Борис Миловзоров - Дорога в Эсхатон

— Гора, а почему ты решил, что я с мечом слукавил?

— Смотри!, — Проквуст вытащил меч из ножен, повернул лезвие с надписью к зелейнику. — Видишь надпись.

— Вижу, конечно. И раньше видел, не слепой же я. И что?

— А что здесь написано?

— Это мертвый язык, он молчит многие тысячелетия.

— Нет, Ведогор, не мёртвый! Это язык, на котором мыслил ваш создатель.

— Возможно, но проверить это невозможно.

— Почему же?, — удивился Георг.

— Так ведь прочитать надо!

— Ну, давай прочту.

— Ты можешь прочитать?!

— Могу. Здесь написано: "Меч сей ковали для добра, помни это всегда!".

— Ох, Гора, с огнём играешь!, — сверкнул старик глазами. — Докажи, что не придумал! Как звучит язык создателя в голосе?!

Георг прочитал предложение на ирийском языке. Даже в свете костра было видно, как побледнел зелейник, он сполз с лавки и, встав на колени, упёрся лбом в пыль. Проквуст испуганно вскочил.

— Ведагор, не смей! Встань немедля!

— Не смею!

— Встань, приказываю!

Старик с трудом поднялся, шарахнувшись от протянутой ему для помощи руки. Он стоял и широко разевал рот.

— Это невозможно!, — прохрипел он.

— Ведагор, да объясни толком, что стряслось?!

— Скажи, Гора, как звали нашего создателя на его планете?

— Сначала встань с колен!

Зелейник, не сводя горящего взгляда с Проквуста, поднялся и уселся на кончик скамьи.

— Барри Глетчер его звали, — ровным голосом сказал Георг.

— Пресветлый посланник!, — прохрипел старик и принялся судорожно расстегивать ворот.

— Ведагор, тебе плохо?!, — Проквуст бросился к нему на помощь.

— Нет, нет!, — отпрянул от него зелейник. — Я просто ворот распахиваю!

Георг опустился на лавку рядом, он ничего не мог понять. Между тем старик достал круглый медальон на золотой цепочке, опять встал на колени и дрожащей рукой протянул его Проквусту.

— Возьми, пресветлый, прочти надписи.

— Ведагор!, — рассердился Проквуст, не глядя на протянутый медальон. — С каких пор ты меня княжеским титулом величаешь?!

— Прошу, возьми и не гневайся, — смиренно склонил голову зелейник, — там всё написано!

Георг взял из его руки теплый медальон. На нём не было рисунков, только текст. В свете костра витиеватая надпись на праславянском гласила: "Княжи, пока не явится от меня посланник. Он прочтёт оборотную сторону и решит". Проквуст задумчиво посмотрел на старика.

— Прочёл?

— Прочёл, — кивнул Георг.

— Переверни, читай!

На обороте надпись была на ирийском. Проквуст медленно прочитал: "Если ты со звезд, то это дети мои. Помогай им. Это я, Барри Глетчер, записал". Он перевёл взгляд на Ведагора и медленно повторил фразу на древнеславянском.

— Ты назвал заветное имя раньше, чем прочёл!, — восторженно прошептал зелейник и медленно опустился на колени.

— Встань, немедленно, вдруг Ратша появится!, — Проквуст подхватил старика под локоть, поставил на ноги и проворчал: — На свой медальон, я всё равно ничего не понял!

Ведагор поцеловал медальон и бережно спрятал его на груди.

— Пресветлый Гора, скоро ты пройдёшь церемонию принятия верности. Там тебе всё станет ясно.

— Это что ж, я кому-то должен клятву верности давать?!, — нахмурился Георг.

— Нет, что ты, пресветлый! Это весь наш род княжеский будет присягать тебе на верность.

— С чего это вдруг?

— Ты со звёзд!

— Ну, допустим, но мало ли, сколько космитов на Землю спускалось?

— Ничего не знаю, — упрямо замотал головой старик, — ты язык создателя знаешь, в тебе кровь ирийская, ты наш предок!

— Ведагор, — остановил радостного зелейника Георг, — должен тебя огорчить, во мне обычная земная кровь.

Он думал, что ошарашит Ведагора, но тот радостно объявил:

— А вот и нет! Ведана тебя видела… — сказал и осёкся, виновато закрыв рот, но глаза смеялись.

— Ведана видит ауру?!

— Мы зовём это духовной кровью, она не течёт, а светит. Внучка мне шепнула, что у тебя и у сына твоего духовная кровь отличается от человеческой. Теперь я знаю чем — в ней есть ирийская!

— Если бы только ирийская, — неслышно прошептал Проквуст.

Только сейчас до него дошло, в какую историю он вляпался! Вновь он явился, вмешался и тронулись тайные пружины невозвратных изменений. Что ж за удел такой?! Или дар? Как там говорил Чар: вы не источники изменений, вы их вестники. Выходит, он появляется там, где они назрели? Проквуст встал, властным жестом остановив готового вскочить следом старика.

— Хорошо, Ведагор, я согласен. Но сначала поклянись мне, что завтра до моего разрешения, ни словом, ни знаком не выдашь сути нашего разговора!

— Но пресветлый, я не могу скрыть перед родом такую тайну!, — в голосе зелейника слышалось отчаянье.

— Ведагор!, — Георг наклонился к нему. — Услышь меня! Я сказал, завтра!

— То есть, не далее захода солнца?!

— Пусть так.

— Клянусь!

— Отлично!

— Ведагор, что ты там про завет говорил?

— Прости, пресветлый Гора, завтра тебе всё откроется.

— Ладно, потерплю, — Проквуст зевнул, — Ведагор, неужели во всём внутреннем мире ни одного города не осталось?

— Мы уверены, что наги всё уничтожили.

— А на островах? Есть у вас острова в морях?

— Я не знаю, пресветлый, — в глазах зелейника мелькнула растерянность, — в нашей библиотеке ни одной карты не сохранилось.

— Вы здесь жили тысячи лет, строили города, дороги, плавали на кораблях, а карт не осталось?!

— Да, пресветлый, так уж сложилось, — развёл руками Ведагор. — Но я читал в одной книге, что где-то во внутреннем мире есть великий город Рапаит — Пьющий Солнце. В нём хранятся великие знания.

— Или хранились, — мрачно поправил Проквуст. — Ведагор, как же так: столько тысяч лет здесь живёте, а карт нет?!

— Были, пресветлый Гора, были, — зелейник грустно вздохнул, — только когда наги объявились, утерялись во времени. Теперь остались только легенды о дальних краях.

— Например?

— Например?, — замешкался зелейник. — Остров Буян есть.

— А там что?

— Там хранится память.

— О Гипербарее?

— Не ведомо. В книге сказано: память и с заглавной буквы прописано!

— Вот бы взглянуть!

— Не дано это человеку, древняя магия остров сторожит.

— Круто!, — Проквуст встал и потянулся. — Прости, Ведагор, я иду спать и тебе советую.

— Не смогу я заснуть, пресветлый.

— Дело твоё, но запомни, завтра до захода солнца — никаких титулов! Понял?

— Понял, пресв…, Гора.

Проквуст проснулся в сторожке один. В щели врывались яркие лучики, за окошком мелькали тени и слышались голоса. Артём! Он вскочил. В это время в сторожку заглянул сын, весёлый и здоровый на вид.

— Папа, привет!

— Артём, ты как?

— Всё отлично, чувствую себя нормально, обрабатываю. Пап, я сейчас!