Борис Миловзоров - Гроздья миров (СИ)

— Как что?! Надо уничтожить деструкцию!

— Но она основа государственности, а дохи — основа экономики. Разве не так?

— То есть вы всё оставите без изменений?

— Граф!, — Бенни откинулся в кресле. — А вы то, каких изменений ждете?!

— Я мечтаю избавить Ирию от этого дьявольского наваждения.

— Даймон, вы меня поражаете!

— Чем же, Ваше Величество?, — кротко переспросил Лезурье.

— Смелостью! Безрассудной смелостью, граф! Вы ведь умны и прекрасно понимаете, что мое могущество и право на безоговорочную власть содержится в управлении деструкцией. Я действительно могу одним лишь усилием воли… — Адамс неожиданно встал и, упершись ладонями в стол, склонился к Лезурье. — Граф, вы мне нужны, оставайтесь.

— Это приказ?

— Нет. Я хочу вашего добровольного согласия.

— Но в качестве кого, Ваше Величество?

— Хм. А хотя бы в качестве министра финансов! Заодно и за Харманом с Блендером будете присматривать.

— То есть я буду независим от них?

— Да, настолько, насколько позволит логика единого управления страной.

— Хорошо, но в этом случае, — Лезурье встал, — прошу позволить задать вам несколько вопросов, Ваше Величество.

— Спрашивайте, граф!

— Благодарю вас, Ваше величество!, — Лезурье отвесил легкий поклон. — Мой вопрос касается ваших целей. Я должен знать, что будет с планетой и с человеческим обществом.

— И вы туда же!, — недовольно буркнул Адамс и, вскочив, нервно заходил по кабинету. Лезурье недвижимо застыл возле кресла. — Ладно, Даймон, слушайте: у меня нет цели! Я думал, что власть — это конечная цель, но вот я ее получил и не понимаю, что с этим подарком судьбы делать! Мне ее даже особо удерживать не надо, всё словно с неба в руки свалилось!, — Бенни опять сел и принялся сердито перебирать бумаги на столе.

— Ваше Величество!, — голос Лезурье звучал надтреснуто. — Позвольте мне служить вам.

— Что?! Граф, я не понимаю!

— То, что вы сейчас сказали мне, дороже любых золотых гор и обещаний. Позвольте мне помочь вам найти смысл власти!

— Ого, Даймон, а вы не много на себя берете?!, — Адамс нахмурился.

— Ваше Величество!, — Лезурье морщинисто заулыбался. — Вы меня не напугаете! Я боялся вас, потому что думал, что вы монстр, а вы человек! Вы один из нас, но вознесены Господом! В этом есть важная цель, ее только надо найти!

— То есть, вы считаете, граф, что правитель должен не столько править, сколько служить?

— Нельзя сказать точнее, Ваше Величество!, — Лезурье опять поклонился.

— Идите, граф. Я сообщу Харману, чтобы он подготовил необходимые бумаги и передал вам финансовые дела. А вы, — Бенни постучал по встроенному в стол компьютеру, — скажем через четыре дня, доложите мне ваши соображения по финансам.

— Простите, Ваше Величество, но четыре дня это…

— Граф, я жду вас через четыре дня!, — в голосе Адамса зазвучали металлические нотки.

— Слушаюсь, Ваше Величество!

— Ну, что князь, изучили справку министра финансов?!, — в голосе Адамса строгие нотки перемежались сарказмом.

— Да, Ваше Величество, — Харман невозмутимо застыл напротив стола.

Бенни некоторое время всматривался в его лицо.

— Рональд, а почему вы мне в глаза не смотрите?

— Не смею.

— Стесняетесь?

— Нет, Ваше Величество, робею.

— Так, уже ближе к истине. Так почему же в казне растраты, князь? Кто за нее в ответе?

— Я, — голос Хармана едва заметно дрогнул. — И готов понести наказание.

— Ну, сначала надо провести расследование, не так ли?

— Я буду всячески содействовать…

— Послушайте, Рональд!, — Адамс хлопнул ладонью по столу. — Вам не надоело ломать комедию?!

— Простите, Повелитель, но я…

— Прощаю! Потому что растраты не связаны с вашими личными нуждами. Ведь так?

— Совершенно верно, Повелитель, некоторую часть финансовых средств я направлял в секретные фонды.

— Блендер знает об этом?

— Нет, Повелитель.

— То есть фонды есть, в них немалые неучтенные средства и они подчинены лично вам?!

— Не совсем так, Повелитель. Фонды созданы мною для служения вам.

— Тогда почему я ничего об этом не знаю?!

Харман, до сих пор напряжённо сидевший на краешке кресла, вскочил и вытянулся.

— Простите, Повелитель, но я принял решение о создании финансового резерва под ваши будущие проекты.

— Какие проекты?, — удивлённо спросил Адамс.

— Те, что будут разработаны на основе полученных от вас директив.

— Опять директивы!, — Бенни сел в кресло, бесцельно перебрал на столе несколько бумаг, поднял взгляд на Хармана. — Сядьте, князь! Вот так, и помолчите некоторое время, мне надо сосредоточится.

Некоторое время Адамс молчал, постукивая пальцами по столу, потом встал, задумчиво потирая виски. Харман вскочил с кресла.

— Сидите князь, чего зря скакать.

Адамс принялся ходить по своему огромному кабинету, потом остановился перед своим премьер-министром.

— Рональд, я хочу, чтобы народ Ирии жил обычной жизнью, перестав дрожать от мысли о деструкции.

— Что?!, — Харман встрепенулся. — Вы хотите уничтожить институт деструкции?!

— Да, я обдумываю такой вариант.

— Но это невозможно!, — Харман вскочил с кресла.

— Почему?, — Адамс смерил взглядом премьер-министра с головы до ног и вновь сесть ему не предложил. Он довольно улыбнулся и неспеша двинулся к своему креслу. Усевшись, строго посмотрел на Хармана.

— Что же вы молчите, князь, я ведь задал вопрос?

— Простите, Повелитель… Мы более четырех тысячелетий жили с этим! Дохи вынужденная мера сдерживания потенциальной социальной нестабильности. Это подтверждают сотни глубочайших исследований…

— Вашего института, Харман?

— Да, но есть работы и независимых экспертов…

— Рональд, о чем вы говорите?!, — прервал его Бенни, тяжело вздохнув. — О какой независимости можно толковать во времена Новой Цивилизации?! Ну, что замолчали, князь?

Харман пожал плечами.

— Вы как всегда правы, Ваше Величество. Надо мною довлеет прежний жизненный опыт, к тому же… — Он запнулся.

— Договаривайте Рональд!, — приказал тихо Адамс.

— Боюсь.

— Моего гнева?

— Да.

— Хорошо, буду сдерживаться. Говорите.

— Повинуюсь, Ваше Величество. Я хотел сказать, что ваша власть над деструкцией является основным аргументом повиновения ирийской элиты. Если вы лишитесь этой силы, начнутся бунты.

— Только то?!, — Бенни откинулся в кресле. — Рональд, я и сам об этом думал, потому и не предпринимаю ничего. Скажите мне, князь, ради чего существует человечество?

— Ради жизни, Ваше Величество.

— Красиво сказано, князь, а, по сути, скудно. Ну, давайте с вами отвлечемся от наших с вами личных интересов. Что ждет Ирию, предположим через пару тысяч лет, если ничего не менять?