Леонид Рудницкий - Лондон: Бегство из ада

– Здорово ты его угадал, – удивился боец. – Хорошее чутье.

– Имел с ними дело раньше, – ответил Ник.

Недалеко от станции «Квинсвэй» раньше постоянно вертелись несколько кровососов. Чтобы отучить их нападать на людей, Нику пришлось провести много времени в засаде. В конце концов, он подстрелил парочку из них. За это время он изучил их повадки и научился угадывал приближение кровососов по появлению плоти – маленького трусливого мутанта на тонких лапах, размерами поменьше обычной собаки. Плоть подъедала то, что оставалось после трапезы кровососа, и одна охотилась крайне редко. Крупная дичь ей была не по зубам, а мелкой в городе осталось не так много. Между ней и кросососом установился особый симбиоз. Плоть обладала очень острым нюхом и чуяла людей на большом расстоянии. А кровосос, у которого нюх был слабоват, следовал за ней к обоюдно выгодной цели. Как раз по промелькнувшему в развалинах силуэту плоти, который не заметил больше никто, Ник и вычислил кровососа. Всего этого рассказывать чужому сталкеру Ник не стал. Не до того, да и с какой стати делиться секретами ремесла?

– Он был один? – спросил боец, напряженно оглядываясь по сторонам.

– Один, расслабься, – успокоил его Ник.

В кровососах ему нравилась одна вещь. Каждый из них действовал в одиночку, и это давало столкнувшимся с ним людям некоторую надежду уцелеть. Хотя часто и одного кровососа было достаточно, чтобы загубить группу из двух-трех человек. Кровососы почему-то убивали людей не столько, сколько были способны сожрать, а сколько могли. Пользуясь невидимостью, они подкрадывались на расстояние вытянутой руки и, если это происходило, спасения от них уже не было.

Кровососы водились повсеместно, но были относительно малочисленны. Эти твари, произошедшие непонятно от кого, почему-то не стали массовыми.

Вообще, хищники теперь убивали хищников не для того, чтобы отвадить от своих охотничьих угодий, а ради пропитания. Травоядных зверей, которые сохранялись первые годы после катастрофы, сейчас не осталось вовсе, и хищники охотились друг на друга: крупные – на мелких, стаи – на одиночек. Если раненный кровосос издохнет, его труп сожрет та же плоть с сородичами или любой, кто сумеет ее отогнать. Жрать дохлого кросососа не станет только другой кровосос.

Когда шар расправился и стал расти вверх, мутантов уже можно было не бояться. Огромное колышущееся тело воспринималось ими как некий живой гигант, которого следовало бояться за его размеры.

Штуцер подошел к Нику и наигранно-добродушно хлопнул его по плечу. Ник поморщился от такой фамильярности и отстранился.

– Ты готов, приятель? – спросил Штуцер, словно ничего не замечая.

– А что, есть варианты, приятель? – сухо осведомился Ник.

Штуцер расхохотался.

У тебя – нет. Пойдем.

– Сначала оружие, – потребовал Ник.

– Какое еще оружие? – лицемерно удивился тот. – Насчет оружия мне ничего не говорили.

«Вот оно, – подумал Ник. – Не зря я не поверил толстяку».

Толстяки в метро встречались редко. При скудном рационе питания и существовании на грани выживания, обзавестись жировыми отложениями было сложно. Это получалось только у тех, кто состоял на начальственных должностях, и, не стесняясь, обращал свое общественное положение в свое же благо, попросту говоря, воровал.

– Я тебе говорю! – отрезал Ник

– Но с какой стати? – запротестовал тот. – Ты пока что просто заключенный.

– С такой, что ваш толстопузый мне пообещал! Спроси у него, если не веришь.

Штуцер достал полицейскую рацию и попытался связаться со станцией.

– База! Я – Туча! – повторил он несколько раз. – Ответьте!

Из динамика доносилось лишь шипение мертвого эфира. «Темнота, – презрительно подумал Ник, – пора бы знать, что радиоволны под землю не проходят».

– Не получается, – посетовал Штуцер через минуту. – Придется тебе лететь так.

– Сам лети! – отрезал Ник. – Я без автомата и шагу не сделаю.

За ними, переглядываясь, наблюдали остальные сталкеры, и даже сквозь противогазы было понятно, что они ухмыляются.

– Послушай, – возмутился Штуцер, – я ведь могу тебя просто пристрелить. За неповиновение или попытку к бегству.

– А духу хватит? – поинтересовался Ник.

Штуцер оглянулся на своих подчиненных. Свидетелей было многовато. Ник давно понял, что в противостоянии с кем бы то ни было, очень часто решающее значение имеет не физическая сила или оружие, а то, где находятся пределы, до которых ты готов идти. Если у тебя они стоят дальше, чем у противника, и он чувствует это – ты выиграл даже без боя, но если ближе – проиграл.

Штуцер оценил ситуацию правильно.

– Но у меня даже нет запасного комплекта, – сказал он.

– Свой давай! – сказал Ник и сдернул у него с плеча автомат. – Сколько у тебя магазинов?

– Три, – процедил тот.

Ник не глядя протянул руку и получил в нее ремень от подсумка. Его взгляд ощупывал остальных сталкеро.

– Ты! – он ткнул пальцем в одного. – Гранаты сюда!

Тот молча отдал ему пару противопехотных осколочных.

– А с тебя нож! – сказал он, углядев на боку у другого здоровый тесак. – И ремень не забудь.

Получив желаемое, он повернулся к остальным.

– Ну а с вас, ребята, еда и вода. Сложите все в рюкзак. Антидот не забудьте. И спички.

Ему передали и это.

– Все отдам, когда вернусь, – пообещал он, – не переживайте.

– Тот, который летал до тебя, не вернулся, – вдруг мстительно произнес Штуцер.

– Почему?

– Птичка склевала. Видишь, как корзина потрепана?

Ник взглянул на гондолу. Один бок у нее был проломлен и наскоро починен кусками толстой металлической проволоки и каната.

– Он был из ваших?

– Нет.

– И без оружия?

– Да.

– Ну, – усмехнулся Ник, – тогда вам стоит за меня молиться – чтобы получить свое добро обратно.

Он забрался в корзину, пристегнулся к борту и подъем начался. Для него, незнакомого с подобными аппаратами, все было в новинку. Он смотрел вниз и по сторонам, стараясь все запомнить. Над головой время от времени дышала пламенем горелка, шар рвался вверх и сталкеры на земле едва успевали раскручивать лебедку. Дома внизу быстро уменьшались. Перед Ником отрывалась величественная и мрачная панорама мертвого города. Небоскребы «Канари Ворф» лежали в руинах. Некоторые мосты на Темзе обрушились в воду. По центру города словно прошелся смерч, снося подчистую целые кварталы в одном месте, но не тронув дома в другом. Парламент уцелел, а Биг Бен лежал на земле. От собора Святого Павла не осталось почти ничего, Монумент был сломан посередине, а небоскреб «Огурец» стоял целеньким, только почти без стекол. Но были и улицы, от которых осталось лишь каменное крошево.

Ник принялся фотографировать все цифровой камерой, которой, в отличие от оружия, его не забыли снабдить еще на станции. Обходя гондолу по кругу, он делал панорамный снимок. Особенно интересовали его те районы, в которых не было подземных станций – никто не знал, что там творится.