Игорь Минаков - Русская фантастика – 2018. Том 1 [сборник]

Бредя по пропитанным влагой коридорам, прислушиваясь лишь к шарканью собственных шагов, Освальд пытался восстановить в памяти пройденный маршрут. Нужно было во что бы то ни стало выйти наверх. Он всегда гордился зрительной памятью, и она не подвела его, выведя к одной из лестниц. Только сейчас он заметил, в каком она ужасном состоянии. Перила сорваны, большая часть ступеней тонула во тьме. Поднявшись по ним, Освальд убедился, что дальнейший путь отрезан. Попытался вспомнить, как в пылу погони он умудрился преодолеть этот участок? Единственным объяснением было то, что лестница обвалилась сразу после того, как он здесь прошел.

Отступив, Освальд поймал себя на мысли, что теперь он не уверен ни в чем. Спускаться ниже он не рискнул, решив исследовать этот уровень, раз уж он сумел на него выйти. Поиски не принесли успеха. Паутина коридоров, один копия другого, каждый раз заводили его в тупик. И после нескольких часов блужданий, вернувшись обратно к лестнице, уставший и павший духом, он принялся спускаться. Чтобы отвлечься, Освальд решил думать об Энн. Она была той спасительной нитью, за которую он мог ухватиться. Он гадал, где она, и желал узнать, что с ней произошло. Это укрепляло волю и придавало сил продолжать путь по мрачным закоулкам подземелья. Вначале все уровни выглядели одинаково, настолько, что Освальд усомнился, стоит ли ему досконально исследовать каждый. После нескольких неудачных попыток он решил, что будет продолжать путь до самого дна, но чем ниже спускался Освальд, тем тусклее становилось и без того неяркое освещение, воздух загустевал, а уши закладывало все плотнее.

Наконец, очутившись в полном мраке, Освальд решил воспользоваться телефонным фонариком. Нужно было поторапливаться, пока аккумулятор еще жив. Самые нижние тоннели напоминали канализацию. Гнетущая тишина коридоров сменилась свистом выпускаемого пара и шумом бегущей воды. Но были и другие звуки. Казалось, что стонет страдающее животное, а может быть – человек. Освальду стало не по себе. Замерев, он начал вслушиваться. Этот то ли стон, то ли вой доносился из глубины тоннелей, и чем дальше заходил Освальд, тем отчетливее и громче его слышал. В его душу вселился страх. Будучи человеком не робкого десятка, он тем не менее не мог совладать с этим чувством. Страх сковывал по рукам и ногам, давил словно пресс и заставлял сердце колотиться все чаще и чаще.

Освальду стоило огромных усилий, чтобы побороть страх, как и прежде, ему помогли мысли об Энн. Взяв телефон в левую руку, а правую сжав в кулак, Освальд сделал первый шаг, затем второй, третий, все ближе подбираясь к поджидающему его ужасу. Тоннель непрерывно разветвлялся, виляя и петляя, время от времени становясь непроходимым. Тогда Освальду приходилось искать другой путь, обходить заваленные или затопленные места, двигаясь в обход, соблюдая при этом осторожность. Жуткие стоны не смолкали ни на минуту и, казалось, исходили из самих стен. Порой Освальд хаотично водил фонариком в надежде разглядеть источник тошнотворных звуков, застигнув его врасплох. Самым страшным было неведение. Неизвестность угнетала, держа в постоянном напряжении. Казалось, что стоит расслабиться хоть на секунду, и произойдет нечто ужасное. Освальд осознавал, что, может быть, в этом каменном мешке, скрытом от мира наверху, его ждет погибель, но думал он не о себе, а о дочери, которой, случись с ним что, никто не поможет.

«Энн, где же ты… – думал Освальд с тоскою. – Почему я не смог предотвратить беду?.. Это моя вина! Я слишком долго плелся до этой проклятой подземки! Не успел поймать ублюдка, который стоял в нескольких метрах от меня… Это все моя вина…»

Разозлившись на себя самого, он кинулся вперед, сорвавшись на бег, не обращая внимания на стоны и темноту, царившие в этом ненавистном месте. Неожиданно гнев обострил восприятие. Освальд понял, что вынимающие душу звуки остались у него за спиной. Правда, они не заглохли, а наоборот – стали лишь усиливаться. И теперь это был голос не одного существа, а многих, и все они гнались за ним, Освальдом. Притупившийся было страх подстегнул его, и он со всех ног кинулся вперед.

Ставший заложником собственного страха, Освальд лихорадочно метался в поисках выхода. Он не думал, как ему быть, что делать, хотя силы его были на исходе, тоннели не заканчивались, а стоны и хрипы, доносившиеся за его спиной, приближались. Наконец ему стало казаться, что и сам лабиринт тоннелей начал трансформироваться, становясь все более пугающим и темным, пропорционально охватывающей его панике и нарастающему безумию. Мысли Освальда путались, смешиваясь в кашу, из которой трудно было вычленить что-нибудь главное. В итоге, совсем растерявшись, он решил, что хватит ему бегать. Плюнув на все, он развернулся к преследователям лицом, приготовившись к драке.

– А, черт с вами! Я слишком стар, чтобы бегать наперегонки! – закричал Освальд и перешел на поток самой отборной брани, что удалось припомнить.

Единственным его желанием стало – не потерять в суматохе телефон.

Мерзость, показавшаяся из мрака, заставила Освальда попятиться. Потеряв равновесие, он оступился, рухнув в невидимую в темноте яму. Холодная вода накрыла его с головой. Отчаянно барахтаясь, Освальд вынырнул на поверхность. Стремительный поток подхватил его. Некоторое время Освальд не сопротивлялся, подумав, что течение само вынесет его из проклятого подземелья. Но надеждам не суждено было сбыться. Шум несущей Освальда воды становился все громче, пока не перерос в грохот незримого в кромешной тьме водопада. Освальду совсем не хотелось испытать падение неведомо с какой высоты в неизвестно какую глубину. Да и риск напороться на острые камни у подножия водопада был велик.

Из последних сил Освальд вцепился в ближайший выступ. Пальцы рук обожгло адской болью, но ему удалось ее стерпеть и подтянуться наверх. Оказавшись на холодной плоскости камня, он лег на спину, стараясь отдышаться. Вытащил из кармана промокший телефон.

– Проклятье… работай… ты же должен быть водонепроницаемым, – тяжело дыша произнес Освальд.

Телефон не включался, как ни пытался владелец его исправить, обтирая мокрым рукавом и вытряхивая воду в надежде, что это поможет. Не помогло. Расстроившись, Освальд убрал бесполезный телефон в карман, поднялся, кряхтя и откашливаясь. Судя по эху, он оказался в огромном подземном зале. Похоже, ему повезло выбраться на мостик над потоком, который срывался в бездонный колодец. В рассеянном свете, исходящем от стен, Освальду даже удалось рассмотреть границу, за которой водопад исчезал, как обрезанный. От одного взгляда на эту исчезающую в никуда массу воды, кружилась голова. Как если бы кто-то писал картину, но не закончил, и рисунок резко прерывался, а за ним находилось бесцветное «ничто». Только тут оно было скорее черным. Освальд оглянулся, пытаясь обнаружить источник рассеянного света. Оказалось, что он льется из решеток в глубине коридоров, служивших ответвлениями основного тоннеля.