Алексей Корепанов - Бардазар

– Да, тут вы правы, – согласилась Яната. – Держать все в себе… Иногда это бывает просто невыносимо… И приходится как-то успокаивать себя. – Она бросила взгляд на свой бокал. – Пытаться успокаивать…

– А знаете что, Яната, – начал Дасаль. – Вы не против, если я сейчас закажу что-нибудь поха… э-э… поесть, а вы мне расскажете о себе? Уж я-то знаю, как это бывает. Так тоскливо, что хоть ложись да помирай.

– Все-таки напрашиваетесь, – констатировала Яната. – А надо ли это вам?

– Мне кажется, это надо вам, – мягко улыбнулся Дасаль. – А я готов помочь. Тем более что это не требует никаких усилий. Просто вы будете говорить, а я буду слушать. Вы даже можете считать, что меня здесь нет.

– Как это все знакомо, – вздохнула Яната, но уже без прежней тоски. – Я уже на этом обжигалась. И не раз…

– Да я же ни на что не претендую, Яната! – вскричал Дасаль. – Послушаю вас, поха… э-э… поужинаю – и в порт! Повторяю, вы можете считать, что говорите сами с собой, а меня рядом нет. Я уже улетел, меня здесь ничего не держит!

Умелец говорил все это и понимал, что слова его неискренни. На самом-то деле, несмотря на грозящую ему опасность, он был готов остаться здесь, с этой женщиной, с этой воскресшей Рини Журк – его первой и последней любовью.

– Ну, если вам это будет интересно… – неуверенно произнесла Яната.

– Дело не в том, интересно мне это или нет, – перебил ее Дасаль. – Главное – вам нужно выговориться.

– Завидую вам, Станис, – повторила Яната. – Вот сейчас вы тут, а потом улетите отсюда. Вы планируете свое будущее, вы знаете, что будете делать через час или через два. А я не знаю. Вернее, нет – знаю. Буду сидеть здесь, а потом пойду домой. Уехать-то куда-нибудь можно… только зачем? Внешне что-то и переменится, но внутри… Внутри все останется прежним… Никому еще не удавалось уйти от себя.

– Ну почему же? – возразил Дасаль. – Бывает и так, что перемена обстановки приводит и к изменению настроения. Новые места, новое окружение, новые мысли… Во всяком случае, это хорошее средство разорвать круг. И собственные печали покажутся такими пустяками, о которых не стоит и думать. Я знаю, Яната, я через это уже проходил.

И вновь Дасаль лгал, и готов был лгать еще и еще, лишь бы оставаться рядом с этой женщиной.

– Вы убедительны, Станис, – задумчиво произнесла Яната.

– Этого у меня не отнимешь! – с гордостью отозвался Умелец.

– Точнее, я просто даю себя убедить, – вернула она его на землю. – Но все это так – слова, рассуждения… Вот вы говорите: переменить обстановку. Совет даете, который вам ничего не стоит. Нет ничего легче, чем давать советы. Потому что вы знаете: вот вы здесь – и вот вас нет. А я так и останусь в этом городишке.

– Все в ваших руках, – осторожно произнес Дасаль. – Вы знаете, есть такая планета: Можай. Слышали?

Яната отрицательно качнула головой и отпила из бокала. Грусти в ее глазах не было, потому что там стоял сплошной туман.

– А я туда улетаю, – сказал Умелец. – Давайте, выговаривайтесь, а потом я расскажу о Можае. Там есть такие удивительные звери – ырхи. На них можно ездить верхом, и они страшно любят тютюльку. Я вам много чего интересного расскажу, и о роомохах, и о Небесной Охотнице. Отличная планета, отвечаю!

– Да ну, везде одно и то же, – махнула рукой Яната.

Но махнула как-то неуверенно…

– Уф-ф!.. – утомленно выдохнул Хорригор и вытер лоб тыльной стороной ладони. – По-моему, достаточно.

– По-моему, тоже, – согласился Аллатон, обеими руками потирая виски. – Хотя можно было бы и пройтись по закоулкам.

– Здоровья не хватит, – буркнул иргарий. – Зачем бродить, когда любому высококвалифицированному магу и так все понятно? Побереги силы для Можая.

– А что именно понятно любому высоковалифицированному магу? – полюбопытствовал Спиноза.

Раскинувшийся в кресле Хорригор поднял лицо к потолку башенного отделения супертанка:

– Понятно, что вы, Бенедикт, омагичены, это подтвердили все наши с Алом тесты.

– И заиграли краски бытия – все потому, что магом стал и я! – вспомнил Спиноза старую привычку говорить в рифму.

– Ну, до настоящего мага вам еще далеко, – охладил его радость Хорригор. – Да, вы приобрели магические свойства, но магия ваша наведенная, можно сказать – стихийная, и вам еще нужно научиться ею управлять и не допускать нежелательных побочных эффектов.

– Вы мне в этом поможете, уважаемые коллеги? – спросил танк, сделав едва заметное ударение на последнем слове.

– Разумеется, – заверил сидящий в кресле Тангейзера Аллатон. – Это в наших общих интересах. Подскажем методику, и будете тренироваться до самого Можая. Интеллекта вам не занимать, а опыт – дело наживное.

– Но это не значит, что все будет даваться легко, – предупредил Хорригор. – Отношение должно быть самое ответственное. А то знаете, бывает так: чего-то не учел, а потом разбирайся с последствиями… если еще и удастся. – Он явно имел в виду случай со своей младшей сестрой Изандоррой.

– С работоспособностью, усидчивостью и ответственностью у меня полный порядок, – заявил Спиноза и выдал еще один рецидив, совсем корявенький: – Трудиться в ускоренном темпе буду и максимально подготовленным к валам прибуду.

– Эх! – вздохнул Хорригор. – Если бы в свое время я располагал хотя бы десятком таких супертанков, то победа была бы за мной.

Он вызывающе взглянул на Аллатона, но тот, не желая спорить, принялся рассматривать собственные ногти. Бенедикт Спиноза тоже воздержался от комментариев.

– Мда-а… – после паузы задумчиво протянул иргарий и выпрямился в кресле Дария Силвы. – Ну что, с делами покончено, хорошо бы теперь и поужинать.

– Сейчас все сделаю, – сказал бронеход. – Кстати, при приготовлении блюд можно будет поэкспериментировать с магией. Руководствуясь вашими подсказками.

– Нет-нет, – возразил Хорригор. – С едой лучше не экспериментировать! Во всяком случае, с едой для себя. Может выйти боком – бывали случаи…

…Плотно поужинав на кухне танка, маги немного погуляли по прозрачному тихому лесочку, посидели на травке – проверку магических свойств Спинозы они проводили в окрестностях столицы, подальше от любопытных глаз. А потом бронеход повез их в Лисавет, в гостиницу Академии наук. Находилась она на той же набережной Ингола, метрах в двухстах от главного корпуса Академии.

Проделав немалый путь по улицам столицы, Спиноза приблизился к центральной части города. Миновал вознесшуюся к небу на круглой колонне крылатую фигуру известного во всем Межзвездном Союзе Ангела-хранителя Лисавета, проехал мимо стадиона и, повинуясь дорожным указателям, повернул на обсаженную деревьями улицу, которая вела прямо к низко висящему над горизонтом багровому солнцу. За первым же перекрестком танк притормозил и объявил голосом экскурсовода: