Илья Крымов - Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

— Сегодня мы отправимся на запад. Буду нести тебя первое время, но скоро ты и сама сможешь ходить, не сомневайся. Нам понадобится твой клинок. Очень скоро понадобится.

Блестящий и мокрый от дождя Лаухальганда заскочил на порог, попрыгал немного, стряхивая капли, и вскоре уже оказался на кровати, нежно ластясь к Райле. Она всегда очень радовалась этому ушастому мячику и гладила его не менее ласково, чем Тобиуса. Видя это, маг попытался незаметно коснуться своего компаньона, но тот, почувствовав приближение руки, развернулся к ней ртом и предупреждающе клацнул зубами.

— Знаешь, Райла, я все-таки не могу перестать думать о том, — сказал Тобиус, благоразумно отдернув руку, — куда делась Шкатулка Откровений. Прости меня, что опять завожу этот разговор, он, наверное, заставляет тебя вспоминать не самые приятные вещи, но… возможно, от этого зависит судьба Вестеррайха. Ведь это тебе Октавиан поручил передать мне Шкатулку Откровений?

Кивок. Да, именно Райла Балекас должна была предоставить ему драгоценный артефакт, посланный покойным Осмольдом Дегероком, и Тобиус на первых порах радовался этим кивкам, которые как бы немного разгоняли его страхи по поводу рассудка Райлы, но потом он неизменно заходил в тупик.

— И куда же она делась, эта шкатулка?

Пожимание плечами. Сколько бы раз он ни пытался вызнать у Райлы хоть что-то о Шкатулке Откровений, все всегда заканчивалось безразличным пожиманием плечами.

Поняв, что больше от нее ничего не хотят, Райла всецело посвятила внимание Лаухальганде, а тот был и рад, громко мурчал и улыбался. Если подумать, то он с самой первой встречи питал к воительнице симпатию, даже лез под ноги тогда, в саду при покоях Хлои в Хосбранде. Лаухальганда чувствовал, что один из гвардейцев Радована — женщина, хотя Тобиус еще не догадывался об ее личности…

Подумав об этом и припомнив предшествовавшие события, серый магистр задохнулся на миг и вскочил.

— Вы издеваетесь?! Да не может быть!

Лаухальганда раздраженно зашипел.

— Не может быть, ахог подери!

Райла посмотрела на Тобиуса растерянно: я сделала что-то не так?

— Нет, ну каким же надо быть, чтобы столько злиться на меня из-за столь незначительной мелочи! Ты, брат, император всех невыносимых ворчунов Валемара! Подумаешь, безвинно обвинили его в шалостях с хрустальными фигурками!

— М-ря!

— А нечего жрать что попало! — взревел волшебник. — Выплюнь!

— Ф-ф-ф-ф-ф-р-я-я-я-я!

— Хорошо! Я извиняюсь, что заподозрил тебя в шалости, которой ты в кои-то веки не совершал! А теперь, пожалуйста, во имя всего, что может быть для тебя свято, маленький мучитель, выплюнь ее!

Лаухальганда плотно сжал губы и некоторое время не шевелился, всем своим видом показывая, что не намерен терпеть такого тона, но потом вдруг широко улыбнулся. Рот его раскрылся, растянулся и выплюнул в руки едва успевшего поймать Тобиуса Шкатулку Откровений, которую тогда, в Хосбранде, Райла принесла в покои волшебника и оставила там, которую Лаухальганда взял и проглотил по собственной прихоти, как часто с ним бывало, а потом умолчал об этом из-за пустяковой размолвки между ним и Тобиусом.

— Маленькое чудовище, — сипло проговорил маг, — через что мне пришлось пройти из-за тебя…

Лаухальганда одним протяжным мявком дал понять, что все злоключения волшебника случаются лишь по его, волшебника, вине, что он, Лаухальганда, никогда ни в чем не виноват.

Артефакт оказался тяжелым, а темный материал пирамидального корпуса, украшенного темно-синими сапфирами, испещренного магическими знаками, источал ощутимый холод. Шкатулка Откровений была водружена на небольшой стол, и некоторое время Тобиус просто стоял рядом, разглядывая это сокровище древности. Краем сознания он все же понимал, что Лаухальганда действительно ни в чем не виноват, что его путь в любом разе был бы проделан именно так, как это случилось, ибо он, Тобиус, позволял другим возлагать на него надежды, поручать ему важные дела. Он сам делал выбор, и он сам должен был нести ответ за это, не перекладывая вину ни на чьи плечи.

Едва сдерживая волнение, маг материализовал в левой руке черновик Джассара — массивный древний фолиант в твердой обложке из неизвестного белого материала, не то камня, не то кости. Стоило книге появиться рядом со Шкатулкой Откровений, как та ожила, цельный корпус раскрылся несколькими гибкими сегментами, выпуская изнутри десяток синих лучей, которые подхватили черновик и втянули его внутрь. Корпус шкатулки закрылся, и по магическим знакам начали носиться искры, ежесекундно вспыхивали сапфиры, то один, то другой, раздавалось тихое гудение. Наконец самый крупный самоцвет, вставленный в плоскую вершину усеченной пирамиды, вспыхнул, и над ним в воздухе появились строки безумно быстро сменявших друг дружку символов, и знакомых, и чуждых. Тобиус пытался разобрать хоть что-то, но лишь поплатился за это сильной резью в глазах.

Некоторое время знаки продолжали сменять друг дружку, процесс постепенно замедлялся, строчки укорачивались и выправлялись, знакомые литеры преобладали над неизвестными глифами и иероглифами, пока в конце концов над пирамидкой не возник мелко подрагивающий, словно от помех, световой текст. Это было нечто вроде стихов, причем составленных на совершенном понятном вестерринге:

За последним понятным словом было еще несколько подрагивавших неизвестных знаков, и стоило Тобиусу дочитать нижнюю строку, как текст рассеялся, а черновик Джассара выплыл из раскрывшегося корпуса Шкатулки Откровений.

— И что, — прошептал серый магистр, опускаясь на колени с книгой в руках, — это все? Это все, что сокрыто в этой великой книге? Какой-то дурацкий стишок? Не великие утраченные знания самого Абсалона, не секрет непобедимого могущества, а какое-то дрянное послание?! Я что, ради сохранения вот этого, как какая-то жалкая крыса, живу в бегах вот уже сколько лет?! Я это должен был от Шивариуса уберечь?! Вот этого боятся высшие некроманты Черных Песков?! Да будь оно все про…