета жемчуга.

— Я думала, ты не придёшь, — говорит она, отступая, чтобы впустить меня.

Я невольно осматриваюсь, хотя прекрасно знаю, как обставлена комната. Здесь почти нет вещей Марны, и всё же в ней чётко ощущается её присутствие. Женщины умеют преображать всё, к чему прикасаются.

Марна обнимает меня за шею. Её руки мягкие и нежные. Я наклоняюсь, и наши губы встречаются в поцелуе. Влажное слияние. Я понимаю, что давно хотел и ждал этого, и мы впиваемся друг в друга с жадностью, которую едва ли могли предвидеть. Марна прижимается ко мне всем телом. Я чувствую груди с твёрдыми сосками. Она дышит так тяжело и часто, что это не может не возбуждать.

Подхватываю её на руки и отношу на постель. Она тянется к выключателю, и в комнате становится темно.

Спустя полминуты мы оба оказываемся обнажены и катаемся по простыням, лаская друг друга, как давно не видевшиеся любовники.

— Ты готов? — спрашивает Марна.

Её глаза блестят так, словно в них спрятано по звезде.

Мне не нужно отвечать. Я вхожу в неё, и Марна сжимает меня бёдрами, одновременно выгибаясь, чтобы пропустить мой член глубже в себя. Мы сливаемся, переставая ощущать собственные тела. Двигаемся в едином ритме, так что кажется, будто мы превратились в андрогина: общая плоть, общие чувства и одно желание.

— Сильнее! — требовательно шепчет Марна мне в ухо. — Ещё!

Мы кончаем почти одновременно — я запаздываю лишь на мгновение. Она вскрикивает, не пытаясь сдерживаться, и прижимается ко мне всем телом, впиваясь пальцами в ягодицы. Мне кажется, что я выплёскиваюсь в неё весь — ныряю в теплоту скользкого лона и исчезаю, растворяясь, превращаясь в семя.

Приподнявшись, падаю рядом с Марной. У нас совершенно нет сил, но мы улыбаемся, глядя друг на друга.

— Привет, — говорю я.

— Привет, — отвечает Марна.

Она устраивает голову на моей руке, и минут пять мы лежим, ничего не говоря. Комната освещена лишь лунным сиянием.

— Кто ты? — спрашиваю я тихо.

Возможно, она соврёт, но я должен попытаться.

— Марна, — отвечает она, помолчав.

Пауза. Я должен пойти дальше. Иначе всё это не имеет смысла.

— Ты сообщница Голема?

Слышно, как дышит Марна. Мне кажется, она принимает решение.

— Да, — говорит она, наконец. — Но я тебе не враг. Как и он.

Я зажмуриваюсь, чтобы совладать с вихрем мыслей и догадок.

— Ты киборг?

— Да.

Несколько минут молчу, глядя в потолок. Кажется, я должен возненавидеть Марну, но я не могу. В какое-то мгновение нашего соития произошло узнавание . Это необъяснимо, но это случилось, и мне нечего противопоставить факту.

Возможно, девушка лишь имитирует поведение человека, но, видит Бог, мне всё равно.

— Ты Зоя? — спрашиваю я, надеясь услышать «да».

— Я Зоя, — отвечает Марна.

Её тело дрожит, и эта дрожь передаётся мне.

— Прости меня, — говорю я.

Зоя поднимает голову и смотрит мне в глаза. Я чувствую, что падаю в них — и не могу остановиться. Звёзды, притаившиеся в глубине зрачков женщины, зажигаются и во мне.

Теперь ясно, как Голем вышел на меня. Зоя имела доступ к системам Конторы, так как работала на неё. Мы долго говорили с ней, но она отказалась объяснить, почему приняла сторону Голема.

— Ты сам должен понять, — всё, что мне удалось от неё добиться.

Кажется, я прав: Голем затеял игру более сложную, чем думают безопасники. Или мне просто известны не все условия.