Игорь Осипов - Призраки мертвой звезды [litres]

Он протянул остроухой девушке книгу, на обложке которой значилось: Джон Рональд Руэл Толкин, «Властелин Колец».

Глядя на то, как книга про сказочных существ легла в руки молодой эльфийки, я понимал, что это произведение неспроста было ей дано. Сейчас, возможно, создавался новый мир, в котором человечество обретало новых союзников, и люди, без сомнения, примут их с распростертыми объятиями. А еще я увидел, как Озеро строит свою мечту – путь к бескрайней Вселенной, где духи и люди идут вместе сквозь бесчисленные миры. Я мог ошибаться, но видел я именно это.

За то время, что мы провели на этой планете, серый пейзаж и тусклые солнышки стали привычными, даже родными, словно я здесь уже несколько лет. Но постоянный полумрак, царивший повсюду, порядком надоел. Вспоминались слова Нерея о бесчисленных мирах и оазисах для каждого. Да, скорее всего, это было благо. Создать тот кусочек Вселенной, который понравится именно тебе.

Решили не мчаться очертя голову. Два суточных перехода нас вполне устроит. Я криво ухмыльнулся. Нестись со скоростью четыреста километров в час. На Земле даже дорогие спортивные авто никогда не неслись во всю прыть по хорошей магистрали. Техника, которая движется по пересеченной местности, какой бы быстрой она ни была, вообще катится очень медленно. Я посмотрел на спутников.

Светлана опять ушла в себя. Синий огонек на ключице горел уже часа два. О чем она, интересно, там общается с товарищами? Скорее всего, опять рассказывает о чудесах, показывает видео и фото, отснятые за последние дни путешествия.

Уаа целеустремленно двигалась впереди группы. Было видно только ее ровную спину и красивую линию талии.

Таан-Никтэ-Ха читала книгу, перелистывая страницу за страницей. За время чтения она уже обзавелась типично эльфийскими атрибутами. Зеленая одежда была прошита тонкой золотой нитью, отчего на ткани поблескивал узор из листьев и каких-то рун. Ножны и колчан также украсились рисунком. Волосы теперь были хитро уложены тонкими косами с вплетенными в них золотыми украшениями. До верховика очередь еще не дошла.

Нерей откровенно забавлялся. В руках у него была небольшая лира. Впрочем, не уверен, я не силен в музыкальных инструментах. Он негромко тренькал несложную мелодию и картинно цитировал произведение Гомера о странствиях Одиссея, о его свершениях и великих подвигах.

– Ты специально выбрал это произведение? – обратился я к нему.

– Этот сюжет подходит для всех странников, желающих вернуться домой. В вашей литературе это очень распространено, при этом он еще подходит и к тому типажу, который я избрал. Или желаете, чтоб я другое про скитальцев нашел?

– Как хотите, – огрызнулся я.

– Надо крюк сделать, – сменил он тему разговора. – Впереди оазис, где живым пока не очень рады.

– Тоже помнят, как были рабами?

– Тут был специальный центр. Сетта любили непривычные для вас удовольствия и имели неприемлемые для вашего народа обычаи. Особенно здесь. Люди, когда вступают в конфликт, ругаются или приступают сразу к действию. Сетта пошли по другому пути. Они создавали копии своих обидчиков, долго пытали их, а потом предъявляли противнику в целях устрашения исковерканное, но еще живое тело куклы и запись многочасовых пыток. Здесь это и происходило. Здесь пытали беспомощных духов-марионеток, которые чувствовали каждый миг рукотворного ада вместо того, кому этот ад предназначен. Могли такое совершать и в своих домах, но именно здесь был огромнейший арсенал возможностей. Понимаешь, почему они ненавидят живых. Но они мучили не только копии врагов, слуги, попав в немилость, тоже проходили через руки палача. Была целая индустрия. Даже искусство. Виртуозные пытки становились достоянием общества. Это социальная философия сетта. А когда раб становится не нужен, его лишают всех форм и кидают в обитель отверженных, где дух испытывает бесконечную боль, пока окончательно не сходит с ума и не начинает молить о смерти. Лишь избранные избегали такой участи. Мы были даже не вещи, мы были хуже.

Я промолчал. Зловещий оазис огибали по широкой дуге.

– Переубедить их никак нельзя? – спросил я, рассматривая комплекс сооружений.

– Этих нет. Слишком велика память о боли. Кто хочет послушных живых, присоединяется к Таак-Сетта. Многие готовы поверить, что люди лучше сетта, очень многие. Мы ведь не садисты. Но они боятся гнева сильных духов. Честно говоря, и сетта не все такие, только те, кто достиг власти. Однако здесь, – он еще раз ткнул пальцем в оазис, – побывали хотя бы по разу, каждый из них. Чтобы просто выместить злобу на невинных, вместо настоящих обидчиков, выпустить пар. Я наблюдал за вами, когда читал вторую сферу познания. Вы общаетесь с нами как с равными. Я прочитал литературу. И не только художественную, но и научные труды. Вы используете животных. Всегда использовали. Но когда техника вытеснила труд живых организмов, люди продолжили сосуществовать с ними просто потому, что это доставляет вам радость. И даже когда употребляете специально выращенных в пищу, что вполне понятно и объяснимо, вы их просто убиваете, без мучений. А когда надобность в получении нужных белков из мяса живых организмов отпадет окончательно, вытесненная все совершенствующимся синтезом, то, без сомнения, их смерть исчезнет из вашего обихода и образа мышления.

Он замолчал, оставляя мне возможность осмыслить услышанное. Незаметно оазис остался сзади. Горы были все ближе и ближе, вырастая из-за горизонта. Вздыбленные острые пики, в отличие от земных, были лишены белых шапок ледников. Не было и голубой туманной дымки, присущей густой атмосфере.

Несколько раз на нас кидались какие-то безумцы. Псы-наемники тогда спелыми фруктами падали на землю и мгновенно превращались в человекозверей. Мелькавшие клинки разрубали призрачную плоть, и ее обладатели принимали окончательную смерть. Мы даже не останавливались. Наемники прямо на ходу цеплялись за нужные ремни и сворачивались в малую форму.

– Свернем немного левее, – произнес Нерей, – там раньше был промышленный комплекс. Может, кто еще остался в здравом уме, тогда попробуем уговоры. Все равно делать привал.

– Ты раньше здесь был? – спросила недавно пришедшая в себя Светлана.

– Я раньше везде был. В моем распоряжении были не столетия и даже не тысячелетия, а сотни миллионов лет. Но да, я здесь давно был.

– А что здесь делали?

– Все, что приходило в голову хозяевам. Цивилизация сетта хоть и делала упор на квазиматерию, но не ограничивалась ею. Но в основном такие сообщества, несмотря на универсальность и гибкость, просто рыли горную породу, доставляли в цех и извлекали из нее исходные элементы для производства. На них налагалось очень много запретов на самостоятельность. Они и вздохнуть не могли без слова сверху. Посмотрим, что там.