Роман Глушков - Эпоха стального креста

– Ваша честь, – еле проговорил Михаил сквозь смех, – вас надо было в таком виде демонстрировать Мяснику на пароме! Клянусь моими обожженными усами, тот бы сразу окочурился...

Конрада, однако, всеобщее веселье ничуть не смутило, и он, заулыбавшись вместе со всеми, оценивающе окинул себя взглядом с ног до плеч.

– Да, видели бы меня сейчас мои коллеги, – вымолвил он и принялся закатывать свисавшие едва ли не до колен рукава обновы. – Боюсь, сразу бы переселили старого доброго Конрада в сумасшедший дом. Конечно, немного экстравагантно, но все же знаете, милейшие – как-то потеплее стало и из-под низу не сквозит... Благодарю вас, мистер О'Доннел, вы очень добры...

Мистер О'Доннел тут же предложил перебежчику из магистров в бандиты попытать счастья в объезжании Стального Жеребца и нанести себе по выбору на любую приглянувшуюся часть тела байкерскую татуировку.

На все предложения Конрад ответил вежливым отказом: первое отклонил по причине экономии горючего и нежелании причинить из-за неопытности вред чьему-нибудь «разлюбезнейшему животному», а насчет второго высказался так:

– Да я бы и рад, великодушные вы мои, но, к огромному сожалению, с детства боюсь щекотки. Может, когда-нибудь и соберусь с духом, а сейчас ради Бога извините...

А следующий свой не менее удивительный номер инквизитор выкинул непосредственно передо мной буквально за день до нашего дальнейшего отправления на восток.

Ближе к вечеру предпоследнего дня стоянки я, по мере своих технических знаний, проводил преддорожную профилактику ходовых узлов наших «хантеров» (механик, конечно, из меня не ахти, но не требующие особо сложного ремонта механизмы автомобиля я разобрать и – что самое главное! – собрать могу). В этом мне помогал Поль. Он подавал нужные инструменты и, когда это требовалось, ветошь для обтирки рук.

Лежа под днищем джипа, я упорно пытался вогнать шплинт в микроскопическое отверстие на одном из пальцев рулевой тяги, когда так необходимый мне сейчас солнечный свет заслонила чья-то тень.

Робкое покашливание с целью привлечения моего внимания выдало деликатного Черпака-экзекутора. Тот явно надеялся, что я уделю ему некоторую часть своего драгоценного времени.

– Что, ваша честь, какие-то проблемы на кухне или просто заскучали? – выбираясь из-под «хантера», съязвил я.

– Эрик, можно мне с вами поговорить, – вымолвил Конрад и покосился на недружелюбно взиравшего на него Поля. – Желательно наедине...

– Почему же нельзя, – ответил я, беря у парнишки из рук замызганную тряпку и вытирая свои. – Иди-ка, Поль, проверь, чем там занимается Кэти, и спроси, не нужна ли ей помощь.

Поль недобро зыркнул на Конрада и солидно, будто бы делая нам одолжение, удалился.

– Извините, что отвлек вас, милейший, – начал магистр, как обычно, издалека, – но мне бы хотелось обсудить с вами один аспект моего... Как бы это поточнее выразиться...

Я догадался, к чему он ведет, и не дал ему продолжить:

– О, ваша честь, насчет своей судьбы не переживайте. Так или иначе, но вы вернетесь на родину целым и невредимым. Русские с радостью обменяют вас на какого-нибудь провалившегося шпиона. Ну, а если мы не доберемся до них и попадем-таки в ловушку, то обещаю – как только пойму, что нам конец, то тут же отпущу вас восвояси. И уж простите великодушно, что пользовался вами как живым щитом. Я-то считал, что Мясник не станет стрелять в магистра Конрада, но, как видите, глубоко ошибся...

– Нет-нет, я не сержусь, что вы, – замотал головой коротышка. – Я, знаете ли, о другом... Как вы считаете, мне могут дать в России политическое убежище, так же как и вам, если вы поможете мне и скажете князю Сергею, что я такой же беглец от Корпуса, как и вы с ведьмой... ой, извините: с мисс О'Доннел?

– Вот-те ультиматум! – От изумления я даже присел на снятое колесо «хантера». – Да неужели вы опасаетесь, что вам не поверят, будто бы вы были нашим заложником? Конечно, я могу предложить добавить для правдоподобия на ваше лицо следы побоев, но что-то подсказывает мне – вы откажетесь.

Конрад выдавил чахлую, приличествующую моей «черной» шутке, улыбку:

– Нет, милейший, я уж как-нибудь без этого... Нет, поверить-то они поверят, но видите ли, в чем дело: мне до смерти надоело быть тем, кто я есть. Просто надоело, и все! А тут мне, уже почти старику, выпадает шанс начать все заново. Да и к тому же никто и ничто в Святой Европе меня не держит...

– И чем же, интересно, так достал вас Корпус? – Я ехидно посмотрел на него. – Когда последний раз я наблюдал вас за работой, энтузиазма у вас было хоть отбавляй!

– А-а-а, надоело, понимаете ли, служить для Ордена извечной затычкой и постоянным посмешищем! – При этих самокритичных словах Конрад даже расправил плечи. – Ни для кого не секрет, что в Главном магистрате меня недолюбливали и при случае постоянно затыкали мной дыры в графике рейдов! Я и отпуск-то ни разу не доотдыхал как приличный человек. Чуть что, сразу Конрад! Конрад туда, Конрад сюда! Конрад здесь, Конрад там! Прямо как фигара какая-то из Ватиканской оперы... Ну а теперь и вовсе дослужился – какой-то ничтожный командиришко отряда берет на себя... Ой, милейший, простите ради всего святого, я ничуть не хотел вас оскорбить! Нет, ну какой я, право слово...

– Да ничего-ничего, продолжайте, – отмахнулся я от его грозящих затянуться надолго извинений. – Я ведь, как вам известно, больше не «командиришко»...

– ...Нет, ну все же некрасиво... Ну ладно... Так вот: когда какой-то ничтожный Бернард берет на себя ответственность пристрелить меня словно... словно чумную скотину какую-то! Вы меня знаете, Эрик, я не обидчив, но такое... такое задевает до глубины души!

Конрад засопел и, как мне показалось, готов был удариться в слезы, но, видимо, посчитав, что крутому байкеру подобное не к лицу, тут же взял себя в руки.

– Ну так что, разлюбезнейший, – вновь обратился он ко мне. – Не откажете в просьбе тому, кто некогда не отказал в помощи и вам?

Я усмехнулся – тертый негоциант действительно имел полное право требовать с меня плату за реннский спектакль, на что и сделал упор при проведении своих переговоров.

– Кем же я должен быть, если бы забыл о таком, ваша честь! – ответил я. – Разумеется, обещаю похлопотать и за вас, вот только гарантировать сейчас ничего не могу. И мы – бывшие Охотники – и вы – инквизитор – не те люди, которых русские примут с распростертыми объятиями. Хотя, если вдуматься глубже, ваша персона будет для князя Сергея весьма ценной. Князь, как говорят, человек образованный и дальновидный, и уж точно не упустит возможности переманить к себе в лагерь эксперта по святоевропейской внутренней политике, причем не дешевого теоретика, а матерого практика.