Александр Забусов - Характерник. Трилогия (СИ)

В одно мгновенье открыл глаза, натруженное за сутки метаний тело ломило. Сказывался возраст. Сонная одурь улетучилась безвозвратно. Ермаков посапывая, спал рядом.

Мозг Кардаша, взведенным затвором бороздил увиденное во сне. Он много прослужил, много провоевал, для того чтоб просто отбросить потустороннюю подачу информации. Веры и Танюшки давно уж нет на этом свете. Война! Но он жив и у него как у кошки, девять жизней, и за каждую из них он готов цепляться руками и зубами. Ночь заканчивалась и рассвет разогнал сумерки даже внутри дома. Хотел скомандовать: «Орлы подъем!». Да только опередил его голос Мордвинова.

— Вашбродь!

— Чего орешь?

Бойцы, казавшиеся только что сонными увальнями, в один миг преобразились и нарушая остатки тишины, заняли оборону. Мухой взлетел на второй этаж, одеждой и оружием цепляясь за арматуру, перила и еще не понятно обо что. Торопился.

Действительно, светает. И улица смотрится совсем по другому, не так как ночью. Красивый был город. Нда. Метров сто, здание театра, на дороге сожженные коробки бронемашин — три штуки. Колонной шли, так и сгорели. Остов танка, закопченный, без башни. Вместе с деревьями, дикие поросли кустарника выползли прямо на мостовую. Проросли там, где отсутствовал слой брусчатки. Стены домов облупились. Раньше явно были крашены в веселые тона, теперь стоят в копоти. Развалины домов. Совсем вдали семиэтажка, зияет пустыми проемами окон, перед ней, даже отсюда видны гусеничные бронетранспортеры, ставшие для пехоты братскими могилами. Сплошной сюрреализм!

Кутепов, тихо подобравшийся и стоявший у плеча хорунжего, проследив взгляд командира, понизив голос, пояснил:

— Ходил я туда, глянул. Стреляли с тридцати-сорока метров, в каждую «коробочку» из нескольких противотанковых винтовок долбили. Шансов выжить у них не было никаких.

Косой взгляд на иногороднего и отвлекающий, нетерпеливый голос Мордвинова.

— Вон!

Внизу перед домом стоял мужчина в камуфляже, совсем не похожий по виду на турка и любого другого представителя какой либо южной нации. Чистый славянин по чертам лица. С каменным спокойствием держал над головой палку с привязанной к ней грязной наволочкой. Кардаш некоторое время изучал парламентера. Серьезный дядя. Камуфляж и обвесы на разгрузке отличного качества, отсюда видно. На голове папаха. Борода ухожена, это не недельная щетина. Явно не башибузук, из кадровых, скорее всего лицо приближенное к командиру отряда спецов. По слухам и такие у турок были. Отщепенцы. Что же ты нам сказать желаешь, лис хитрый? С чем к нам пришел?

— Может снять его, и дело с концом? — предложил Кутепов.

— Отставить! Пойду пообщаюсь.

У всех на виду, двое людей вели разговор. Не было резких выкриков и обвинений, не было жестов руками. Можно было подумать встретились знакомые люди, давно не виделись и ведут неспешный разговор. Кутепов подметил, что лицо боевика во время общения оставалось бесстрастным. Смелый человек, умеет держать эмоции в узде. О чем они там так долго говорят? Показалось, лицо хорунжего скисает. О! Возвращается командир.

Между тем, боевик-славянин остался стоять на месте, с ленцой разглядывая «местные достопримечательности».

Войдя в дом, Кардаш спиной откинулся к неровной стенке строения, ловя на себе озадаченные, вопросительные взгляды.

— Ну?

Офицер нашел глазами Кутепова, обратился именно к нему:

— Эти по твою душу пожаловали, лейтенант.

— Х-ха! Это как? Я вроде бы здесь человек новый, пальцем никого не трогал.

— А он в подробности вдаваться не стал. Просто объяснил на пальцах. Сказал, ежели отдадим странника, скатертью дорога. У них претензий к нам нет.

— Чьи люди? — спросил Павловский.

— О-о! Особый отряд полковника Харитонова. Он этого даже не скрывает.

— Кто такой? — осведомился Кутепов, в уме просчитывая варианты выхода из скользкой для себя ситуации…

Притихшие вдруг люди прислушивались к словам своего командира. Понимали, трое людей сейчас решают вопрос касавшийся непосредственно и их самих.

— …Пес великой княгини. — Пояснил хорунжий.

— Вернее, ее начальник контрразведки, ну и командир особого отряда, в котором могут служить только самые профессиональные воины. — Добавил жандарм.

— Я не понимаю в чем проблема? — подал голос капитан Лазаревич. — На сколько я знаю, полковник Харитонов культурный человек, не дикарь с востока! Если есть возможность нам уйти без боя, так нужно воспользоваться нею.

Кардаш пронзительно посмотрел на капитана.

— Ох, ваше высокоблагородие… Может лучше отдать им старшего офицера штаба?

— Но-но! Не забывайтесь, хорунжий! Я везу пакет в ставку. Да и нужен им не я, а он.

Указал пальцем на Кутепова.

— Когда ответ ожидает?

Спокойный голос Александра, прекратил прения. Кардаш глянул на циферблат наручных часов.

— Еще семнадцать минут. Если тот, кого ищут не уйдет с ним, огнем сметут тут все.

— Этот может. И свои обещания выполняет. — Подтвердил Павловский.

— Патовая ситуация.

— Ерунда! — не сказал, прошипел Кутепов. — Выход есть всегда.

Хильченков весь разговор молчал. Времени мало, информации мало, местность где придется работать — незнакома, экипировки нет. Группу этому упырю подставлять нельзя, да и обещаниям его грош цена в базарный день. Андрей прикрыл глаза, мысленно прогонял сложившуюся ситуацию. Принял решение, Кутепову придется идти к Харитонову, ну и естественно ему идти с ним. Сам Кутепов это давно понял.

— Мне нужен второй ствол, пара магазинов с патронами к нему, и если кому не жалко, пусть нож подарит.

— И, что? — спросил Кардаш.

— Пойду к Харитонову.

— Ты не понимаешь…

— Нет, хорунжий. Это ты не понимаешь. Время подходит. — С любопытством осмотрел Матушкина. — Это что у тебя на ремне болтается? Чехол с метательными ножами?

— Так точно, вашбродь.

— Снимай. Сюда их давай, в хреновом хозяйстве все сгодится.

— Вы что любезный, воевать собираетесь?! — возмутился Лазаревич.

— Нет, иду ребятам фокусы показывать. Скучно им болезным.

Сам выпростался из разгрузки. Расстегнулся почти до живота, приобретая разгильдяистый вид. Под куртку за спину пристегнул чехол с «железом», примерившись, как сноровисто ухватить клинок. Под ремень сунул Макар оснащенный глушителем, свой, принесенный еще из другой реальности. Глянув на присмиревших людей, подмигнул глазом всем разом. Весело сказал:

— Увидимся еще!

Пошел к выходу. На пожелание одного из казаков: «Удачи, вашбродь!», не оборачиваясь, сжав кулак, приподнял руку согнутую в локте.

Никто толком не увидел и тем более не услышал, как Хильченков шепнул на ухо хорунжему: «Я с ним». В ответ получив кивок головой.