Борис Миловзоров - Гроздья миров (СИ)

— А теперь поверил?

— Да.

— Хорошо, пройди испытание у моего трона и верно служи мне. Клеманс!

— Я здесь, мой Повелитель!

— Забери этого молодого человека.

— Господин, пожалей нас!, — раздался голос из глубины отступников. Ему тут же стал вторить хор его товарищей по несчастью. — Да, господин, властитель, монарх будь милосерден, позволь служить тебе, мы раскаиваемся… — Кто-то из них встал на колени, за ним остальные.

Адамс повелительно поднял руку, все смолкло.

— Прошу тишины!, — тут же все смолкли. Адамс широко повел рукой за спину, вслед Гербу и молодому человеку. — Туда смотрите, там ваша судьба. Если он пройдет испытание…

Договорить он не успел, потому что юноша беззвучно опал серым пеплом на ступень его трона. Бенни медленно повернулся к клятвопреступникам и резко выплеснул ладони на уровне солнечного сплетения.

— Извините, господа, поблажек больше не будет.

Адамс усмехнулся, любуясь делом рук своих: перед ним безмолвно застыли дохи.

— Герб!

— Я здесь, мой Повелитель!

— Займись ими.

— Слушаюсь.

Толстяк расплылся сладкой улыбкой и угодливо склонил потеющую лысину.

— Уважаемые господа, прошу тишины!

Харман постучал молотком, но его никто не слушал, аудитория громко и возмущенно ворочалась. Гул наплывал на него словно прибой. Он озадаченно покачал головой и сел, ну, никак он не думал, что это вечно полусонное сборище способно на такое!

— Почему заседание не ведет Председатель совета?!, — недовольно проскрипел голос из глубины полумрака зала.

— Да, да, где канцлер!, — подхватили встревоженные голоса. Кто-то звонко выкрикнул: — Почему не присутствуют постоянные члены верховной палаты, куда смотрит Блендер?!

Харман на это небрежно махнул рукой и подпер щеку рукой. По его тонким губам мелькнула усмешка, скоро спесь с официальных властителей Ирии, теперь уже бывших, хотя они об этом еще не догадываются, спадет, так же, как спала с властителей тайных. Его поведение не осталось незамеченным, шум громыхнул с новой силой. В спину пахнуло легким сквозняком, так, — подумал Харман, — началось!

В коридоре замаячила сухопарая фигура Пауля Блендера, важной походкой вплывающая в зал заседаний. Харман посмотрел в бесцветные глаза Блендера и беспомощно пожал плечами. Генеральный советник социальной безопасности Совета Федерации, едва заметно кивнул и многозначительно поднял руку, мгновенно наступила тишина. Было слышно, как под неким грузным телом заскрипело старое кресло.

— Друзья мои, — произнес он печальным тоном, — наш уважаемый председатель сегодня трагически скончался.

Блендер сделал многозначительную паузу, зал затаил дыхание, готовясь к взрыву эмоций, но Пуаль опять поднял вверх ладонь.

— Господа, попрошу вас не шуметь!, — жестко приказал он. — Я все объясню, если вы не будете меня перебивать. — Кто-то громко кашлянул, на него зашикали. — Спасибо. — Блендер прошелся перед столом, задумавшись, остановился.

— Ох, хорошо держит паузу!, — подумал Харман.

Блендер вновь заговорил:

— Мне поручили сообщить вам, что наш мир настигли перемены и Совет Федерации с настоящего момента упраздняется.

Что тут началось! Гвалт поднялся невообразимый, степенные господа подпрыгивали над своими креслами и орали несообразности, брызгая слюной и размахивая руками. Блендер невозмутимо смотрел на это и терпеливо ждал. Как они с Харманом и предполагали, лобовое заявление привело к эмоциям, а не действиям, рано или поздно они утихомирятся. Скоро так и случилось: суеты стало меньше, выкрики тише, под напором любопытства возмущение быстро сдавало свои позиции. Можно было вновь говорить, но тут из глубины зала раздался спокойный и уверенный в себе голос:

— Уважаемый, Пауль, значит ли это, что некая неведомая сила заставила вас и директора социального института подчиниться вопреки всем вашим безграничным полномочиям?

До Хармана донесся легкий шум, все сначала повернулись к говорившему, а потом вновь вперили напряженные взгляды в Блендера. Рональду хорошо был знаком этот голос. Он принадлежал Даймону Лезурье, очень богатому и чересчур независимому сенатору, род которого к тому же обладал уникальной привилегией: имел собственный аппарат деструкции и штат специалистов. В своё время Харман долго изучал досье, но так и не понял, за какие заслуги клан Лезурье был столь обласкан. Его любопытство было столь острым, что как-то он задал вопрос Блендеру. Тот блекло посмотрел на него и коротко бросил: «Вода!». Только после этого у Хармана все сложилось: на планете Ирия лишь клан Лезурье располагал огромными запасами чистейшей питьевой воды. Деньги, вот и весь секрет… Но пора было помогать Паулю. Харман встал.

— Господа, — все взоры моментально слетелись к нему, — вы давно меня знаете. Я всегда добросовестно стоял на страже интересов Новой Цивилизации, но то, что случилось повергнуло в шок весь мой прежний жизненный опыт…

— Короче, Рональд!, — проскрипел все тот же голос.

— Минуту терпения, господа, поверьте, я попытаюсь быть максимально кратким. Итак, неведомая сила, это один единственный человек, который обладает даром изменять окружающий нас мир, волен над людьми, я лично был свидетелем, как он превратил неких строптивцев в дохов простым усилием воли, и точно также произвел из доха нормального человека.

— Это невозможно!, — крикнул толстяк из третьего ряда.

— Расстрелять подлеца!, — заверещал кто-то истошно с самой галерки.

А Лезурье вдруг молча уселся на свое место, весьма удивив этим Хармана. Но тут шум, нарастающий безудержной волной вдруг мгновенно стих. Из ближайшей стены вышел молодой человек в элегантном черном костюме с небольшой тросточкой и вспорхнул к столу. Озорно тряхнув копной русых волос, он медленно обвел зал глазами.

— Меня зовут Бенни Адамс. Я упраздняю вашу прогнившую Новую Цивилизацию и объявляю Ирию своей империей.

Тут же зал взорвался воплями, вернее готов был взорваться. Адамс поднял руку и звук пропал. Растерянные члены совета еще какое-то время беззвучно разевали рты.

— Господа, я не люблю шум. Прошу это усвоить раз и навсегда. Кстати, я никому не разрешал покидать собрание!, — несколько фигур, торопливо пробирающихся к выходу, рухнули словно подкошенные на пол. — Я не намерен вас ниспровергать, если вы присягнете мне на верность. Кстати, хочу сразу предупредить, тот, кто будет неискренен, погибнет, тот, кто не решится… я подумаю, что с ними делать, но жить будет, я обещаю. Последнее, что вам хочу сказать: не будьте идиотами. Вбейте в ваши заплывшие жиром и бездельем мозги, что прежнего мира больше нет, теперь им владею я, и вами тоже, хотите вы этого или не хотите.